Во славу доминиона!

Мощную грудь, плечи, бедра и голени Ксавиуса защищали пластины золотистого доспеха, спереди образующие некое подобие юбки вроде тех, что носили египетские фараоны. Копыта Ксавиуса больше напоминали кабаньи, заканчивались они когтями, блестящими металлом. Однако ни размеры, ни двенадцать красных звезд почему-то не вызывали благоговейного трепета. Не было в Ксавиусе той ауры страха и ужаса, что имелась у Аваддона или Баала.

— Так вот в чем твой секрет, Сокрушитель, — усмехаясь, генерал начал уменьшаться. Достигнув роста, более удобного для общения, он кивнул на меня: — Юркий, вонючка, ничего не скажешь.

— Только не говорите, генерал, что отныне вы отменяете право захвата Ставки в Большой игре, — дерзко глядя ему в глаза, ответил Аваддон. — Такое под силу только великим князьям.

— А ты задумал все битвы так выигрывать? — генерал мерзко захихикал. Слышать старческий дребезжащий смех от демона такого ранга было не только неожиданно, но и неприятно. Отвращение усилилось, когда веселье Ксавиуса резко прервалось, оказавшись напускным. — Убери всех, Аваддон, у нас разговор не для лишних ушей!

Тот издал утробное рычание, которое должно было вылиться в грозный рык, но… подавил его.

— Мой легион только что одержал победу в тяжелейшей битве, генерал! — Аваддон едва сдерживался, его голос звенел. — Им нужно почтить память павших и получить заслуженные награды!

— Выдашь в расположении, — скривился Ксавиус и взмахнул рукой. — Прочь!

Аваддон перехватил его длань и хмуро сказал:

— Я сам.

Он вроде бы не сделал ничего, но все выжившие тринадцатого легиона вдруг исчезли. На холме остались только два генерала: бывший и нынешний, — и я.

Ни я, ни Аваддон, прозванный Сокрушителем, не ждали от беседы ничего хорошего. Я же еще и едва держался на ногах, но не мог даже присесть в присутствии самого влиятельного демона доминиона после Белиала.

— У меня особое поручение для твоего инстиги, легат Аваддон, — хитро прищурившись, проблеял Ксавиус.

— Настолько особое, что больше некому поручить? — пророкотал легат. — И именно тогда, когда ты, сатир, ввел новые правила, по которым моему легиону через три дня снова вступать в Большую игру? Решил оставить меня без первого инстиги?

— О, Сокрушитель, тебе не о чем переживать, ты проиграешь и с тифлингом, и без него, — ответил Ксавиус и перевел взгляд на меня. — Что скажешь, центурион?

Глядя в эти злые глаза, я понял, что мое слово ничего не значит, все уже решено. Ксавиус твердо решил погубить тринадцатый легион, лишив его Хаккара. Никто, кроме Белиала, не может перечить генералу. Даже Аваддон. Так что мне ничего не оставалось, кроме как гаркнуть:

— Готов выполнить любые ваши поручения, генерал Ксавиус! Во славу доминиона!

— Вот ответ, которого я жду от каждого, кто служит во славу доминиона! — усмехнулся генерал и обратился к Аваддону: — Не волнуйся, легат, я верну тебе твоего драгоценного тифлинга, как только он выполнит мою небольшую просьбу. Но что это я все о делах да о делах? — неубедительно посокрушался он. — Твой первый инстига проявил себя потрясающе! За смекалку, отчаянные решения и храбрость я хочу наградить его лично!

Из ниоткуда в руках Ксавиуса появился искрящийся разрядами хлыст.

Бич Хозяина гончих

Легендарный хлыст.

Уникальный предмет.

Древний Псарь использовал этот хлыст, чтобы выдрессировать своих гончих. Случалось, забивал до смерти. Душа каждого забитого пса заключена в этом хлысте.

При активации: призывает 13 адских гончих на 30 секунд.

— Прими этот скромный дар, тифлинг, — сказал он, а когда я взял в руки хлыст, сказал: — Но это еще не все. Дарю тебе скромное родовое умение, которому я научился от отца.

Порченая кровь

Демонический навык.

Используя собственное хао, вы заражаете цель проклятием порченой крови.

– 1 % от объема жизни раз в 3 минуты.

Эффект невозможно снять, развеять или нивелировать иначе, кроме как в результате смерти того, кто наслал проклятие.

Стоимость использования: 1 % от всего резерва хао.

Строки плыли перед глазами, и мне не удалось толком изучить, что же подарил Ксавиус. К тому же генерал ждал ответа, и я произнес:

— Благодарю, генерал Ксавиус! Во славу доминиона!

— Вот и замечательно, — почти дружелюбно сказал он и обратился к Аваддону: — Я забираю твоего инстигу, Сокрушитель.

— Куда? — хрипло спросил он, едва сдерживая гнев. — Зачем?

— В мире смертных тролли Узул’Уруба давно пытаются призвать кого-нибудь из наших сильнейших демонов, чтобы отстоять независимость перед Империей. Так получилось, что их призывы замкнулись на мне, но я, как ты понимаешь, не собираюсь идти в услужение каким-то троллям пусть даже ради тысяч душ смертных. В то же время Демонический пакт не позволяет мне уклониться от призыва…

— И ты решил послать Хаккара? — взревел Аваддон. — Подлый сатир! Что тебе мешает отправить любого из твоих прихвостней? Пакт этого не запрещает!

— Вот еще, — отмахнулся Ксавиус. — Мне нужны все мои демоны. В Узул’Уруб отправится тифлинг! — Он повернулся ко мне и обратился по имени: — Центурион Хаккар! Поручаю тебе выполнить все, что потребует смертный призыватель, тролль Мандокир! Когда будет удовлетворен, он освободит тебя от службы, и ты сможешь вернуться!

Вместе с последними словами он расчертил огненную пентаграмму и взглядом закинул меня туда.

Интерлюдия 1. Джошуа

Самый известный дочерний клан «Детей Кратоса», «Вдоводелы», сейчас восстанавливался после войны со Скифом и дезертирства Айлин Воутерс.

Но были и другие карманные кланы, в том числе в Империи. Один из них, специализировавшийся на разведке и исследованиях новых земель, наткнулся в Урсайских джунглях на рейдовый инстанс «Узул’Уруб».

Скаут, нашедший подземелье, был нежитью. Все остальные расы до него добраться не могли, потому что пока не изобрели защиту от ядовитых испарений джунглей. Джошуа Галлахер, лидер «Детей Кратоса», ни за что не сделался бы нежитью ни ради обогащения, ни ради приключений и славы. Всего этого у него было в избытке, а внешний вид персонажей не менее важен для имиджа клана, чем игровые успехи.