Во славу доминиона!
Шрифт:
— Инстигам! — перебила Лерра и шагнула вперед. Вместе с ней выдвинулся Абду. — Как много, центурион Хаккар?
— Вернуться в строй! — Я прошелся вдоль подчиненных, улыбнулся. — Каждый, кроме оранжевозвездного Ридика, получит сейчас достаточно хао, чтобы зажечь на роге… — Я слышал, как они перестали дышать. — По оранжевой звезде!
Когда несдержанное ликование закончилось, я раздал всем хао, поглотил свою долю и на несколько мгновений выпал из жизни, да и другие, наверное, тоже. Меня корежило так, что хотелось умереть — трещали, вырастая, кости, лопалась плоть и тут же заживала,
Череду уведомлений о полученных желтых звездах сменило финальное:
Получена 13-я желтая звезда!
Тринадцать желтых звезд обратились в оранжевую! Твое хао прирастает, Хаккар!
Получена 1-я оранжевая звезда!
+400 % ко всем базовым характеристикам!
На мгновение подумалось, что, в пять раз усилившись, я могу потягаться с самим Белиалом. Характеристики персонажа выросли в такие огромные числа, что не вмещались в строки профиля и отображались сокращенно. Беспокоило лишь то, что никаких новых навыков я не получал, в отличие от товарищей.
Оправившись от метаморфоз, произошедших с моим тифлингом, я размялся и оценил изменения друзей-демонов. Все выросли как минимум вдвое! Судил я не по себе, потому что тоже вытянулся, а по Ридику — все, кроме меня и беса Руперта, его догнали. Даже доходяга Мотиф оброс мышцами и сейчас восторженно щупал свой бицепс.
— Вернуться бы на часок в родной городишко, — мечтательно произнес он. — Ох и надрал бы я им задницы!
Кому «им» Мотиф не уточнил, но в доказательство своих слов резко присел на одно колено и врезал по земле. Кулак вошел по локоть, почва под ногами задрожала. Прием должен был застанивать врагов, но по своим не прошел.
Руперт восторженно изучал свои ладони, объятые пламенем. Он будто слепил невидимый снежок, развел руки и метнул приличных размеров файрбол.
— Из искры возродится пламя… — прошептал бес, завороженно наблюдая за творением своих рук. От возбуждения он начал прыгать с ноги на ногу и трещать. — Пламя! Пламя!
Каракапанка превратился в убийственный смерч с бешено вращающимися клинками, объятый языками пламени, опасно выстреливающими на метры вокруг.
— Поберегись! — истошно закричал ракшас.
Абду вдруг исчез, а в следующее мгновение я увидел его размазавшуюся фигуру, несущуюся в сторону. Ух ты, воинский Рывок в демоническом исполнении!
Пока парни осваивали новые умения, а мы с Ридиком за ними наблюдали, затихла Лерра. А когда заговорила, мир в моих глазах покачнулся:
— Эй, мальчики! — призывно простонала суккуба. — Ко мне!
Всех «мальчиков», кроме меня, спасенного Освобождением, тут же обуяло дикое вожделение. Вытянув руки и урча, как зомби, они побрели к суккубе. Лерра отменила действие навыка и пояснила:
— Массовое очарование! Прошибает всех, кроме… — Недовольно глянув на меня, она облизнулась: — Кроме нашего стойкого центуриона. Хаккар, как?
— Любовь, — ответил я, улыбнувшись.
— Ого! — ахнула Лерра. — А ты нам ничего раньше не рассказывал! Как зовут счастливицу?
На языке крутилось имя Риты, но назвал я другое:
— Нега. Она тоже суккуба…
Все это время Ридик не сводил с меня задумчивого взгляда. Каждый раз, чувствуя навязчивое внимание и поворачивая голову,
я натыкался на улыбку от уха до уха. Он что-то чуял, как и Аваддон, но пока не узнал во мне своего убийцу на Играх.— Где Ридик?!! — надрывая глотку, проорал я.
Чертов Шутник довел отряд до белого каления своими «шутками», от которых не было смешно, и «фокусами», как вот этот вот, очередной. Демон шел рядом, что-то говорил невпопад, вставал на руки и делал кульбиты, словно заправский акробат, а потом его речь оборвалась на полуслове, и Ридик исчез.
— Да эльф с ним, — махнула рукой Лерра. — Достал.
— Пока не найдем, дальше не двинемся, — твердо сказал я, остывая. — Каким бы кретином он ни был, но он наш.
— Наш кретин, — согласился Мотиф. — Вон он, кстати! Тупарик к лесу мчится…
Демон махнул на стометровые заросли. До момента, когда локацию изменил Хаос, эта растительность могла бы быть сосновым бором, но сейчас больше напоминала клубок гигантских червей, покрытых отвратительной щетиной.
Первый час в Очаге Пустоты — самом опасном месте в Преисподней и кошмарнейшем во вселенной, по мнению смертных, — мы были сосредоточены на Шутнике, остальное отошло на второй план.
Он все время хотел быть в центре внимания, а нас и упрашивать не пришлось, потому что Ридик единственный знал местность и подстерегающие нас опасности.
— Сколько времени прошло? — проворчал Абду. — А если он прав, будем блуждать, пока…
Заросли затрещали, словно оттуда ломилось что-то огромное. Демон смолк, вытянул шею, остальные тоже набычились, готовясь принять бой. Мы скучковались, ощетинились оружием.
Из леса, передвигаясь кульбитами и зигзагами, ломился Ридик и хохотал:
— Хо! Хо! Отряд, принимай хаоситов! Все вверх дном, все ходуном!
— Член Белиала тебе в глотку, — пробормотал Руперт, сжимая кулаки, и простонал: — Зачем мы его взяли?
Ридик снова исчез, а появился уже за нашими спинами, паясничая, корча рожи и делая неприличные жесты выбравшимся из зарослей двум взбешенным чертям.
Преследователи Шутника перли, как взъяренные быки, из вывернутых ноздрей вырывался черный дым, угли глаз горели огнем, у обоих было по две оранжевые звезды.
Я ринулся в атаку, крича на ходу:
— Налегай на левого! Правый черт мой.
Хаосит, считавший, что превосходит меня силой, оскалился, не сбавляя скорости:
— Дерзкий вонючка!
И закрутился волчком на месте, готовя что-то смертоубийственное. Не став дожидаться, чем это закончится, я метнулся к нему в убыстрении и уложил двумя ударами. Следом развернулся к своим, чтобы помочь им расправиться с превосходящим по силам противником, но получил удар отравленным дротиком. Дебаф отравления не зацепил, спасибо Защите Шог’рассара, полученной давным-давно в Улье сарантаподов.
Выдернув дротик и вскинув голову: из леса на меня наступала шестирукая змееподобная марилит. Одной парой конечностей она метала дротики, в двух других держала изогнутые клинки. Ее ярость была понятна: Ридик применил уже знакомую шуточку и прилепил к ее заднице раскаленный стульчак, из-за чего за ней тянулся след зловонного дымящегося помета.