Внезапная насильственная смерть

– Я ведь говорила, что вы этого не поймете!

– Попытайся объяснить. У меня коэффициент интеллекта, как у высокоразвитого идиота.

– Могу в это поверить!

Она глубоко затянулась сигаретой, потом посмотрела на меня с сомнением:

– Вы знаете, кто мой отец?

– Да надо бы знать, все-таки он меня нанял. Конрад Лейкман, крупный воротила, который, похоже, сейчас отошел от дел.

– Так вы знаете, кто он такой?

– Миллионер или близок к этому. Какая разница, – вздохнул я. – В нем воплотились мои мечты.

– Да. Он стал миллионером. А вы знаете, как он заработал свои деньги?

– Я знаю только, что об этом говорят. Распространение наркотиков в широких масштабах?

– Именно поэтому я и убежала, – горько сказала она.

Я усмехнулся ей в лицо.

– Ну, Сюзи! Вы хотите сказать, что не желаете больше прикасаться к этим грязным деньгам? Вы хотите самостоятельно выйти в этот большой и холодный мир и заработать деньги честным трудом, пробиться, так сказать?

– Я знала, что вы ничего не поймете!

– Да, тут я не врубаюсь, – согласился я.

Она захлопнула крышку чемодана и несколько секунд сражалась с замками, пока они наконец не защелкнулись, а я оглядывал небольшую неуютную комнату с потертым ковром и старой мебелью, которую надо было выбросить на свалку сразу после отмены сухого закона.

– На третий этаж без лифта в Гринвич-Виллидж! И с удобствами – собственная холодная вода! Что ты, собственно, хотела этим доказать?

– Вы все еще так ничего и не поняли! – резко огрызнулась она.

– Может быть, ты собиралась стать художницей? Или хотела побродяжничать? Или то и другое?

– Я хотела убраться оттуда, вот и все. А вам какое дело до этого? Знаю я таких, как вы, за деньги на все пойдете, неважно, кто от этого пострадает, какую грязь вы разгребете, верно?

– Сюзи, ты неотразима – как проказа!

– Я знаю, что теперь невозможно убежать. Куда бы я ни пошла, он всегда пошлет за мной своих бандитов, таких, как вы, чтобы меня вернуть. Я ничего не могу с этим поделать, так же, как и он сам!

– Кто?

– Мой обожаемый отец! – с горечью сказала она. – Не думаете же вы, что он хочет, чтобы я вернулась, потому что соскучился по моему девичьему смеху? Потому что дом пуст и мрачен без веселой болтовни его любимой дочурки?

– Мне трудно судить, почему он хочет, чтобы ты вернулась. Все, что мне известно, – я получу свои пятнадцать сотен, если верну тебя назад.

– И больше вас ничего не волнует?

– Точно!

Она швырнула окурок на то, что еще оставалось от ковра, и устремилась к выходу.

– Если вы хотите вернуть меня отцу, то нам следует поспешить. Уже десятый час, и мы не попадем в Саутгемптон до полуночи, если вы не ездите на «Феррари».

– Пожалуй, я немного разочарован, – произнес я, вставая. – Все оказалось слишком просто. Я ожидал сопротивления.

– У нас в колледже не обучали кулачному бою, – сказала она зло.

– Да нет, я ждал сопротивления от Джона Бинарда!

– Бинарда? – лениво произнесла она.

– Бывшего шофера вашего отца, – напомнил я. – Парня, с которым ты бежала четыре дня назад. Или ты хочешь мне сказать, что одновременное исчезновение вас обоих было просто случайным совпадением?

– О Джоне вы можете не беспокоиться. Прошлой ночью он ушел от меня.

– Значит, он не захотел стать художником? Или внезапно осознал, что у тебя нет собственных денег?

– Вы, как всегда, правы! Вам известны ответы на все вопросы, да? Бойд, вы сказали? Я должна запомнить это имя! Потом буду рассказывать знакомым, что знала вас на пике вашей карьеры, когда вы были на побегушках у бывшего босса наркосиндиката!

– Вам не следует говорить в таком тоне о вашем отце, Сюзи! – печально покачал я головой. – Даже если это и правда.

– Пошли! – сказала она устало. – Пожалуй, я предпочту еще раз увидеть своего отца, чем оставаться здесь и разговаривать с вами. Меня просто тошнит от вас, мистер Бойд!

– Что ж, пошли, – согласился я. – А вдруг Бинард вернется и станет вас искать, что тогда?

– Я уверена, что этого не будет.

– Тогда идем. Хотя мне бы очень хотелось повстречаться с этим парнем, Бинардом. Наверняка в нем что-то есть – может, и не вполне человеческое, но что-то такое… Ты уверена, что ничего здесь не забыла? – спросил я, беря чемодан с кровати. – Мы уже сюда не вернемся, даже если окажется, что в стенном шкафу осталась твоя голова!

– Я все забрала, – ответила она безразлично.

– Тебе надо бы набрать дюйма два в окружности груди, прежде чем это говорить, – поправил я.

Я окинул последним взглядом комнату, в которой через секунду останется только легкий запах духов Сюзи Лейкман, и двинулся за ней к выходу. Я спрашивал себя, сколько же людей здесь побывало, что ковер так износился? Сколько страстных ночей провели они на этой кровати, чтобы так ее расшатать? Потом я сообразил, что если так пойдет дальше и я продолжу эту оригинальную мысль, то кончу тем, что примусь писать стишки для бульварных журнальчиков, которые всегда продаются рядом с винными магазинами.

Ковер был грязно-серого цвета, но вдруг я заметил на нем круглое пятно дюймов шесть в диаметре совсем другого цвета: оно было ярко-малиновое. Я заморгал и всмотрелся внимательнее.

– Подожди-ка! – сказал я Сюзи и уронил чемодан на пол.

– Что еще? – нетерпеливо спросила она.

– Ты совершенно уверена, что ничего не забыла в этом втором шкафу?

– Я ведь уже сказала, что не пользовалась им.

Я пересек комнату, направляясь к красной лужице, которая образовалась возле дверцы шкафа. Остановился, наклонился: да, это была кровь – свежая, алая артериальная кровь. Резким толчком я открыл раздвижную дверь и на долю секунды уставился в застывшие, наполненные ужасом, широко распахнутые и неподвижные глаза. Затем прямо на меня из шкафа вывалилось тело.

Глава 2

Отшатнувшись от рухнувшего на меня тела, я инстинктивно оттолкнул его.

Оно повалилось на пол, перевернулось несколько раз и застыло лицом вверх, снова устремив на меня жуткий неподвижный взгляд. Сюзи Лейкман у меня за спиной тонко и жалобно вскрикнула. Затем послышался глухой стук падающего тела. Обернувшись, я увидел, что она без сознания и лежит на полу бесформенной грудой.

Вопрос ценой в шестьдесят четыре тысячи долларов был таков: потеряла ли она сознание от неожиданности при виде трупа или от неожиданности, что его нашли? Тело принадлежало крепкому парню, лет тридцати на вид. Недурен собой, хотя немного грубоват – мозгов не густо, зато мускулы отличные!