"Военные приключения-3. Компиляция. Книги 1-22

Это были бандиты, те самые, что убили Машу и Султанова. Но как это часто случается в жизни, мы проходим мимо очень нужных нам людей и ничего не знаем об этом. Вот и теперь Миронов и его люди, не зная и, естественно, не догадываясь, кто перед ними, не только не приняли никаких мер, но, напротив, широко заулыбались "коллегам".

– Что ищете, товарищи? Позвольте документы, - сказал "старший лейтенант".

– Пожалуйста.
– Миронов протянул раскрытое удостоверение.
– Ищем то же, что и вы…

– А-а, - офицер откозырял.
– Мы пока пустые. А вы?

– Тоже.

– Ну, счастливо.
– Офицер наклонился к Миронову: - Товарищ майор, судя по почерку, это не простые урки… Это люди с опытом. С ними придется повозиться, это уж как дважды два.

…Когда подъезжали к Москве, один из оперативников подошел к Миронову и протянул раскрытую ладонь.

– Гайка?
– удивился Миронов, осматривая медную плоскую гайку с номером.
– Это вроде от медали или от ордена. Номер сто тридцать один восемьдесят три десять.

– От медали, товарищ майор. "За боевые заслуги". У меня есть такая, я знаю. По этому номеру можно установить владельца…

– Да что ты, Смирнов, право, - махнул рукой Миронов.
– Мало ли кто и когда потерял эту гайку. Смешно. Ты где ее нашел?

– В тамбуре пятого вагона. Там на стене - бурые брызги. Похожие на кровь.

Смирнов не ошибся. Это был тот самый тамбур. На перегородке веером разлетелись пятнышки. Словно кто-то плеснул суриком.

– Пригласи понятых, составь протокол, сделай соскобы, - приказал Миронов.
– Слушай, Смирнов. Тебе ничего не показалось странным? Ну, когда мы с милиционерами встретились?

– Показалось. Если они из МУРа, то почему в форме? А если из службы? Им разве поручали эту работу?

– Я подумал о том же. Да только поздно подумал. Ты это все проверь, ладно?

Этим же вечером зять женщины-цветочницы, которая ехала в одном вагоне с Машей, сержант железнодорожной милиции рассказал, что в поезде убили мужчину и женщину.

– В том поезде, где и ты, мать, ехала, - горько усмехнулся он.
– Тыщу раз говорил: брось свою торговлю.

– На что бы вы с Веркой купили корову?
– обиделась теща.
– Дитё у вас, как без коровы?

– О тебе забочусь, - рассердился сержант.
– Убить тебя могли. Как ту бабу.

– Погоди, погоди, - задохнулась женщина.
– Мужик - видный, с портфелем? Деньги вез? А женщина - такая из себя… Красивая?

– Они… - помертвел сержант.
– Да ты что? Видала?

– Вот как тебя…

…Машу и Султанова женщина опознала по фотографиям сразу. А художник-криминалист нарисовал по ее рассказу три портрета. Вышло похоже. Эти портреты размножили. Отныне каждый сотрудник знал, кого именно нужно задержать и обезвредить. Круг смыкался.

***

В три утра Коля подвел первые итоги. Они давали вполне реальную надежду на то, что преступники будут обнаружены в самое ближайшее время…

– Я был в наградном отделе, - доложил Смирнов.
– Медаль сто тридцать один восемьдесят три десять "За боевые заслуги" выдана Тишкову Петру Емельяновичу тринадцатого февраля сорок пятого года за отличие при взятии Будапешта. Тишков - москвич, в июне этого года умер. Медаль находилась в семье. Старший сын Тишкова - Евгений Петрович в сорок четвертом году был осужден за бандитизм к двадцати пяти годам лишения свободы. Из лагеря бежал. В настоящее время находится в розыске. Вероятнее всего, это он, - Смирнов положил на стол фотографию Тишкова.
– Его фото и наш фоторобот - один к одному.

– Значит, они "работают", переодевшись в нашу форму, - заметил Виктор.
– Вот почему мы не имели свидетелей. Вы правильно тогда сказали, Николай Федорович. Люди все видели и не обращали внимания. Ну кто подумает, что работники милиции - бандиты?

– Есть предварительный анализ крови из вагона, - сказал Миронов.
– Она третьей группы. Кровь Султанова - этой же группы.

– Фотографии бандитов розданы всем нашим работникам, - сообщил Виктор.
– Сомнений больше нет, и я считаю: нужно отдать приказ: бандитов задержать и обезвредить любыми средствами, в случае необходимости оружие применять разрешается без ограничений.

– Согласен, - кивнул Коля.
– Но эта сторона дела, так сказать, внешняя. Если повезет. Мы же должны идти своим путем. Проверяйте связи Тишкова, Султанова, Ярцева и Самариных. Главные открытия нас ждут только на этом направлении. И последнее.
– Коля посмотрел на Смирнова: - Старшего лейтенанта Смирнова включите в состав опергруппы. Начальнику транспортного отдела я позвоню.

С женой Султанова Виктор решил поговорить сам. Она жила недалеко от Пушкинской площади, и Виктор предложил встретиться неофициально, в сквере на Советской площади.

Она была в трауре - Виктор сразу ее узнал. Разговор долго не клеился - едва начав его, она тут же заплакала, и Виктору стоило огромного труда ее успокоить. Задавать наводящие вопросы было неудобно, но постепенно Виктор притерпелся к ее сбивчивой, прыгающей с мысли на мысль речи и вдруг поймал себя на том, что слушает ее с интересом и сочувствием. А она рассказывала о том, как в далеком двадцатом встретила в Каракумах черного от загара красного командира-туркмена, и этот командир, вопреки всем обычаям и традициям, влюбился в русскую, да не просто влюбился, а рассорился со всеми родственниками и женился. А потом гоняли они по пескам басмаческие банды, мучились от непереносимой жажды и залечивали раны от басмаческих пуль. В тридцатом Султанов поступил на медицинский. И за прошедшие пятнадцать лет стал не просто опытным врачом, а доктором наук, профессором, разрабатывал перспективное направление в лечении сердечнососудистых заболеваний. И вот все кончилось. Оборвалось. Пересекли жизненный путь доктора Султанова три подонка.

– Ну что же, - сказал Виктор, - я не буду вас утешать, это бессмысленно. Если возмездие может послужить хоть каким-то утешением, я вам обещаю: преступники получат по заслугам. У нас сейчас только один вопрос: кто, кроме Ярцева и вашего мужа, мог знать о продаже дачи, о деньгах?

– Никто, - она раскрыла сумочку, протянула Виктору сложенную вчетверо бумажку.
– Даже от сына мы это скрыли.

– "Аня, - прочитал Кондаков, - Юрий ничего не должен знать о продаже дачи, о деньгах. Сегодня вечером Ярцев со мною рассчитается, поэтому буду поздно, приеду с 9-часовым. Встречай на Савеловском, если будет время…"

– А у меня было ночное дежурство, а я не смогла его встретить… - И она снова заплакала.

– А почему вы скрыли все это от сына?
– осторожно спросил Виктор.

– Знаете, какие теперь дети, - она вздохнула сквозь слезы.
– Мы решили послать деньги родителям мужа, они в очень трудном положении сейчас: там было землетрясение, дом пропал, а Юрий категорически возражал, настаивал на покупке автомобиля.

– Спасибо вам, - Виктор ушел.

…Панайотова допрашивал Олег. Любитель антиквариата сидел на табурете посредине следственного кабинета тюрьмы и с тоской посматривал в сторону зарешеченного окна. Сквозь мутноватое стекло виднелись бесчисленные московские крыши.