Вне времени

— И трудолюбия, — Дар провёл свои подсчеты. — Что ж, маги-основатели сами виноваты, что их студенты — невменяемые лентяи.

Глава 24

ЛАЭЛИ

Единственное, что чуть облегчило нам жизнь — это отсутствие черных меток. Деление на маленькие группы исчезло, теперь за нами не надзирало неумолимое око преподов. Мы теперь делились сами — факультеты были направлены на различные области магии, поэтому и лекции мы чаще всего посещали разные. Или, например, у Розы Ветров было три часа практики ВТО (1), а у всех остальных — один час. У студентов с одного факультета было больше общих тем, проблем, специфических шуточек. Но ниточки дружбы, протянувшиеся между нами в прошлом году, оказались прочнее, чем можно было подумать — и по вечерам мы точно так же собирались вместе в восьмигранке, и в трапезную старались ходить одной кучей.

Итак, у нас было много свободного времени, одно оставшееся Зеркало и два Святых Грааля — отобранная у некроманта Якова чаша и кровь мага-праведника.

— Со свободным временем ты погорячилась, — Сессен недовольно выпятила нижнюю губу, разглядывая себя в зеркало. — разве в этих балахонах можно выглядеть сексапильно? Эрик меня разлюбит… ох.

Дитя ответило пинком изнутри. Демоница погладила живот.

— Весь в меня характером.

— Так что ты говорила насчёт времени?

— Ты забыла, что со второго курса начинается распределение обязанностей?

— Совсем из головы вылетело, — я перевернулась на спину и закинула ноги на стенку. Всё тело болело — вчера возобновились уроки фехтования.

— Какая ты стала рассеянная, Лулу. Влюбилась, что ли?

— Еще в прошлом году.

Подруга подозрительно сощурилась.

— Рогатый?

— Нет, не Аспид.

— Клыкастый?

— И не Януш.

— Ушастый?

Я задержалась с ответом на долю секунды, но этого хватило, чтобы подруга плюхнулась рядом на кровать и обняла меня железной хваткой.

— Признавайся теперь. Так слухи не зря ходят?

— Слухи? — захлопала ресницами, но такой трюк проходит только с теми, кто знает меня меньше недели.

— Про тебя и Дара.

— Слухи — это всегда интересно, — я выпуталась из нежных инфернальных объятий. — Но, раз уж ты заговорила о распределении обязанностей, предлагаю поторопиться, а то Ринальдо придёт за нами лично.

Подруга осталась сидеть. Когда я обернулась, пухлые губы демоницы были надуты, а глаза налились слезами. Она воплощала собой разобиженную невинность и преданную дружбу.

— Лулу, ты всё про всех знаешь, к тебе полкурса бегает поплакаться, а ты…

— Сами виноваты, — я задержалась возле зеркала, распустила хвост, разбросала локоны по плечам в художественном беспорядке. Вдруг в восьмигранке встретим Дара?

— …А нам про себя ничего не рассказываешь!

— И не расскажу. Развивайте дедуктивные способности, мои юные падаваны. Как думаешь, накрасить ресницы? Глаза подвести?

— Иди сюда, горе луковое. Ты накрасишься, как забор в деревне у хоббитов — в три ряда, чтоб ни дождём ни снегом не пробивало.

Я показала язык нашим отражениям.

В восьмигранке были, кажется, все — кроме Дара. Мучения, принесенные на алтарь красоты, пропали впустую; захотелось вернуться, смыть тушь и подводку, заплести косу и… и, в общем, превратиться в себя обычную.

— Быстрее, давайте хоть в первый раз не опаздывать? — двое других хаотиков переминались под часами.

Ифрит Джалга и демон-ворон с красивым именем Альбер тоже выбрали стезю боевых магов с репутацией неадекватных, но очень честных негодяев. Вообще-то, на выборе факультета нас было пятеро, но один погиб во время практики. Это нормально…

Ринальдо ждал нас, как всегда, занимаясь полной ерундой.

— Как считаете, — начал он вместо приветствия, левитируя в полуметрах над землёй, — что будет, если заклятье Летающих Кинжалов применить в водной среде?

— Она закипит? — предположил Джалга.

— Allons et voyons! — воодушевленный препод соскочил на землю.

— Qui vivra, verra,(2) — я была не склонна проводить опасные для жизни эксперименты. Только не по пятницам.

ДАРМ'РИСС

Лаэли скинула мне утром новые расчёты касательно добычи философского камня. Нас было целых два варианта Святjго Грааля — две ступеньки вниз, в Бездну. А там — всё. Останется только написать всем прощальные письма и ждать конца…

Я встряхнулся, прогоняя невеселые мысли. Пока судьба даёт мне передышку, и, даже если это затишье перед бурей, я выжму из неё всё возможное счастье. До последней капли.

Строчки и чертежи, выполненные небрежно, но четко, разбегались перед усталыми глазами. Я уверен, что она спланировала всё как нельзя лучше, но лишний раз проверить не помешает. Но не сейчас… Я сел на кровати, поморщился. Почти все переломы и разрывы зажили, но физические возможности тела явно отставали от магических, поэтому мышцы болели нещадно. Придётся еще неделю как минимум ходить с ненавистной тростью. Какая-то третьекурсница сказала, впрочем, что этот аксессуар придаёт мне особенный шарм…

Я рассмеялся. Что мне до третьекурсниц? Даже если размер их бюста невольно навевает воспоминания об асфальтовом катке.

Лаэли сегодня должна была отправиться к Ринальдо. Лаэли, Лаэли… Я зажмурился от удовольствия, представляя, как она ерошит мне волосы. Это называлось кнопкой отключения мозгов — стоило девушке только коснуться затылка, как я закрывал глаза и уплывал в небесные дали с улыбкой урожденного идиота…

ЛАЭЛИ

Только привязанный к стулу, препод угомонился.

— Вытащить кляп? — хмуро поинтересовался черный и лысый Джалга.

Резвясь, Ринальдо нас слегка подпалил: я отделалась прожженной курткой, моим спутникам повезло меньше. Минут двадцать он порхал по аудитории, швыряясь молниями и теми самыми Летающими кинжалами, а мы, как не слишком хорошо освоившие левитацию, уворачивались и пытались отвечать. Тогда я решила применить обходной маневр — спряталась за кафедрой, наколдовала ведро пирожных с заварным кремом и принялась швыряться им в летучую красноголовую цель. Свою цель изделия неведомого кондитера выполнили на ура: пока Ринальдо пытался понять, что это такое липкое и сладкое повисает на его лице и одежде, Сессен и Альбер поймали его Неводом Нъерда, связали и сунули в рот оставшиеся пирожные.