Во всем виновата месть

* * *

— Как ты сейчас себя чувствуешь? — спрашиваю и отстраняюсь, потому что чуть было не поддалась влечению и не склонилось к губам парня. Мне нельзя поступать настолько безрассудно. Крутить двумя парнями, рвать им сердца, а в придачу своё — такое себе занятие.

— Голова кружится и тошнит, но в целом терпимо. Я выкарабкался. Мне остаётся только без устали благодарить Ангела-хранителя, что оказался рядом в тот момент. Почувствовав неладное, я пытался притормозить или хотя бы смягчить удар. Получилось. Если бы меня размотало по асфальту, вряд ли бы мы сейчас разговаривали. В той ситуации даже по кускам было бы проблематично собрать.

Дыхание перехватывает, и в грудной клетке воспламеняется страх. Всё действительно могло закончиться слишком плохо.

— Тебе нельзя было оставлять отца… иначе всё было бы зря.

— Знаю, вот только в самую последнюю секунду я подумал о другом человеке… тогда мне и в голову не пришло, что после операции он не переживёт такого удара, как потеря единственного сына. Думал только о том, что не успею рассказать правду и попросить прощения, потому что твой последний взгляд на меня отпечатался в памяти, и я ненавидел себя изо дня в день. Ненавидел, но убеждал, что так будет лучше всем. — Повисает напряжённое молчание. Мне даже сказать нечего. Чувствую себя идиоткой. На эмоциях после аварии Кэша бросила вызов мажору, стала его девушкой, рассчитывая разобраться в чувствах, но лучше никому явно не сделала. — Кхм… Почему мы сейчас говорим о смерти? Она обошла меня стороной, так что отставить грусть, Ариэль. Расскажи, что ещё творится в твоей жизни? С мамой общаешься?

— Она приедет на наш с сестрой День рождения. Не скажу, что мы прямо общаемся, но не враждуем. Наверное, в нашей ситуации это хороший знак?

— Да уж… Если бы у меня появилась мама в таком возрасте, а потом умотала строить личную жизнь, я бы просто вычеркнул её из своей.

— Наверное, это странно, но я её не осуждаю. Она имеет право на счастье, да и мы с ней чужие друг другу, как ни крути. Они с Аней неплохо общаются. Сестра даже подумывает поехать на каникулах во Францию.

— Она так мечтает встретиться со стервой, от которой ты пыталась защитить её?

Я пожимаю плечами. Сомневаюсь, что Света продолжит вредить Аньке, но приятного, конечно, мало. Наверное, сестре хочется погулять по улочкам Парижа, познакомиться с красивой архитектурой, да и в целом развеяться? Не знаю, что ею движет. Мешать не стану, конечно, но на её вопрос — поеду ли я тоже, уже ответила категоричное «нет». Мне и здесь неплохо. Голова забита и нужно решить множество вопросов.

— Знаешь, иногда я думаю, как бы всё было сейчас, не уедь ты тогда никуда…

И снова по больному. Я так часто об этом думала и мысленно проклинала себя за то, что ввязалась в авантюру. Подменить сестру в лицее… очароваться парнем, которого хотелось оттаскать за вихры и унизить, а потом начать встречаться с ним и не испытывать ничего кроме чувства вины — просто прекрасная история. Я всегда считала себя разумным человеком, но теперь кажется, что ничего мудрого в моих последних решениях не было. Чересчур безрассудного — слава Богу — тоже!

— Я бы наверняка до сих пор оставался твоим рыцарем на чёрном байке, а, Ариэль?

— А кто сказал, что ты перестал быть моим рыцарем? Никогда не перестанешь, даже не мечтай об этом. Помнится, ты даже посвящение прошёл.

Мы смеёмся, вспомнив тот момент. Ребятам было скучно, а я ненароком назвала Кэша своим рыцарем. Дэн быстро соорудил меч из картонной коробки, оставшейся от пиццы, и велел мне проводить посвящение.

— Я потом долго не мог избавиться от запаха томатов и пепперони со своей косухи, потому что меч был пропитан пиццей.

— Кто же тогда знал. Ты и сам не был против такого посвящения.

— А кто говорит, что я против? Это выглядело забавно. Вроде бы уже не дети, а шалость удалась на славу.

Отсмеявшись, вытираю слёзы с уголков глаз и расслаблено потягиваюсь.

— Тебе не нужно отдыхать? Наверное, столь долгий визит может навредить тебе? — спохватываюсь я.

— Чей угодно, но только не твой. Твой голос успокаивает меня. Побудь со мной ещё немного, если не торопишься.

Кэш до сих пор не отпустил мою руку: он сжимает сильнее, и я улыбаюсь ему в ответ.

Конечно, я не могу отказать, потому что сама этого хочу. Мы вспоминаем прошлое, наши любимые места и даём друг другу обещание ещё раз посетить их вместе. Как только Кэш поправится, мы обязательно встретимся с ребятами в зале Олега, возьмём кучу вредной еды и будем наслаждаться отдыхом. Совсем как раньше. Я безумно скучаю по той жизни. Надеюсь, папа не успеет к тому времени продать квартиру, а если продаст — остановлюсь у Жанны на пару дней, она точно не будет против.

— Почему ты так хитро смотришь на меня? — спрашиваю, поймав на себе сосредоточенный взгляд Кэша.

— Подумалось, что ты никогда не любила принцев и всегда была в восторге от рыцарей.

Мне становится неловко, ведь я называю Максима принцем… Он похож на сказочного принца: красивый, холёный, манерный… Но Кэш прав — всегда раздражали сказки, где главная героиня выбирала принца, оставляя без внимания верного преданного рыцаря. Но жизнь же не сказка?

«И ты говоришь, что не знаешь, что такое любовь», — звучит в голове голос отца.

— Теперь твоя очередь рассказывать — о чём задумалась?

— Не знаю… Вот ты спросил, и всё вылетело из головы… Правда.

Кажется, я смотрела на его губы, и щёки мгновенно вспыхивают, потому что это не могло ускользнуть от взгляда парня. Я должна либо сократить свои визиты, либо быть честной до конца и с Золотарёвым. У-у! Спасла сестру, потопила себя! Просто чудесный вариант! Сто из ста!

В палату входит медсестра и сообщает, что Кэшу пора спать. Ему добавят снотворные в капельницу, а мне пора.

— Поправляйся поскорее. Ладно?

— Говоришь так, словно прощаешься…

Кэш нехотя отпускает мою руку, я встаю и едва сдерживаю порыв поцеловать его хотя бы в щёку. Я не смею причинять ещё больше боли и обещать то, чего может не быть. Больнее всего терять надежду, которую тебе дарят изо дня в день.

— Только на сегодня. Отдыхай.

Мы обмениваемся улыбками, и я выхожу. В коридоре на мгновение прислоняюсь к стене, чтобы перевести дух, и шумно выдыхаю весь воздух из лёгких до появления жжения. Не хочу делать больно, но ведь делаю! От меня одни неприятности! Хмыкаю, думая, что это очередная проблема, которая заставляет подростков закрываться в себе и уходить от окружающих. И я должна перебороть её до того, как она завладеет мною, и чувство вины сведёт с ума.

Глава 10

— До сих пор не могу понять, почему меня вызвала ваша классная руководительница, — покачивает головой отец. — У меня сейчас работы столько, что просто… Ладно. Постараюсь взять себя в руки. А что у вас? Всё в порядке? Есть повод для нашего разговора с ней?

Мы с Анькой переглядываемся, сидя на заднем сиденье автомобиля, и отрицательно качаем головой. Уверена, Жанна Андреевна придумала что-то эдакое, лишь бы встретиться с папой. Она искала любой повод. Вот только ему встречи такие ни к чему. Не ищет он отношений и любви.