«Военная анархия» в Римской империи

Реальная власть сосредоточилась в руках Пупиена и Бальбина. И они энергично принялись за дело. Все предыдущие годы почти постоянно росла инфляция. Это не только понижало уровень жизни, но и мешало полноценной подготовке к войне. Новые императоры, пытаясь выйти из этого положения, восстановили введенный в свое время Каракаллой и ликвидированный Элагабалом серебряный

антониан, весящий полтора денария⁹⁶. Насколько эффективной в тот момент оказалась эта мера, сказать трудно.

Вскоре в Риме снова вспыхнули волнения, приведшие к настоящим уличным боям. Геродиан (VII, 11, 1-12, 7) рассказывает, что сенаторы Галликан и Меценат, заподозрив нескольких воинов, вошедших в здание, где заседал сенат, убили их, после чего призвали народ к убийству врагов сената и народа, т. е. друзей и сторонников Максимина. После этого в Риме развернулись кровавые бои, которые закончились сильнейшим пожаром и сопровождавшими его грабежами. Кратко об этих же событиях говорит и «Юлий Капитолин» (Мах. Balb. 9, 1-3). Поскольку Галликан происходил из Африки (Геродиан называет его KapxqSoviog), то было высказано мнение, что это была сознательная провокация этого сенатора, принадлежавшего к «партии» Гордиана, дабы вызвать народные волнения и свергнуть власть августов⁹⁷. В таком случае Галликан и его сторонники могли бы править за спиной малолетнего императора. Впрочем, не исключено, что все происшедшее действительно было вызвано лишь случайным стечением обстоятельств. Но в любом случае эти события показывают, сколь велико было напряжение в Риме и высок накал эмоций, ибо достаточно было одной искры, даже если она была случайной, чтобы городская масса взорвалась и развернула уличные бои. Горожанам противостояли в основном преторианцы (точнее, их часть, которая оставалась в Риме). К этому времени преторианцы были уже не италиками, а провинциалами⁹⁸. Их априори можно было считать приверженцами Максимина, и это усиливало неприязнь к ним римской толпы.

По словам Геродиана, эти бои начались еще до отъезда Пупиена из Рима для войны с Максимином и продолжились после этого отъезда. Автор биографии императоров относит их ко времени уже после отправления Пупиена на войну. Правда, он путает эти волнения с теми, которые привели к провозглашению цезарем Гордиана III. С одной стороны, конечно, трудно представить, чтобы такой энергичный деятель, как Пупиен, не обратил никакого внимания на потрясения в столице и спокойно покинул ее в самый разгар волнений. И это, конечно, делает более правдоподобной версию «Юлия Капитолина». Но, с другой стороны, надо учесть, что война с Максимином

^ Crawford М. Finance, Coinage and Мопсу from the Scvcrans to Constantine // ANRW. 1975. Bd. IL 2. P. 569; CalluJ. P. La politique monetaire... P. 197; Idem. Approches numis-matiques de 1‘Histoire du 3e siecle // ANRW, Bd. II, 2. P. 602.

⁴'Loriot X. Op. cit. P. 718-719; Dietz K. Senatus... S. 142.

"*Jle БозкЯ. Указ. соч. С. 142-143.

требовала незамедлительного личного присутствия императора на театре военных действий. И если вспомнить приведенное выше сообщение «Юлия Капитолина» о разделе полномочий между двумя августами, то понятно, что Пупиен вполне мог уехать в Равенну, оставив Рим на попечение своего коллеги. Бальбин же справиться с беспорядками так и не смог. Ситуация явно вышла из-под контроля сената и его императора. После убийства многих граждан, грандиозного пожара и грабежей волнения успокоились сами собой. Если они были вызваны провокацией Галликапа, то тот своих целей не достиг. Но напряжение, конечно же, осталось, что и сыграло свою роль в последующих событиях.

И все же главной задачей нового правительства было отражение наступления Максимина, уже вторгнувшегося в Италию. Меры для этого были приняты еще до избрания новых императоров, возможно, вскоре после признания Гордианов. Когда армия Максимина подошла к Аквилее, город был уже хорошо подготовлен к возможной осаде, и это было делом двух бывших консулов Криспина и Менофила, избранных сенатом (Herod. Vili, 2, 5)". Геродиан (Vili, 2, 4-6) рассказывает, что Аквилея имела лишь древнюю полуразрушенную стену, и лишь при известии о наступлении Максимина стараниями Криспина и Менофила укрепления были восстановлены, а город снабжен всем необходимым для сопротивления наступавшей армии. Оба они были членами комиссии XX²⁶⁵. В это же время для организации сопротивления «врагам народа» (hostes publices), т. е. Максимину и его сыну, в Транспадану был послан преторий Л. Фабий Ан-ниан, сотрудничавший с этой комиссией, и его резиденцией был Медиолан (ILS 1188). Еще одним опорным пунктом сенаторской армии была Равенна, что явно привело и к переходу на сторону сената равеннского флота²⁶⁶. Именно там стал собирать свою армию Пупиен (Herod. Vili, 6, 5).

Как уже говорилось, выдвигая идею избрания двух императоров, Векций Сабин предлагал, чтобы один принцепс отправился на войну с Максимином, а другой оставался бы в Риме (SHA, Max. Balb. 2, 5). Ход событий подтверждает историчность этого сообщения «Юлия Капитолина»²⁶⁷. Геродиан (VIII, 6, 5-6) пишет, что Пупиен собирал

в Равенне отборных людей из Рима и лучших воинов из Италии и что к его армии присоединились германцы, верные лично ему²⁶⁸. Если учесть еще и упорное сопротивление Аквилеи, можно говорить, что в этот момент Италия в целом попыталась противопоставить себя войску Максимина²⁶⁹. И это оказало влияние на ту часть армии Максимина, которая была связана с Италией. Те воины, которые ранее были расквартированы недалеко от самого Рима, убили Максимина и его сына, а также всех тех, кто входил в его окружение (Herod. Vili, 5. 8-9)²⁷⁰”⁵. Победа сената казалась полной. Однако вскоре положение снова обострилось.

Пупиен вернулся в Рим вместе с верными ему германцами²⁷¹, а также преторианцами и той частью армии, которая в свое время служила под командованием Бальбина (Herod. Vili, 7, 7). Эти части и составили римский гарнизон. В известной степени такой состав столичного гарнизона отражал соотношение сил на вершине власти. И Бальбин, и Пупиен по существу обладали каждый своей вооруженной опорой, в то время как наличие преторианцев должно было уравновесить силы двух императоров. Коллегиальность в принципе себя не оправдала. Пропаганда подчеркивала взаимное согласие

императоров. Монетные легенды говорили о взаимном согласии и верности августов, что подчеркивалось изображением пожимающих друг друга рук^|0/. Но на деле после исчезновения общего врага никакого согласия между принцепсами не было. Каждый август стремился к единовластию и подозревал другого в интригах (Herod. Vili, 8,4). Сенат мог бы в таком случае играть роль арбитра, но для этого у него не было сил. Преторианцы были недовольны обоими августами. Возвращение к практике существовавших двух равноправных глав государства, напоминающее практику республики, им совершенно не нравилось. Как почти два столетия назад, преторианцы резко отреагировали на попытку ликвидации монархии, даже если эта попытка была кажущейся. К тому же возвышение германской гвардии Пупиена наносило ущерб их привилегированному положе-нию^,(,х. Результатом стал их мятеж в начале августа того же года'⁰⁹. Пупиен и Бальбин были убиты, а Гордиан провозглашен августом. Геродиан (VIII, 8,5-8), рассказывая об этих событиях, отмечает, что преторианцы потому провозгласили августом Гордиана, что в гот момент не нашли никого другого. Это свидетельствует о том, что преторианский мятеж не был результатом какого-либо заговора с целью привода к власти своего кандидата. Преторианцы выступили против Пупиена и Бальбина именно как ставленников сената. Возможно, по требованию преторианцев память свергнутых и убитых императоров была официально предана забвению (damnatio memoriae)²⁷².

Правление избранных сенатом императоров продолжалось всего 99 дней. С их гибелью потерпел сокрушительное поражение и сам сенат. Хотя этот институт еще традиционно рассматривался как символ римской государственности, он уже не имел ни традиционного же уважения, ни реальной власти. Попытка восстановления прежней власти сената в новых условиях была утопией^{1 н}. Характерно, что для того чтобы иметь в Риме военную опору, Пупиен привел с собой германские войска. Но это ему не помогло. Преторианцы, обеспокоенные в первую очередь своим реальным положением и связанными с ним материальными выгодами, решительно выступили против

императоров, а страх Бальбина, что Пупиен использует подавление преторианского мятежа для его устранения, не дал последнему возможности вовремя использовать германцев. После этих событий сенат как корпорация сохраняется, но его значение как органа реальной власти резко уменьшается.

Эти события в значительной степени уникальны в истории Римской империи. Это единственный случай, когда император провозглашается не войсками, а гражданским населением и он признается как законный принцепс в Риме²⁷³. И население самого Рима принимает во всем этом значительное участие. Разумеется, за народными выступлениями стояли те или иные политические группировки, но их противостояние делало выступления римского плебса относительно автономными. В то же время исход этих событий показал, что реально ни народ (включая провинциалов), ни сенат долговременного влияния на политическую жизнь государства оказать уже не могли.

Глава III

ПУТЬ вниз

ГОРДИАН III

Свержение Пупиена и Бальбина было вызвано соединением нескольких факторов. Конечно, решающую роль в их поражении сыграли разногласия и взаимная подозрительность императоров. Но это было лишь вершиной айсберга. Уже говорилось, что сама идея правления сената являлась утопией. Императорами, избранными сенатом, были недовольны и преторианцы, и солдаты полевых армий, да и гражданское население тоже. В самом сенате не существовало никакого единства. Уже тот факт, что часть провинциальных наместников, которые сами были сенаторами, отказалась поддержать Гордианов и выступила практически на стороне Максимина, показывает наличие глубоких разногласий в сенаторской среде. Выдвижение юного Гор-диана на пост цезаря, как уже говорилось, было делом рук группировки, недовольной сложившейся ситуацией. А то, что эту идею с удовольствием подхватили значительные массы римского населения, говорит о глубоком проникновении в эти массы монархических и даже династических чувств. Опираясь и на них, и на неприятие армией, в том числе преторианцами²⁷⁴, самой идеи диархии, сторонники Гордиана успешно справились со своей задачей оттеснить от власти соперничающие внутри самого сената группировки. Пока существовала угроза восстановления Максимином своей власти, его противники выступали единым фронтом. Ликвидация этой угрозы разрушила «единый фронт» антимаксиминовских сил. Противники Пупиена и Бальбина, уже одержавшие частичную победу, навязав