Во имя любви к Магии

Наоборот, она спокойно и задумчиво изучала шипастые прутья. Мне пришлось дважды окликнуть её по имени, прежде чем она обратила свой взор в мою сторону.

– В чём дело, Джек?
– Я размышляю.

– Где мы?
– спросил я, сохраняя спокойствие в голосе.
– И что, чёрт возьми, происходит?

– Я прибыла сюда в тот же момент, что и ты, - терпеливо ответила она.
– Всё, что я могу тебе сказать, это то, что мы должны были прибыть, но не сюда.

Я сделал глубокий вдох, а затем стиснул зубы, когда ряд шипов вонзился мне в спину. Я почувствовал, как кровь стекает под куртку. Я помолчал, чтобы убедиться, что мой голос будет спокойным и ровным.

– Есть идеи, почему мы заперты в этих птичьих клетках, в позе каракатицы?

– Очевидно, кто-то прервал наше путешествие, - сказала Аманда.
– Я знала, что рискую, когда открыла свою силу в Шервуде, но не думала, что они так быстро нанесут ответный удар.

– Кто может быть достаточно могущественным, чтобы посадить тебя в клетку?

– Хороший вопрос, - сказала Аманда. И снова принялась хмуро разглядывать прутья своей клетки.

Мышцы спины и ног сильно болели от напряжения, вызванного пребыванием в одном и том же положении. Я попытался дотянуться до рюкзака, но не было достаточно места, чтобы поднять руку. Я попытался сбросить рюкзак с плеча, но преуспел только в том, что нанёс себе множество ран. Кровь непрерывно капала на пол клетки, и мне пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание.

– Что ты делаешь, Джек?
– спросила Аманда.

– Если я доберусь до своего атамэ, то смогу перерезать эти прутья, - ответил я.

– Мы останемся на месте, - сказала Аманда.
– Как животные, попавшие в ловушку, мы будем ждать, пока охотники придут к нам. А когда мы узнаем, кто они, мы заставим их пожалеть, что они вообще додумались до этого.

Я бы кивнул, но не осмелился. Массивный шип угрожал моему лбу, а ещё два торчали прямо перед глазами.

— Эти клетки пронизаны чувством юмора Департамента, — проворчал я.
– Но от них смердит отчаянием. Должно быть, тайные мастера поняли, что мы приближаемся к ним.

Аманда перевела взгляд в мою сторону. Ты думаешь, мы уже близки к цели?

– А разве нет?

– Ну, - сказала она.
– Не знаю, насколько близко. Ближе, возможно.

Одно из моих бёдер сильно дёрнулось от напряжения, вызванного долгим пребыванием в одном и том же стеснённом положении, и плечо дёрнулось в ответ. Шип проткнул мою кожаную куртку и воткнулся в предплечье. Кровь потекла по рукаву и закапала с пальцев. Я тихо выругался и заставил себя не двигаться.

– Я должен был догадаться, что Департамент пустит по нашему следу кого-нибудь другого, - сказал я.
– Теперь, когда Мириам и Эмиль мертвы.

– Без них мир стал лучше, - рассеянно произнесла Аманда.

Я не сразу ответил ей.
– Тебе обязательно было убивать Мириам? Думаю, я мог бы привести её в чувство, если бы всё сложилось иначе.

– Сложилось всё иначе, - сказала Аманда.
– Она никогда бы не перестала преследовать нас, Джек. Я знала, как ты к ней относишься. Поэтому я и убила её, чтобы тебе не пришлось этого делать.

Я не знал, как можно было разрешить этот вопрос, поэтому я посмотрел за решётку, чтобы осмотреть наше окружение. Деревянный настил сцены уходил в обе стороны, заканчиваясь плотными занавесами. За сценой обширное открытое пространство заканчивалось изогнутыми ярусами сидений, которые образовывали дальнюю стену, и когда я поднял взгляд, то смог разглядеть соломенную крышу. Масляные лампы излучали приятный золотистый свет, но мне показалось, что здесь слишком много теней: все они были глубокими, тёмными и угрожающими. Я попытался поднять Зрение, чтобы рассмотреть их, но обнаружил, что его что-то блокирует. На мгновение я запаниковал. Никто и никогда раньше не мог этого сделать. Я с трудом сглотнул и полностью сосредоточился на своём самообладании.

– Я знаю, где мы находимся, Аманда… - твёрдо сказал я.
– Это современная версия Шекспировского театра “Глобус” в Лондоне. Я посещал его несколько лет назад.

– О да, - тактично отреагировала Аманда.
– Какую пьесу ты смотрел?

– Я приходил сюда не за этим.
– Я был по официальному вызову. Большинство театров страдают от привидений, но “Глобус” был на шаг впереди… Актёры доходя до кульминационного момента становились одержимы, ночь за ночью. Они вдруг начинали декламацию в старом бравурном стиле - завладеть зрителем.., а потом просто приходили в себя, не помня, что произошло.

– Я выгнал всех и, когда убедился, что место в моём распоряжении, поднялся на сцену и произнёс то, что смог вспомнить из монолога Гамлета. Должно быть, я был действительно ужасен, потому что дух одержимости обрушился на меня, как гнев Божий, но моя голова - это моя голова.

– Я призвал то, что бы это ни было, проявиться, и прямо передо мной появился призрак: высокий и статный, с прямой спиной и благородным челом, одетый в самый настоящий Викторианский наряд. Он был рад, что кто-то наконец увидел его, и в итоге мы мило побеседовали.

Максимиллиан Львиное Сердце был кумиром прежних времён, которому очень не нравился современный стиль актёрской игры, весь этот метод, бормотание и отсутствие страсти. По его словам, он хотел показать сегодняшней публике, что такое настоящее выступление, но он просто скучал по своему времени и по тому, чтобы быть в центре внимания. Актёрство было делом всей его жизни, и он не был готов отказаться от этого.

– Я внимательно осмотрел призрака своим Зрением и обнаружил, что на спине у него сидит демон. Мерзкая тварь глубоко вонзила когти, чтобы питаться его болью и нуждой. Я достал из рюкзака пару особых перчаток, специально связанных бородатыми монахинями храма Святого Бафомета…

Перчатки позволили мне схватить демона и сорвать его со спины призрака. Я засунул мерзкую извивающуюся тварь в рюкзак вместе с перчатками, а затем с помощью своего атамэ вырезал в реальности дверь, ведущую в загробный мир.

Я сказал Максу, что льющийся свет - это самый большой прожектор в мире и что его ждёт величайшая аудитория всех времен. Он горячо поблагодарил меня, выпрямился и гордо шагнул в дверь.

– Есть причина, по которой ты мне всё это рассказываешь?
– Вежливо спросила Аманда.

– Это помогает мне отвлечься от мыслей о том, что я заперт в клетке, полной шипов, - сказал я.

– Конечно, - сказала Аманда.
– Как ты избавился от демона?

– Я перегнал его эктоплазму в концентрат, перелил в бутылку и закопал на освящённой земле, - жестко ответил я.
– Неужели тебе действительно нечего мне сказать?

– Мы не в современном театре, - сказала Аманда.
– Это оригинальный “Глобус”, - тысяча шестьсот пятнадцатого года.

– Почему ты всегда так уверенно называешь дату?
– спросил я.
– У тебя есть встроенный календарь?

Она бегло улыбнулась.
– Что-то вроде этого. Как много ты знаешь об этом периоде, Джек?

Я на мгновение задумался.
– Елизавета умерла в тысяча шестьсот третьем, так что на троне оказался Джеймс. Насколько я помню, он не очень любит магию… Эй, подожди-ка. Кто-то говорил мне, что первоначальный Глобус сгорел в 1613?

– Так и было, - ответила Аманда.
– А это значит, что мы оказались в ловушке в здании, которого вообще не должно было существовать. Интересно, не правда ли?