Водоворот

– Так, может, пришло время признать, что твои мечты неосуществимы?

Я собиралась возразить. Но что мне было сказать? Разве секунду назад, упоминая о своих мечтах, я сама не употребила прошедшее время? Значит, все кончено и надежды больше нет?

– Ты – вампир, - повторил он с нажимом.
– Тебе на роду написано жить вечно. А Влад всего лишь один из смертных, - пальцы Андрея дотронулись до моих губ, останавливая готовый сорваться с них протест. – Дело даже не в том, что он охотник. Хотя ты могла бы выбирать и тщательнее, - не удержался он от комментария. – Просто вы разные. Что ты будешь делать после того, как он умрет? Вечно страдать? А ведь до его смерти пройдет еще ни мало лет. Он постареет, станет дряхлым и немощным. Ты будешь продолжать его любить даже таким?

Нарисованная Андреем перспектива ужасала. Сознание разделилось на два противоборствующих лагеря, и где-то глубоко внутри меня родилась предательская мыслишка: а что если он прав? Как я не старались от неё отмахнуться, она только росла как надуваемый гелием шарик, пока не заслонила собой весь остальной мир. Следом появились другие, не менее неприятные мысли, как будто кто-то раскопал могилу не первой свежести и из неё полезли черви.

– Ты можешь быть счастливой. Ты достойна этого, как никто другой, - Андрей склонился к моему уху и шептал, шептал… его слова как отрава проникали внутрь, и я, одурманенная бархатным голосом, готова была сдаться на милость победителя.

Дыхание вампира было холоднее осеннего ветра. Это пугало и успокаивало одновременно. Он мертв, но разве я другая? Рука сама потянулась к груди Андрея. Неожиданно остро захотелось проверить: бьется ли сердце под этой белоснежной рубашкой. Ладонь не ощутила ничего кроме застывшей во времени ледяной кожи. Ни единого толчка или даже намека на наличие хотя бы иллюзии жизни. Как давно Андрей оставил попытки подражать людям? Кажется, я упустила тот момент, когда мой названный брат вконец смирился со своей вампирской сущностью. Этот простой факт напугал меня сильнее, чем все сказанное им. Не хочу, не желаю становиться такой же!

Я отпрянула от него и потрясла головой, прогоняя наваждение.

– Признание моей сущности не сделает меня счастливой, - сказала я.
– Пока есть возможность бороться, я не брошу попыток.

– Ты считаешь: Влад это твой мостик к жизни людей? Признайся, он нужен, чтобы ты могла лишней раз доказать себе, что еще способна что-то чувствовать, - Андрей не собирался так просто сдаваться. Он снова наступал, и мне пришлось сделать несколько шагов назад, пока спина не наткнулась на дерево. – Но тебе это ни к чему. Пусть здесь и не бьется сердце, - вампир положил руку себе на грудь, туда, где всего секунду назад была моя ладонь, - но это не значит, что я не способен любить.

Расстояние между нами сократилось до опасного минимума. Андрей нависал надо мной, как гора над пологой равниной. Я вдруг потеряла способность двигаться, даже просто отвести взгляд от бесконечно глубоких глаз было выше моих сил. Я почувствовала себя коброй, завороженной неземной игрой факира. Голос вампира был подобен чудесной мелодии волшебной флейты.

– Мы – половинки одного целого и созданы друг для друга. Такую любовь, как наша, можно пронести через века. Мы будем бесконечно упиваться нашими чувствами, - на мгновение Андрей замолчал, прервав зачарованный поток слов, но лишь затем, чтобы сказать то главное, ради чего он вообще завел этот разговор. – Я люблю тебя и буду любить вечно!

Короткое признание стало для меня пощечиной. Она вернула мне способность трезво мыслить. Как я посмела хотя бы допустить мысль, что могу быть счастлива с кем-то кроме Влада? Я произнесла с жаром, вложив в каждое слово силу своей любви к простому смертному:

– Андрей, ты понятия не имеешь, что такое любовь. Что значит любить человека так сильно, чтобы быть готовой ради него на все. Даже если знаешь, что ваше счастье будет скоротечным и вскоре всему наступит конец.

– Чушь! – одно короткое слово, но сколько страсти. Лес застыл, обескураженный мощью вампира. – Я тебе это докажу.

Не успела я опомниться, как сильные руки Андрея поймали меня в капкан. Бежать и тем более сопротивляться было бесполезно. Сила брата во много раз превосходила мою.

Прижав меня к груди, он наклонился к моим губам. Андрей действовал как ненасытное, умирающее от жажды животное на водопое. В его ласках не было нежности, мягкой истомы, свойственной Владу. Он рвался заполучить все и сразу. Губы вампиры были холодны и лишены жизни. Меня целовала мраморная статуя. А мертвый камень, увы, не в состоянии разжечь огонь страсти.

Уперев руки в плечи Андрея, я из последних сил пыталась оттолкнуть его. В итоге он обратил внимание на мои попытки освободиться. Вампир подался назад и заглянул мне в глаза. На строгом лице явственно читалось разочарование.

– Значит, ты не передумаешь? – он все еще держал меня в тисках своих рук. Стальные мышцы были напряжены, а взгляд становился все более отстраненным. Андрей возводил стену, отделяющую его от остального мира. Это грустно, но что-то изменить мне было не по плечу.

Я тянула с ответом, думая лишь о том, как подобрать слова, чтобы не ранить его еще сильнее. Ведь он мне по-настоящему дорог.

Но сказать Андрею как я ценю нашу с ним дружбу, как важен каждый проведенный с ним миг, мне так и не довелось. Слух вампира уловил движение: под чьим-то ботинком хрустнула ветка. Мне понадобилась всего доля секунды, чтобы сообразить, кто стал свидетелем недавней сцены. В этот миг и мое сердце остановилось, камнем упав куда-то в область живота. Не помню, как вырвалась из объятий Андрея, и откуда во мне вообще взялось столько силы, но уже через мгновение я неслась по лесу, напрочь позабыв про названного брата.

Догнать его было не сложно. Он двигался как любой человек – медленно и неуклюже. Схватив охотника за руку, я без лишних церемоний повернула его к себе и судорожно вцепилась в футболку, пытаясь его удержать. Казалось, стоит разомкнуть пальцы, и я окончательно потеряю его.

– Влад, послушай… - начала я сбивчиво оправдывать, молясь только об одном: чтобы он поверил и простил. – То, что ты видел просто досадная случайности.

– Мило, - он криво усмехнулся. – И часто ты случайно целуешься с другими?

– Я не целовала Андрея. Это все он.

– Но ты что-то не торопилась прервать этот поцелуй.

От отчаяния хотелось разреветься. Он мне не верил. Убеждать и доказывать - бесполезная трата времени.

– Идем в дом. Не будем заставлять других волноваться, - голос охотника напоминал голос механической куклы: никаких эмоций. Впрочем, он и сам в эту минуту больше всего походил на робота.

Опустив голову, я шагала с ним рядом, как послушная собачонка у ног хозяина. От тишины негде было спрятаться. Так страшно мне еще никогда не было. Я внезапно четко осознала одну простую вещь: лучше умереть, чем потерять Влада. Последнее пугало намного больше, потому что жизнь без него была бы в разы невыносимее смерти.