Во всем виновата Маринка

Люди, которые жили в бывшей однокомнатной генеральской квартире, знали, где обитала Елена. Но, увидев её сестру, хорошо одетую, приехавшую на дорогой машине, испугались. Думали, что вернулась Елена. Узнав, что это сестра-близнец, стали строить из себя дурачков: они ничего не знают ни про детей, ни про Елену. Месяц назад настоящие владельцы квартиры напоили Елену до невменяемого состояния и заставили подписать документы на куплю-продажу. Пьяная Елена все подписала. Она ни копейки не получила за свое жилье. Теперь это сделка могла быть и расторгнута. Поэтому, узнав, что бывшую хозяйку убили, обрадовались и, скрывая свою радость, стали твердить, что ничего не знают. Занятая проблемами мужа, Марина только на минуту заскочила на похороны, она не знала о трудном разговоре Ирины и Тимофея о старшем брате Юльки, о том, что спустя годы Тимофею пришлось рассказать о той далёкой выходке Елены и узнать, что у него, вероятно, есть сын. А про связь Георгия и Елены Марина знала. Муж сам ей рассказал, увидев мертвую Елену.

Никаких документов, кроме паспорта, у Елены с собой не было, а её сожителя Андрея не стало в тот же день: он пытался бежать. Выбрал, как он считал, удачный момент. Перед приближающейся электричкой оттолкнул конвойного и бросился на другую сторону железнодорожного полотна. Он не успел. Электричка потащила его несколько метров. Андрей умер на месте. Что же, одним бомжем стало меньше, милицию не интересовало, кто он, откуда.

Тимофей тоже побывал по адресу, указанному в паспорте Елены. Ему повторили те же самое: Елена в этой квартире уже не жила несколько лет, месяц назад продала им свое жилье. Новые жильцы по-прежнему твердили, что не знают, где обитала Елена, что она, продав квартиру, больше ни разу здесь не появилась. И что удивительно, и в домовой книге по этому адресу были зарегистрированы только двое: мать и сын, Юльки не было нигде. "Чей же это ребёнок?
– думал не раз Тимофей.
– Может, того забулдыги, что убил Елену?" И сам отвечал: "Нет, Юлька Иру назвала мамой, значит она дочь Елены". Довод был слабенький, девочка могла звать Елену матерью, для этого не обязательно рожать. Тимофей разыскал даже Всеволода, первого мужа Елены. Всеволод подтвердил, что Елена родила мальчика, что это был не его ребенок, и дальше отказался говорить.

Пооббивав пороги чиновников, пытаясь безуспешно найти следы девочки хоть где-нибудь, хоть какую-нибудь запись о её рождении, Тимофей, видя, как жена привязалась к ребёнку, (да и он сам полюбил девочку), махнул рукой на закон, заплатил, кому надо, и принёс документы, что Юля - их дочь, рождённая 17 мая (в этот день пришла и погибла Елена) два года назад. В графе мать было записано Ирина Эдуардовна Васильева, отец - Васильев Тимофей Матвеевич.

Ирина сумела простить мужу нечаянную связь с сестрой. Радовалась, что у них есть теперь девочка. Но её преследовал сон: плачущий голодный мальчик кричал ей:

– - Ты почему меня не нашла?

Георгия не стало.

Лето Георгий пережил, а осень принесла новые, тяжкие муки. Боли становились день ото дня сильнее, кололи наркотики. Марина не отходила от мужа, он угасал. Уже никто не верил в возможность выздоровления. Одна жена твердила:

– - Ты будешь жить!

Друзья навещали его и мысленно прощались, потому что Марина была готова загрызть каждого, кто хоть чуть намекал на страшный исход. Двадцать второго ноября Георгию стало совсем плохо, он начал задыхаться. Марина, подключив кислород, заставляла дышать мужа.

– - Ты не умрёшь, я не дам, - почти что кричала она.
– Дыши! Слышишь! Дыши!

Ирина, которая увидела, что не гаснет свет в доме друга, сразу все поняла и прибежала сюда. Она пыталась образумить Марину, дать спокойно уйти Георгию в иной мир, но ничего не помогало. Прибежавший Тимофей пытался её оттащить от умирающего друга, но Марина с неизвестно откуда взявшейся силой отшвырнула его и продолжала заставлять биться сердце мужа. Тимофей в отчаянии побежал за помощью в расположенную неподалеку местную больницу. Привёл старого деревенского врача, тот очень спокойно и властно отстранил женщину, сказав:

– - Зачем вы его мучаете, дайте ему уйти, отпустите его. Поймите, вы делаете сейчас ему еще хуже. Вашего мужа уже нет.

И Марина послушалась. Она заплакала, села на пол возле кровати, обхватила голову руками. Ирине показалось, у неё не в порядке с головой, потому что женщина стала раскачиваться взад и вперед.

– - Вот и все, - сказала она.

Последовала пауза.

– - Вот и все, - повторила женщина, все также качаясь.

Очередная пауза.

– - Вот и все, - закричала Марина.

Через несколько минут Георгий умер. Он судорожно вздохнул, в последний раз его лицо исказилось судорогой, лицо повернулось вправо, к сидящей на полу Марине, он нашел её глазами, лицо его приняло спокойное выражение, легкая улыбка появилась на губах.

– - Все хорошо, - сказал врач, - ваш муж смотрит вправо, значит, мы правильно все сделали.

Словно сомнамбула, женщина встала, повернула правильно голову Георгию, сложила руки на груди и отчаянно зарыдала на несколько минут. В эти мгновения она выплакала все свои слезы. Врач подошел к ней со шприцем. Марина резко повернулась к нему. Словно и не было трясущихся плеч, захлебывающих рыданий, женщина замолчала и пыталась отмахнуться:

– - Я контролирую себя.

Ирина обняла её и увела в другую комнату. Все тот же врач пошел следом. Все также в руке был шприц.

– - Дайте вашу руку. Я сделаю укол.

– - Зачем?
– равнодушно спросила Марина..

На что врач разумно ответил:

– - Ваши силы на исходе, вы упадете через несколько минут. Вы на грани истерики. Не спорьте. Сколько уже времени не спите?

– - Не знаю, - ответила женщина.

– - Если не уснете, можете упасть в самый неподходящий момент. У вас сильное нервное истощение. Подойдите, я сделаю вам укол. Вы должны поспать. Вам еще хоронить мужа! Вы никогда не простите себе, если не проводите его в последний путь. Дайте вашу руку.

И женщина вторично послушалась.

После смерти мужа Марина напоминала автомат: ходили, говорила, но ни одной эмоции на лице не было, ни разу не дрогнула бровь, не мигали, казалось глаза, лицо напоминало гипсовую маску, с него исчезли все краски, остался только застывший мрамор. Женщина совсем не плакала. Через сорок дней после смерти Георгия Марина ушла, сухо предупредив друзей, что будет жить в Москве.

– - Пожалуйста, не ищите меня, не навещайте. Я хочу побыть одна, - попросила она.
– В квартиру Георгия я не пойду. Вернусь к себе, в бабушкину комнату.

Остаться в большой квартире Георгия женщина не смогла, как и на даче, всё напоминало о муже. Поэтому и вернулась в комнатку, оставшуюся ей от бабушки. Но и здесь женщина не нашла успокоения. Когда-то отсюда она ушла в новую счастливую жизнь, ушла, полная надежд, ушла к Георгию, а теперь....

Татьяна, соседка, собиралась замуж, слышать её весёлые речи, видеть радостное лицо было тяжело. У её будущего мужа тоже была комната в большой коммуналке, в небольшом доме в центре города, и Марина сама предложила обмен, Татьяна с Олегом обрадовались, разахались и объяснили, что, учитывая сложившиеся обстоятельства, сами не решались заговорить об этом.

– - Только комната у меня там на втором этаже, но здание старое, - предупредил счастливый жених, - и у соседей куча детей.

– - Мне все равно, - равнодушно обронила женщина.

Таким образом, Марина оказалась совсем в новом месте и стала учиться жить.

Она вышла на прежнюю работу - учителем математики - в ближнюю школу. Деньги покойного мужа не трогала, не могла. Говорила себе: "Наступит покой в душе - тогда и осмелюсь, а сейчас..., нет, не могу". Да ей хватало тех копеек, что зарабатывала. Марине ничего не хотелось ни есть, ни покупать себе. Зачем?