Внимание - чудо-мина !

Майор отходит к вышедшему из дома унтер-офицеру. Тот вытягивается в прусской стойке - руки по швам, локти отогнуты, щелкает коваными каблуками вермахтовских сапог.

– Слушай, Вальтер!
– нахмурясь, тревожно говорит майор.
– Подвал еще раз проверь лично. На русских пленных я не очень надеюсь. И помни: головой отвечаешь, не только своей, но и моей.

– Яволь, герр майор!
– браво отвечает унтер-офицер, пожирая начальство глазами.

Унтер-офицер Вальтер Кемпф, судя по его знакам отличия, бывалый сапер: оба "айзенкройца" - Железные кресты первого и второго классов, золотой и черный значки ранения - тяжелое и легкое, медали за кампании в Польше, Франции, Норвегии.

У майора Генделя имеются все причины для беспокойства. Прежде всего у него не хватает людей, хотя генерал разрешил ему усилить свой саперный батальон тремя ротами, взятыми из полков дивизии, и другими подразделениями, не считая русских военнопленных, которые работают из-под палки, спустя рукава.

На железных дорогах Харькова, этого крупнейшего железнодорожного узла, саперы Генделя обнаружили - по просадке грунта в местах минирования после сильных дождей - почти сорок мин замедленного действия. Все они были снабжены элементами неизвлекаемости, так что сразу выбыло из строя два-три десятка саперов. Больше половины из этих мин саперы не сумели обезвредить им пришлось взорвать их, а потом долго ремонтировать разрушенный путь. Судя по силе взрыва, нередко попадались ложные мины. Впрочем, немецкие саперы не жалели взрывчатки: война все равно вот-вот кончится!

Неся большие потери, саперы Генделя разминировали или взорвали сотни советских мин - на аэродромах, в зданиях города, в самых уязвимых местах железнодорожных путей. Полностью удалось разминировать Усовский виадук и один важный железнодорожный мост. Этот мост, видно, русские саперы минировали впопыхах, перед самым отходом. Они не успели как следует уплотнить грунт в почти пятиметровом минном колодце, грунт осел, как оседает грунт в свежей могиле. обозначив место закладки мины. По этой впадине немцы и нашли мину. Как правило, немецкие саперы чаще находили русские мины там, где колодцы рыли не бурами, а вручную.

И все же ни у кого, а тем более у майора Генделя нет никакого сомнения, что большинство, подавляющее большинство мин вовсе не разминировано. Об этом свидетельствуют ежедневные частые взрывы, от которых дрожит и сотрясается город.

Такого еще нигде не было ни на Западном, ни на Восточном фронте. И невольно в памяти майора Генделя всплывает операция "Альберих", о которой он прослушал лекции в саперном училище и позже, в берлинской академии. Операция эта была подробно описана и в учебнике по инженеро-саперному делу.

Уже в первые дни в Харькове майор Гендель начинает понимать, что харьковская минно-заградительная операция оставила позади не только немецкую операцию "Альберих", но и все другие комплексные заградительные операции.

Он хорошо помнит оборону Парижа в 1914 году. Возглавлял ее генерал Жозеф-Симон Галлиени. Это он заставил парижан - стариков, женщин, подростков - рыть окопы и .траншеи в радиусе тридцати пяти километров от столицы. Это его саперы минировали мосты на Сене и Марне и военные объекты. В последнюю минуту перед сдачей Парижа он собирался уничтожить даже памятники искусства и шедевры национального наследия, Все входы и выходы из великого города были забаррикадированы. На бульварах и в парках прекраснейшей из столиц появились стада коров, овец и свиней: ожидалась длительная осада Парижа. К артиллерийскому штабу генерала Галлиени был прикомандирован освобожденный из заключения Альфред Дрейфус, ставший майором, - тот самый Дрейфус, дело которого в свое время потрясло весь мир...

Маршал Жоффр считал, что Париж - это лишь "географическое понятие", и не желал тратить силы и средства на его оборону. Генерал Галлиени считал Париж сердцем и мозгом Франции и учитывал военное и морально-политическое значение обороны столицы.

Он был настоящим французским патриотом, но это не помешало ему подготовить секретный приказ о разрушении столицы, несравненного Парижа. К счастью для Франции, Париж удалось отстоять. Всего семнадцать километров отделяли немцев от Парижа, когда русские войска, вторгшиеся в это время в пределы Восточной Пруссии, отвлекли на себя те силы немцев, которые им были нужны для захвата Парижа. Русская армия была разгромлена в Восточной Пруссии. Так кровь русских солдат спасла Париж...

Да, и "Альберих", и оборона Парижа не идут ни в какое сравнение с харьковской минно-заградительной операцией.

– Герр майор! Есть мина!
– докладывает унтер-офицер Вальтер Кемпф, поднявшись из подвала.
– Думаю, что русские пленные обнаружили ее до меня, но решили скрыть от нас!

– Ах вот как!
– грозно произносит майор.
– Лейтенант Матке! Тут дело по вашей части! Заберите-ка саботажников! Мне такие кадры не нужны!

Двое немецких солдат по команде Матцке уводят трех безоружных русских. Это Зайченко и его второй номер - бывшие матросы Днепровской речной флотилии, влившиеся в команду лейтенанта Черняховского, и незнакомый танкист в обгорелой черной кирзовке.

– Все в гестапо!
– кричит по-русски Конрад Матцке.

– Что это за мина?
– спрашивает майор.

– Мина находится под бетоном, господин майор, - отвечает унтер-офицер Кемпф.
– Но два тоненьких проводка, господин майор, выведены из котельной, из подвала, через потайное отверстие в стене на уровне земли. Если разрешите, я покажу вам?

Вдвоем они обходят вокруг особняка. В дерне прорезана ножом или кинжалом невидимая для глаз канавка, и в ней утоплен двойной проводок тончайшего сечения, убегающий за стену на улицу.

Майор подробно все исследует. Так вот где собака зарыта! Мина дьявольски хитрая...

Рано утром генерал фон Браун выходит в сопровождении адъютантов Бенкендорфа и Рекнера на улицу, где его поджидает броневик. В эти первые дни своего хозяйничанья в городе фон Браун ездит из опасения перед минами только в броневике - все спокойнее.

Неожиданно внимание его привлекает пронзительный детский крик. У соседнего дома эсэсовцы - "викинги" в черных шинелях грузят каких-то цивильных людей в большой "бюссини" с крытым верхом. В плаче надрывается тот самый белокурый ангелочек, что так понравился недавно генералу, напомнив ему его Эммочку.

– Куда увозят этих людей?
– недовольно спрашивает генерал.,

Откуда-то чертом вылетает щеголеватый юнец - СС-унтер-штурмфюрер Нойман:

– Разрешите доложить, экселленц! По вашему приказанию забираем заложников!..

Барон фон Бенкендорф выжидательно смотрит на генерала,

– Экселленц!
– наконец говорит Бенкендорф.
– Прикажете освободить девочку?

Генерал медленно натягивает на руку лайковую перчатку, колеблется.

Потом, решившись, делает жест римских императоров - показывает большим пальцем вниз.

– Делайте свое дело, унтерштурмфюрер!
– бросает Бенкендорф Нойману.

– Мы должны быть всегда и всюду тверды, как рурская сталь! назидательно изрекает генерал, подходя к броневику.
– В обращении с этими нелюдьми мы должны снять лайковые перчатки. Помните? "Твердое сердце Вотан вложил в мою грудь...". А славянские дети - это будущее славян...

Броневик уносится к центру города. За ним в вездеходе едут адъютанты генерала.

Так начинается день коменданта и начальника гарнизона города Харькова...