«Военная анархия» в Римской империи

титулы, в том числе «dux» (<npaTqyoc) римлян. Он также именует себя царем и императором, хотя, как говорилось выше, римские власти эти титулы за пальмирским правителем и не признали. Новые шаги были предприняты после смерти Клавдия. Вскоре после нее Вахбаллат именуется уже и августом, а сама Зенобия — августой. Вахбаллат принимает и такие обычные именно для августа титулы, как pius, felix, invictus. В одной из надписей он именуется Persicus maximus, Arabicus maximus, Adiabcnicus maximus (A. e. 1904, 60), и здесь прослеживается явное подражание титулатуре императоров. И то, что это была надпись на миллиарии, говорит о ее совершенно официальном характере. Неизвестно, какие победы отмечали Вахбаллат и его мать этими титулами. Возможно, что они должны были напомнить подданным о победах Одената. И если Оденат, как говорилось выше, всем своим поведением показывал, что свои победы он одерживал под ауспициями императора, то его наследник демонстрировал, что римский император никакого отношения к этим победам не имел. Все это было знаком открытого разрыва с Империей. Возможно, Зенобия вела какие-то беседы с манихейскими миссионерами¹²²². Ма-нихеев же в Римской империи воспринимали как агентов персидского царя, так что эти беседы (если они реально имели место) тоже были знаками нелояльности по отношению к римскому императору. Зенобия стала появляться в царской пурпурной одежде с диадемой на голове, а порой надевала императорский военный плащ (SHA Trig, tyr. 30, 2). Несколько раньше Зенобия от имени сына устанавливает власть над Египтом и значительной частью Малой Азии¹²²³. В начале правления Аврелиана, в 270-271 гг., Пальмирская держава достигает своего наивысшего расцвета.

Провозглашая себя царем царей, а не царем Пальмиры, Оденат демонстрировал свое намерение создать новую, территориальную, а не городскую и не этническую державу. Ту же политику продолжила

и Зенобия. Население Передней Азии, подчиненной Оденату и Зенобии, было разнообразным. Несмотря на то что со времени завоевания Передней Азии Александром Македонским прошло уже почти 600 лет, местные традиции в этом регионе были еще очень сильны. Эллинизация охватила преимущественно крупные города, да и то не все, причем в основном высшие слои их населения, в то время как на селе преобладали местные традиции. Хотя официальными языками были греческий и латинский, широко был распространен и арамейский, на котором стала появляться и своя литература¹²²⁴. В Южной Сирии и Аравии был распространен набатейский язык, который использовался наряду с греческим. В западной части Сирии, особенно в районе Антиохии, надписи составлены только на греческом языке, причем эти надписи преимущественно надгробные, и, следовательно, они отражают реальную лингвистическую ситуацию в широких кругах местного населения. Однако сельская округа Антиохии продолжала в значительной степени говорить по-арамейски. В самой же Пальмире, хотя греческий язык тоже понимали, гораздо больше был распространен арамейский¹²²⁵. Пальмира, ставшая в это время одним из красивейших городов Средиземноморья, демонстрирует в своем искусстве соединение западных (античных) и традиционных восточных элементов¹²²⁶.

Перед пальмирскими правителями стояла важная задача привлечь на свою сторону различные этнические, социальные и культурные группы этого населения. И они старались эту задачу решить. Значительную роль при дворе Одената играл Вород, который занимал ряд очень важных должностей, в том числе был одним из двух стратегов Пальмиры¹²²⁷. Как и сам царь и как многие знатные пальмирцы, он имел еще и имя Септимий. Поэтому в принципе не исключено, что он был потомком пальмирского аристократа, получившего гражданство от Септимия Севера. Однако собственное имя Борода — иранское, точнее парфянское¹²²⁸, и он скорее всего был парфянином, перешедшим на сторону Одената, который его приблизил и дал ему имя Септимия, какое носил и сам¹²²⁹. В это же время известен и Аврелий Вород, всад-

ник и советник (pouXeurfic) пальмирцев (Inv. Ill, 12), который явно был родственником (возможно, братом) Септимия Борода¹²³⁰. Среди приближенных Одената были и другие парфяне¹²³¹. Вхождение в ближайшее окружение царя таких людей должно было, по-видимому, привлечь на сторону Одената восточное, но не арамейское население Передней Азии. Это могло быть и жестом по отношению к населению Персидского царства¹²³². Позже, уже после завоевания Египта, Зенобия, явно стремясь привлечь к себе еврейское население страны, восстановила отмененное римлянами право убежища, какое дал одной из египетских синагог еще Птолемей III¹²³³.

Еще важнее было привлечь эллинское и эллинизированное население региона. И здесь значительную роль должен был играть Лонгин. Лонгин был известным философом-неоплатоником, хотя сам глава неоплатоников Плотин относился к нему иронически, сказав как-то, что Лонгин — хороший филолог, но никакой философ (Porph. Vita Plot. 14). Некоторое время он возглавлял неоплатоновскую школу в Афинах, а затем переселился в Сирию (Porph. Vita Plot. 19). На это переселение его подтолкнуло то, что с материнской стороны он сам происходил из Сирии¹²³⁴. Время этого переселения установить точно нельзя. Полагают, что это произошло после убийства Галлиена, когда неоплатонизм, бывший при этом императоре чуть ли не официальной идеологией, не только потерял это положение, но и стал преследоваться¹²³⁵. Однако известно, что Лонгину принадлежит панегирик в честь Одената¹²³⁶. Между тем Оденат погиб еще при жизни Галлиена. Если, конечно, этот панегирик не был только написан и переслан адресату, а не произнесен в его присутствии, то Лонгин должен был перебраться во владения царя царей еще до убийства императора¹²³⁷. Порфирий (Vita Plot. 20) называет Лонгина «мужем славным и строгим». Эти слова ясно свидетельствуют о славе философа в среде

эллинской интеллигенции того времени. Присутствие такого человека могло привлечь эту интеллигенцию на сторону пальмирских правителей¹²³⁸. В отличие от Борода Лонгин не только не потерял свое значение при дворе Зенобии, но и был ею приближен, став фактически одним из ближайших советников и даже учителей царицы¹²³⁹. По словам «Флавия Вописка», именно Лонгин был автором надменного письма Зенобии, в котором она бросала вызов Аврелиану (SHA Aur. 30, 3).

В Сирии в это время уже довольно широко распространилось христианство. И оставить без внимания христианский фактор ни Оденат, ни Зенобия не могли. Они активно поддержали антиохийского епископа Павла Самосатского. На антиохийскую кафедру Павел взошел в 260 или 261 г., т. е. еще до подчинения Антиохии Оденату¹²⁴⁰. Значение этой кафедры было весьма велико. Под властью антиохийского епископа находились и христианские общины в соседних городах и деревнях (Euseb. НЕ VII, 30, 10). Поддержка такого видного иерарха была чрезвычайно полезна Оденату. Правда, через некоторое время выяснилось, что богословские взгляды Павла противопоставили его большинству соседних епископов. Павел занимал резко антитринитар-ные позиции, считая единоличным Богом только Отца и отказывая в этом Сыну и Духу Святому. Христа он сравнивал с ветхозаветными пророками, но полагал, что на него слово Божье сошло в большей мере, чем на более ранних пророков¹²⁴¹. Эти положения вызвали раскол в Восточной церкви. Соседние епископы не раз собирались на соборы с целью осуждения Павла и на одном из них постановили его низложить и поставить на его место Домна, сына предшественника Павла Деметриана (Euseb. НЕ. VII, 30,17). Павел, однако, решительно отказался подчиниться и сохранил за собой епископскую власть (Euseb. НЕ. VII, 30,19). Конечно, сделать это без поддержки Одената он едва

ли мог. Такая поддержка царя была вызвана не признанием богословской правоты Павла (Оденат едва ли разбирался в этих вопросах), а влиянием, какое Павел имел в Антиохии, особенно в «низах» населения¹²⁴². Зенобия продолжила поддержку Павла, видя в нем не только теолога, но и противника римского епископа¹²⁴³. Не вдаваясь в богословские споры, она назначила его еще и прокуратором в ранге дуце-нария¹²⁴⁴. Это наделяло Павла и светской властью.

Таким образом, и Оденат, и Зенобия стремились различными средствами и через разных людей обеспечить себе поддержку большинства населения своего государства. Однако полностью добиться этого они не смогли. В Египте существовали как пропальмирская, так и проримская группировки. Имеются сведения о наличии таких группировок в Антиохии. Зосим (I, 51, 2-3) говорит, что антиохийские граждане радостно (aapevoec) встретили вступившего в Антиохию Аврелиана, но далее упоминает, что многие (tcoHouc) покинули город, ибо считались сторонниками Зенобии. Противники Павла утверждали, что тот обманывает испытавших несправедливость, обещая им помочь (Euseb. НЕ VII 30, 7). Если оставить на совести врагов обвинение в обмане, то можно увидеть, что сторонниками Павла, а, следовательно, и Зенобии были представители «низов» городского населения¹²⁴⁵. Конечно, представить Зенобию и Павла руководителями народного движения невозможно. Речь шла об использовании бедственного положения «низов» для нейтрализации городской верхушки, которая, как и в Бостре, в условиях конкуренции с Пальмирой была настроена антипальмирски. Аврелиана во время его сирийской кампании поддержала и Эмеса (Zos. I, 54, 2). Зосим утверждает, что Аврелиан нашел в Эмесе богатства, которые Зенобия не успела вывезти. Едва ли царица собрала бы в этом городе богатства, если бы эмссцы были столь враждебны ей. Видимо, и здесь, как и в Антиохии,

существовала пропальмирская группировка. Характерно, что, говоря о радостном приеме Аврелиана в Антиохии и Эмесе, Зосим упоминает именно граждан (aoXiiodc), а говоря о беглецах из Антиохии, их статус он никак не определяет.

Несмотря на существование в подчиненных городах антипальмир-ских группировок, власть пальмирского царя в них была столь сильна, что в обычное время ее противники не имели никаких шансов на успех в открытом выступлении. И в этом отношении характерна неудача противников Павла Самосатского при попытке сместить его с епископской кафедры в Антиохии. Но когда пальмирская армия стала терпеть поражения от римлян, выступление враждебной части граждан было вполне возможно. В той же Антиохии Забда, потерпев поражение от Аврелиана, пошел на хитрость, чтобы уверить антиохийцев в своей победе: он провел по улицам города человека, похожего на императора и в похожих же одеждах, а после этого ночью покинул с войсками город, и это было сделано из опасения нападения антиохийцев на его войска (Zos. 1,51, 1-2). Хотя власть пальмирских царей поддерживалась какими-то слоями населения, особенно низшими, главной опорой правителей являлась армия.

ПОПЫТКА ВОССТАНОВЛЕНИЯ ЭЛЛИНИСТИЧЕСКОГО ГОСУДАРСТВА

Зенобию иногда называют «эллинистической монархиней»¹²⁴⁶. Действительно, государство Одената и Вахбаллата-Зенобии частично напоминало эллинистические монархии. Как и в эллинистических государствах Востока, здесь наблюдается соединение западных и восточных элементов. Это хорошо отражено в титулатуре пальмирских правителей. Титул царя царей, не имеющий территориальной привязки, вызывает в памяти титулы, например, Селевкидов^1,0. В то же время он явно имеет восточное происхождение. Надо, однако, заметить, что такой титул был известен в эллинистическом Египте на последнем этапе его существования. Его получил сын Клеопатры и Цезаря Цезарион, объявленный соправителем матери, а, по словам Плутарха (Ant. 54), Антоний дал его же и другим сыновьям Клеопатры (рожденным от него) Александру и Птолемею, хотя и определил им в будущем определенные территории. В то же время и Оденат,