Во славу имени Твоего

– То же мне усыновитель... Ты же всего на пару лет его старше! Я ему говорил, что это принесёт нам только позор! Из-за мелких выгод и места при дворе - такой глупый ход!
– распалялся юнец.

– Оставь нас! Не выноси сор из избы. Это семейное дело!
– хорошо, что музыка уже давно играет, а, значит, свидетелей этой перепалки немного: кроме "родственников", только три баронессы.

Юноша скрипнул зубами, но всё-таки удалился.

– Прошу простить моего "внука" за то, что вам пришлось стать свидетелями такого неприятного разговора, - слегка склонил голову "монстр".

– Что вы, лорд. Нам вовсе не было неприятно, скорее любопытно, - осмелилась одна из присутствующих, старшая. На правах давней знакомой, Дорме попыталась разрядить неловкость.

– Позвольте представить моих сестёр: Падме и Солу. Это их первый выход в Свет.

– Рад встрече, Ваши Милости, - ещё раз поклонился гигант.
– Как поживают ваши родители? Всё ли хорошо у Руви и Джобель?

– Благодарим за заботу, - ответила одна из близняшек.
– Родители здравы, но не смогли присутствовать здесь: наша тётушка занемогла и это обстоятельство вынудило их быть с нею.

– Я знал и её... Прискорбно слышать, что Апалайне Набери нездорова, - в низком голосе слышалось искреннее сочувствие.

– Простите, а вы знакомы с ними?
– удивилась старшая, но ответа не суждено было услышать.

– Этот грубиян докучает вам?
– задиристый мужской голос звучал с вызовом из-за спины Вейдера.

Тот, даже не обернувшись, резко сменил тему:

– Поскольку атмосфера вечера уже дважды испорчена, то я не побоюсь спросить, знают ли Ваши Милости, что самцы бабуина, защищая самку кидаются своими испражнениями? Если не верите мне, то это подтвердит вам господин Меконий Витт. Подтвердит всей своей жизнью. Но давайте вместе попросим его не кидаться прямо сейчас.

– Да как ты смеешь, обрубок, говорить такое обо мне, заслуженном боевом офицере и...
– начал было возмущаться вновь прибывший, но за него реплику закончил низкий голос Вейдера:

– ...бабуине, - но не остановился на этом, добавив совершенно спокойно, будто комментировал что-то совершенно скучное и не имеющее к нему никакого отношения: - Если бы не маска на моём лице, я бы ещё и плюнул в тебя.

– Лорд, вы грубиян и подлец. Я вызываю вас на дуэль! Завтра утром! У моста через Небесную реку. Прошу быть там с вашим секундантом и шпагой.

– Обязательно буду. А теперь не оставите нас? В вашем присутствии дамы не могут убрать надушенных вееров от лица, слишком тяжёлая атмосфера, - прогудел очередное оскорбление лорд, а Витт раскланялся, забыв с чего началась эта перепалка.

– Лорд, вы же знаете, что он бретёр как и...
– тут девушка осеклась, понимая, что чуть не сказала лишнего, но Энакин продолжил сам:

– ...как и мой названный внук. Я искренне извиняюсь, что испортил вам вечер. Я не ожидал, что подобные типы начнут вылезать из-за портьер в самом начале бала... (авт.: Лорд намекает на то, что не особо отягощённые моралью личности прячутся за портьерами и совершают там непотребства) Обычно это происходит ближе к концу вечера, когда они станут чуточку пьянее, - извинения Вейдера вовсе не звучали таковыми.

– Это уже не имеет никакого значения, наоборот, разжигает интерес, - сверкнула глазами Сола.

– Поверьте, в протыкании шпагой лягушек и рассечении ею червей нет ничего интересного, - парировал мрачный тип, который постепенно приобретал в глазах собеседниц налёт романтического героя-страдальца.

– То есть вы не удивлены?
– Соле становилось всё интереснее.

– Обычно, их от трёх до пяти. Так что это только начало, - совершенно спокойно пояснил эмиссар.

– Неужели ваши раны получены в таких схватках?
– совсем обнаглела девушка. В обществе ходит столько слухов о Вейдере, что она не смогла удержаться от этого вопроса.

– Нет, что вы. Это оставил мне на память мой друг, - сёстрам показалось, что глаза лорда сверкнули жёлтым. Наверняка блики от свечей.
– Подобным типам, как только что ушедший, это не по силам.

– Ах, как бы я хотела увидеть вашу дуэль своими глазами!
– вдруг воскликнула старшая.
– Жаль, что приличным женщинам такое не позволено!

– Отчего же? Я вас приглашаю. Но поверьте, зрелище не слишком приятное. У умирающего расслабляются все мышцы, в том числе и те, что удерживают нас от конфуза, когда мы в обществе. Да и кровь, говорят, заставляет некоторых дам падать в обморок.

– Всё равно это очень волнующе. Я не против увидеть красную жидкость, - не унималась Дорме.

– Тогда я приглашаю вас стать моим секундантом завтра. Работа не пыльная - просто предложите примириться... Сложно только будет делать вид, что так и надо... Мне, право, не известно о секундантах-женщинах. Но, учитывая профессию моих соперников, отказаться от дуэли они не смогут. Всё-таки это оплаченные заказы моих недоброжелателей. Лично для вас я заставлю их выпустить целые кровавые фонтаны, - предложил сомнительную услугу Палач.

– А есть ли у вас доброжелатели?
– съязвила Падме. Это была первая её реплика в присутствии Вейдера. Сёстры замерли, боясь предположить, чем эта дерзость обернётся.

– Пока я знаю только о четверых: вы трое и Император. Надеюсь вас не смутит оказаться в такой компании?
– девушки заливисто захохотали, чем вызвали заинтересованные взгляды со всех сторон. Вероятно, никто не мог ассоциировать мрачную чёрную фигуру с шутками. Это точно обрастёт слухами уже завтра.

– Как же вы на неё похожи!
– пробормотал Вейдер тихо, но сёстры всё-равно услышали несмотря на музыку.

– На кого? На вашу возлюбленную? А почему только Падме? Мы же близняшки?
– защебетали сестрички, двое из которых уже повисли на руках у "воплощения зла" (на левой руке не хватало только кисти, потому непринуждённо взять спутника под локоток менее расторопной старшей удалось). От этого зрелища волосы у некоторых потенциальных кавалеров вставали дыбом: многие из них имели виды на миловидных и не бедных сестёр, но после такого... Кто осмелится к ним подойти?! Только безумец, не дорожащий жизнью.

По правде говоря, то, что на нём висят эти легкомысленные дурочки, доставляло Вейдеру немалые страдания: его тело представляло из себя сплошную незаживающую рану и даже простое прикосновение вызывало боль. А уж такие объятия и подавно. Но, с другой стороны, это то, в чём Тёмный адепт нуждался больше всего на свете - из страданий он черпал свою силу. Именно они подпитывали его и не просто становились источником могущества, но и напоминали о том, что он жив.

Боль телесная будила страдания в душе, напоминая о том, каким он был, к чему стремился. И как одномоментно потерял всё. Ничего не вернуть. Да в общем-то он этого и не хочет, ведь именно потери сделали его Лордом Вейдером. Кто он без них? До этого он был чуть сильнее, чуть известнее, чем прочая средняя серая масса. И только став инвалидом, потерявшим всё, он приобрёл настоящее могущество, будто прошлое счастье было обузой, а он от неё освободился.