«Военная анархия» в Римской империи

М. Пиавоний Викторин был одним из ближайших соратников Постума. По словам биографа, он был усердным в военном деле (militaris industriae vir) и, как уже говорилось, активно участвовал в борьбе с Галлиеном и даже каким-то образом разделял с Постумом власть (SHA Trig. tyr. 6, 1). Евтропий (IX, 9, 3) называет его чрезвычайно деятельным (strenuissimus), а Аврелий Виктор говорит, что в военном деле он был равен Постуму (belli scientis Postumo par). Наконец, Иоанн Антиохийский (FHG IV. Fr. 152, 1) называет Викторина лучшим в военном деле (арютос ev roic noXegoic). Очень вероятно, что в конце правления Постума Викторин занимал пост префекта претория. По-видимому, приход к власти Викторина надо рассматривать как реванш тех кругов, которые группировались вокруг Постума и до конца поддерживали его.

Авторы ничего не говорят о происхождении Викторина. Однако его семья (по крайней мере, со стороны матери) была связана со знатной фамилией Эзувиев (SHA Trig, tyr 24, 1 )¹⁰⁷ и, возможно, сама

⁰⁵ Конечно, существует точка зрения, что и Аврелий Виктор, и Евтропий, и авторы (или автор) Historiae Augustae воспроизводили сведения, содержавшиеся в гипотетической «Истрии императоров». В гаком случае они moi ли неправильно поняв, соотвек твуюший ..uvea* мой «Истории» Однако и при принятии этой возможное^ неясно, почему вес н : прояничи такое непонимание.

Konig!. Die gallischen Usurpatoren... S. 141.

"'Konig l. Die gallischen Usurpatoren... S. 142.

Я88

принадлежала к богатой местной знати¹⁰⁸. Впервые будущий император упоминается как трибун преторианцев, а затем как консул вместе с Постумом. Последняя должность подразумевает вхождение Викторина в постумовский сенат. С другой стороны, подчеркиваемые всеми авторами высокие военные качества Викторина свидетельствуют о его тесной связи с армией. Такое объединение в его лице различных сил должно было бы способствовать сплочению вокруг него и армии, и местной знати. И в первый момент, казалось, так и было. По словам Аврелия Виктора (33, 12), Викторин был избран (deligitur), правда, неизвестно кем. Евтропий (IX, 9, 3) просто отмечает, что после смерти Мария власть получил (accepit) Викторин. То же самое сообщает и автор «Эпитомы» (34, 3), только вместо imperium он использует слово regnum, как Аврелий Виктор в сообщении о взятии власти Марием. Орозий (VII, 22, 11) пишет, что Викторина провозгласили галлы. О принятии Викторином власти над Галлией (roev ToUioev то краток) пишет Иоанн Антиохийский (FHG IV, fr. 152, 1). Нигде не упоминается при этом роль армии. Создается впечатление, что армия просто приняла выбор, сделанный «галлами», т. е. вполне возможно, сенатом, выражавшим интересы и взгляды галльской знати.

Однако если такое согласие и существовало, то длилось оно недолго. В это время положение в Галльской империи существенно изменилось. Как говорилось выше, победы Постума сделали защиту западных провинций от германских вторжений уже не столь актуальной¹⁰⁹, а для более удаленных от рейнской границы областей более серьезной выглядела угроза возможной новой войны с Римом¹¹⁰. Сменивший убитого Галлиена Клавдий, как и его предшественник, не собирался мириться с существованием фактически независимого государства в западной части Римской империи. По словам Зонары (XI, 26), Клавдий вскоре после своего прихода к власти заявил, что готов воевать с тираном. Отрезанная от остальной части государства Галльская империя испытывала те же трудности, что и Империя в целом. Более того, отделение от остального государства явно еще

^,<w HansHk R. Victorious. Sp. 2075. По мнению Р. Ханслика, незнатный Постум намеренно выдвинул на первый план знатного Викторина, чтобы установить связь с местной аристократией.

”^w Правда, судя по следам разрушений и монетным кладам (Demongeot Е. Op. cit. Р. 507-516; Konig I. Die gallischen Usurpatoren... S. 144; Сергеев И. П. Указ. соч. С. 126), германцы в это время снова стали вторгаться в Галлию, но эти их рейды были далеко нс столь катастрофичны, как ранее.

"" Сергеев И. П. Указ. соч. 124.

больше увеличивало экономические трудности. Это, в частности, отразилось в росте инфляции и обесценивании монеты. В 269-270 гг. полностью перестала чеканиться бронзовая монета' ".За время правления Викторина количество серебра в антониане сократилась с 5 до 0,5-1,5%, сократился и его вес: в начале правления из одного фунта серебра чеканили 110 монет, а к концу — 128"¹³⁶⁹. Так что у гражданского населения больше не было экономических резонов поддерживать галльских узурпаторов^1,3. Еще важнее была позиция армии. В то время как Клавдий сумел взять армию под свой более жесткий контроль, чем это мог делать Галлиен, галльские императоры все больше такой контроль теряли. Мятеж Лелиана, убийство Постума, возвышение и падение Мария — все это ясно говорило о потере или во всяком случае резком ослаблении такого контроля. Армия оказывалась совершенно самостоятельной силой, с которой верховному главнокомандующему необходимо было считаться. Важны также психологический и идеологический моменты. И для населения западных провинций, и для воинов, независимо от их происхождения, Рим оставался «главой мира», себя они ощущали именно римлянами. Отделение от Рима, создание фактически независимого государства считалось и теми, и другими лишь временным явлением. И Постум, и Викторин пытались в своей пропаганде представить себя потенциальными владыками всего римского мира. Викторин, продолжая политику Постума, чеканил монеты с упоминанием не только рейнских, но и восточных легионов"¹³⁷⁰, явно претендуя на власть на Востоке. Однако эти претензии так и остались голой пропагандой. И то, что галльские императоры так и не сумели овладеть Римом и добиться признания римским сенатом, делало их в глазах подданных все более незаконными.

Викторин понимал, что только поддержка армии может укрепить его положение. Помня о гибели Постума, он и не пытался восстановить армейскую дисциплину, а пошел по обычному пути подкупа солдат и пропаганды своих воинских подвигов. Наряду со старым монетным двором в Колонии Агриппине был создан новый в Августе Треверов. Точнее, в этот город, по-видимому, была перенесена мастерская из Могонциака, где она существовала при Марии, а может быть, и при Лелиане"¹³⁷¹. Но Могонциак, бывший недавно центром

выступления против Постума, был явно ненадежен. Как и ранее создание нового монетного двора имело целью увеличить выпуск денег, предназначенных в первую очередь для выплат воинам. Это явно позволило увеличить денежную массу, но способствовало увеличению инфляции. Только ауреи, потребителями которых были воины, более или менее сохраняли прежний вес¹³⁷². На восприятие прежде всего солдат были рассчитаны фигуры и легенды монет. Викторин предстает на них в виде скачущего воина, поражающего врага, а легенда прославляет его непобедимость — INVECTUS AUG(ustus)¹³⁷³. Другая надпись на монете — DEFENSOR ORBIS¹³⁷⁴ — должна была напомнить воинам о роли императора как защитника от варваров и о том, что галльский император претензии на власть над всей Римской империей не оставил.

Между тем Клавдий решил использовать сложившуюся ситуацию для отвоевания если не всех западных провинций, то хотя бы их значительной части. Как говорилось в соответствующей главе, он восстановил власть римских императоров в Испании и восточной части Нарбоннской Галлии. В последнюю были посланы римские части под командованием Юлия Плацидиана. Однако дошло ли до военных столкновений между этими отрядами и войсками Викторина, ничего не известно. И мы совершенно не знаем, каким образом власть римского императора была восстановлена в Испании. Возможно, что стоявшие там легион и вспомогательные отряды признали Клавдия, а Викторин не имел реальных возможностей добиться их покорности. Власть Клавдия признали и войска (по крайней мере, какая-то их часть), стоявшие в Британии. Но в этом случае Викторину удалось (неизвестно, когда точно и как) восстановить свой контроль над островом.

Положение Викторина резко ухудшилось в связи с восстанием в Лугдунской Галлии. Надеясь на помощь Клавдия, восстали жители Августодуна. Этот город был столицей племени эдуев, племени, которое издавна считалось самым дружественным по отношению к Риму. В I в. Клавдий I добился введения в сенат представителей знати этого племени. К эдуйской знати принадлежали такие представители «верхов» этого города, как прадед и дед (с материнской стороны) Авзония (Parient. 4, 2—4). В римское время Августодун достиг

значительного процветания и славился, в частности, своей так называемой Менианской школой (Pan. Lat. IX (IV), 2, 1; 3, 2). Расположенный на чрезвычайно важной дороге, связывающей Лугдун с центральными и северными районами Галлии, он имел и большое стратегическое значение¹³⁷⁵. Аммиан Марцеллин (XV, 11,11; XVI, 2, 1 ) говорит об этом городе как не только о старинном (civitas antiqua), но и чрезвычайно укрепленном. По словам панегириста (Pan. Lat. V (Vili), 2-3), инициаторами восстания были эдуи, а не граждане Ав-густодуна как таковые. По-видимому, восстание имело довольно широкий масштаб, а не свелось к выступлению только одного, хотя и весьма значительного города. Подчеркивание того, что именно эдуи выступили против Викторина, говорит о том, что речь шла не о солдатском мятеже, а о восстании гражданского населения. Повстанцы заявили о признании Клавдия и ожидали от него помощи. Положение Викторина стало очень серьезным. Восстание эдусв ясно показало, что единого блока сил, поддерживающих галльского императора, более не существовало. Галльская аристократия была столь недовольна нескрываемой опорой Викторина исключительно на армию, что ее наиболее активная часть перешла от глухого недовольства к открытому выступлению¹³⁷⁶. И если бы Клавдий действительно пришел на помощь восставшим, то он бы внедрился в самое сердце Галлии, и этот удар мог быть смертельным для Галльской империи. Однако такая помощь Августодуну не пришла. Чрезвычайно трудное положение, сложившееся на Балканах, заставило Клавдия, как об этом уже говорилось, все внимание сосредоточить на этом театре военных действий. А у оставленного в Галлии Плацидиана сил, вероятно, было слишком мало, чтобы он мог активно вмешаться в события. Викторин с большими силами двинулся на подавление восстания и осадил Ав-густодун. Осада продолжалась семь месяцев (Pan. Lat. V (Vili), 4, 2) и завершилась победой Викторина. Город подвергся страшным разрушениям, а его жители — репрессиям. В частности, была уничтожена и его знаменитая школа. Панегиристы противопоставляют героических жителей Августодуна, семь месяцев выдерживавших жестокую осаду, мятежным галлам и батавским разбойникам¹³⁷⁷, которые унич-