Вне зоны доступа
Шрифт:
— Номера? Хм… — нетерпеливо перебил я Кира. — Вообще-то нет. На этот раз нет.
— Ну надо же…
— Слушай, пока не забыл… У меня тут намечается неплохой материал для репортажа.
— Черт, Данил, ты ж поехал снимать чертовых птичек!
— Их я тоже снимаю. Насколько это возможно при такой погоде. Долбанный дождь смешал мне все карты.
— Вот и снимай, дорогой ты мой человек. Какие репортажи, а? Ну, какие репортажи? Ты давно из дерьма вылез, а, птица моя голосистая? Отдохни, подыши воздухом…
— Здешний губернатор валит лес, — в лоб сказал я, — счет
— Стой! Там же заповедник кругом!
— А я о чем? Раскручу ниточку — полетят головы. Съемку беру на себя. Здесь натуры хватает. Подключим экологов, местного егеря, которому угрожают…
— Стоп-стоп-стоп… Вижу, ты действительно решил влезть в это дерьмо?
— Почему нет? Мне здесь минимум месяц тереться. Может выйти стоящий материал. Тема — бомба. Да и ты в курсе, я никогда не упускал возможности вывести на чистую воду этих ребят.
— Ну, ты как не в говно, так в партию! — буркнул Кир, но я-то понимал, что он уже вскинулся, учуяв очередную сенсацию.
— За это ты меня и любишь.
— Ты уж слишком нос не задирай.
— Я пришлю тебе материал, который уже отснял. Свой стенд-ап, фрагменты интервью… Еще предстоит много работы, но ниточка раскручивается довольно быстро. Даже не знаю, почему я первый, кого заинтересовала эта тема…
— Местные репортеры, скорее всего, прикормленные, а столичным до регионов дела нет.
— Не рано ли они начали кушать с рук?
— Ну, кое-кто за это время успел леса пару ярдов вывезти, а ты говоришь, — заржал Кирыч.
— И то так, — согласился я, приготовившись отбить звонок, но громкий окрик Кирилла, заставил снова прижать трубку к уху.
— Я же совсем забыл!
— Что там?
— Твой номер. Я восстановил его.
— Что?
Ноги вмиг ослабели. Я осторожно опустил сумки на отсыревший настил крыльца и сам упал рядом.
— Говорю, восстановил твой номер. Будешь должен мне по гроб жизни! Ну, что молчишь? Сказал бы, как ты несказанно счастлив.
Я бы сказал… Я бы непременно сказал, если бы мое горло не перехватил болезненный мучительный спазм.
— Спасибо, — просипел я, заставляя связки подчиниться, сглатывая боль и скопившуюся в глотке соль.
— Вышлю тебе DHL-ем. Адрес только скинь. Не забудь.
— Не забуду.
— Надеюсь, она позвонит…
Я не дал Киру договорить. Отбил вызов и зачарованно уставился на телефон.
— Что мне делать? — спросил у тишины. — Что мне, мать его, делать?
Теперь этот вопрос игнорировать не получится. Если Тень мне позвонит… если только она позвонит — я буду вынужден ей ответить. Да что там… Какой вынужден, господи? Разве я не буду самым счастливым сукиным сыном на планете, если только она позвонит…
— Пап, а ты чего здесь сидишь?
Я поднял взгляд на Светку, которая стояла у большого дома в компании Пашки. Эти двое нашли общий язык. Чего не скажешь о парнишке и Валентине Петровиче. Тот, кажется, с трудом выносил присутствие сына. И знаете, я его понимал. В свое время я поступил точно так же. Нет, у меня не было внебрачных детей. Просто однажды и я переложил вину за все свои беды с больной
головы на здоровую. Сейчас Валентин Петрович делал то же самое. Он переживал уход Елены Васильевны. Но винил в нем не себя, что было бы довольно логично, а ни в чем не виновного пацана… Свою плоть и кровь, пусть и не от той женщины.— Да так, Свет. Устал что-то.
— Ну, ладно… А я хотела предупредить, что мы с Пашей поедем в К**.
Я нахмурился, будучи совершенно не в восторге от этой идеи, но не смея тут же ее отмести. В последние дни нам со Светкой удалось общаться нормально, и я очень дорожил этим шатким миром. Во многом его установлению поспособствовало появление Паши. Дочь больше не рвалась в город, у нее появился другой интерес. Симпатичный парень оказался достойным поводом, чтобы остаться в глуши и не выносить мне мозг…
— Не знаю, Свет, не думаю, что это хорошая идея.
— Это еще почему?
— Потому что далеко, а вы на мопеде!
— Данил Валерьевич, я очень осторожен за рулем, правда, и вот… даже шлемы есть, — вмешался в разговор Пашка, взмахнув зажатым в руке шлемом у меня перед носом.
— Я не знаю, поздно уже…
— Да мы недолго. Час туда, час назад… ну, и там, поедим пиццы. Всего-то! — ныла Светка.
— Тебя самого-то отпустили? — спросил я у Пашки, проигнорировав дочь. А тот растерянно моргнул и так уставился на меня… ну, как на идиота. Хм… ладно, здесь я, пожалуй, и правда ступил. До парня никому не было дела.
— Ну, так мы поедем, па?
— Паш, ты только предупреди отца. Или бабу Капу.
Пашка хмыкнул, но кивнул, вроде как соглашаясь.
— Будьте осторожны там, окей? Деньги…
— Деньги у меня есть, — не дал мне и слова вставить Пашка.
Я кивнул и, снова подхватив сумки с порога, двинулся в дом. Время шло к ужину, но я не торопился покидать свой флигель. В последнее время за столом в большом доме царила гнетущая обстановка. Без Елены Васильевны все было не так. Скопившееся в доме напряжение, казалось, можно было резать тупым ножом. Я каждый раз чувствовал себя не в своей тарелке.
В дверь постучали, когда я, приняв душ, валялся на диване, просматривая отснятый за день материал. На пороге топтался Валентин Петрович.
— У меня разговор к тебе…
— Что-то случилось?
— Николаич сказал, что ты его пытал давеча… На предмет подозреваемых, и все такое…
— Было дело.
— А еще тебя мои помощники видели. На пепелище…
— Угу, — снова согласился я. — А разговор-то о чем?
— Скажи-ка мне, ты этой темой из праздного любопытства интересуешься, или у тебя какие размышления есть?
— Да как сказать? Нехорошие дела у вас тут творятся… Репортаж может неплохой выйти… При желании.
— Тебя-то мне и не хватало! — Валентин Петрович упал на стул и ударил себя по ляжкам ладонями. Это была первая живая эмоция, которую я у него наблюдал за все те дни, что прошли с момента ухода его жены. — Здешние все под губернатором. Кого запугали, кого купили. Ни единого честного журналюги!
— А вы, что же, к ним обращались?
— Ну, сам понимаешь, как это делается… Удочку закидывал.