Во всем виновата месть

Роняю сумку и бросаюсь в объятия бабули. Повисаю у неё на шее и ненадолго ощущаю себя нужной и любимой.

— А мама?..

— Она снова в командировке, — тяжело вздыхает бабуля.

Может, оно и к лучшему.

Вдруг, она сразу поймёт неладное.

— Расскажи лучше, как прошло ваше знакомство с сестрой? Вижу, ты изменилась. Глазки как блестят! И вообще красавица.

Бабушка уже догадалась, что мы поменялись местами?

По телу пробегает табун мурашек, но я стараюсь вести себя, словно ничего не произошло.

— Всё хорошо, бабуля! Можно я пойду к себе и отдохну с дороги? Устала ужасно!..

Мне бы позвонить Ане, спросить, как прошло её знакомство с отцом. Очень хочется верить, что она не налажает. Она слишком пугливая. Вдруг струсит в самый ответственный момент? Я научила её нашему с папой особому приветствию. Мы тренировались сотню раз, но я переживаю.

— Иди, конечно. Отдыхай.

Возвращаюсь за чемоданом, хватаю его и тащу в комнату.

Оказавшись за закрытой дверью, сразу же пишу сестре, и она отвечает, что папа закатил праздник в честь золотой медали. Она в восторге, чего не скажешь обо мне. Жизнь с мамой не та, о которой я мечтала раньше. Мне жаль сестру, ведь она не получает родительской любви, сколько её получила я.

Но сейчас речь не об этом…

Завтра в школу.

А я пока не решила, как поставить себя.

Притворяться скромняшкой, но оскалиться позднее? Или сразу прийти эффектной Яной? Нет… сразу не получится.

Глядя на себя в зеркало, я вижу девочку с туго заплетенной косичкой, а не распущенными медными волосами, красивыми волнами спускающимися до поясницы. Уж сколько учителя ругали меня за такую «причёску», но в итоге смирились. Вот удивятся, когда Анюта явится под моим именем в другом образе. Хихикаю, надеясь, что всё пройдёт хорошо. Хотела бы я видеть физиономию нашей Горгоны, когда «Яночка» придёт в выглаженной форме с заплетёнными косичками.

— Аня, к тебе пришли! — кричит бабушка из коридора.

Серьёзно? Сестра говорила, что у неё есть друг-ботаник, но я не думала, что он примчится настолько скоро.

Поправляю очки, морщусь собственному отражению и спешу выйти.

— И кто там? Я ведь совсем не отдохнула. Даже вещи не успела разобрать… — ворчу я, выходя из комнаты.

Захожу в гостиную и застываю с приоткрытым ртом.

Серьёзно?

Не думала, что золотой мальчик отважится прийти в дом моей сестрички. Она сказала, что он её десятой дорогой обходит вне стен лицея, а там, напротив, увивается, чтобы решила за него контрольную или сделала домашку. За поцелуй. Вот только он ни разу не сдержал обещания и говорил, что на поцелуй следует накопить, а она верила, как дурёха.

— Чего тебе? — спрашиваю я, окинув парня сверху вниз оценивающим взглядом.

Обёртка красивая, а вот конфетки внутри нет… Одна только какашка.

— Я принёс тебе домашку. Меня забрали со сборов на машине, поэтому я успел отдохнуть и узнать, что нам задали… Решил поделиться с тобой.

Блондинчик смотрит на меня с отторжением, словно увидел что-то чересчур отвратительное. А в зеркало он не так глядит, интересно?

— Спасибо!

Выхватываю из его рук тетрадь и театрально улыбаюсь, разрывая её на две части.

— Эт-то…

— Мне уже домашку на мессенджер прислали, а твою я делать не собираюсь. Вот незадача, правда?

— А как же мой поцелуй? Если наденешь то красное платье, готов дать его тебе бесплатно, — шепчет мажор.

Закатываю глаза и иронично прищёлкиваю языком.

Во всём виновато красное платье? Надень его Анюта, и стала бы первой красавицей в классе. Наверняка мажор поспешил бы назвать её своей девушкой, но это совсем не про любовь!..

— Засунь ты свой поцелуй, знаешь куда?..

Лицо парня покрывается пунцовыми пятнами, но при этом он выглядит заинтересованным.

А не перегнула ли я?

Я ведь обещала сестре, что он на руках её носить будет, но сейчас такую пропасть между ними рою, что никакие мосты не помогут.

— Значит ты так, да? Интересно, что сделало тебя такой смелой… но ты не переживай, я обязательно докопаюсь до правды.

— Копайся, если нравится. Я тебе запретить не могу. Может, могилу себе выроешь…

Последние слова говорю уже себе под нос, потому что Золотарёв уходит. Фамилию его запомнила, а имя — нет. Какая жалость!

— Яночка, ловко ты его уделала! — слышу голос бабули и испуганно оборачиваюсь в её сторону.

— К-как ты узнала?

* * *

Бабуля посмеивается, хитро глядя на меня.

— Разве что можно укрыть от взгляда старухи? Не могла Аня измениться за такой короткий промежуток времени. Я подслушивать не хотела, но слышала, как ты мальчишку на место поставила. Умничка. Он мне никогда не нравился. Зазнавшийся, гордый такой. Уж не знаю, что Анютка в нём разглядела. Вот только кое-что меня тревожит: ты-то здесь не пропадёшь, а она?.. Уверена, что с ней всё будет в порядке?

— Ей помогут мои друзья. Не переживай, бабуля. Я вверила её в надёжные руки. Аня вернётся домой другой, и жизнь её не останется прежней, как ты и хотела. Но что делать с подменой? Если ты так легко узнала, что я не она, то мама и папа…

— Не переживай. Дальше своей работы мать ничего не видит, а отец… Будет ли что-то плохое, если он узнает, что рядом его вторая дочь? Уверена, он остался таким же добродушным, каким был раньше.

Слова бабушки внушают уверенность. Приближаюсь и обнимаю её теперь как Яна. Она появилась в моей жизни неожиданно, но успела стать незаменимым человеком.

— Ну, довольно! Не хватало нам с тобой здесь сырость развести! Лучше расскажи мне, как прошло ваше знакомство с сестрой.

Мы с бабулей идём в гостиную, где я рассказываю в мельчайших деталях всё, что произошло на сборах. Я до сих пор не могу поверить, что существует моя копия. Это непросто, но так здорово иметь сестру… Хотелось бы мне общаться с ней чаще в будущем.

Вечером мы созваниваемся с Аней, и она радостно сообщает, что пока всё идёт по плану, а папа ей безумно понравился. Не хочу омрачать её радость новостью, что в очередной раз отбрила мажорчика от её имени. Надеюсь, получится добиться его благосклонности… а с другой стороны — с чего бы? Он же Аньку за человека не воспринимает! Если не удастся перевоспитать, так проще заставить сестру перестать думать о нём. Зачем ей сдался такой парень?

Засыпаю я одна… нет моей любимой плюшевой обезьяны, которую подарил папа на десятилетие… нет его поцелуя на ночь. Даже бабушка успела заснуть раньше. Я тяжело вздыхаю, ощущая тоску в сердце. Сестре приходится жить так изо дня в день. Неужели у мамы совсем нет сердца, и она не понимает, что утраченное время нельзя вернуть? Её дочь уже почти выросла. Нам с Аней по шестнадцать!.. Столько лет мы ничего не знали друг о друге… это так долго.

Я подскакиваю от звонка телефона, не могу даже сообразить, что происходит вокруг. Гляжу на экран и вижу имя звонящего: «Захар». Это тот самый друг-ботаник? Точно!