Военный прогресс и особенности его проявления в традициях Запада (социально-философский анализ)

Провозглашение мира высшей ценностью нашего времени, а мирных способов решения спорных межгосударственных проблем – единственно допустимым и и приемлемыми стало возможно лишь на базе тех коренных социальных перемен, которые произошли в мире после победы во второй мировой войне.

Мирное сосуществование не является неким неизменным состоянием международных отношений, а представляет собой процесс развития этих отношений, имеющий свои периоды спада и подъема, более или менее оптимального уровня мирного сотрудничества. Оно может означать:

• просто состояние мира, поддерживаемого в самых неблагоприятных условиях «холодной войны»;

• различные более благоприятные и развитые формы мирного сотрудничества:

• наличие и действие системы широких экономических и культурных связей, определенного доверия между государствами;

• активного диалога, направленного на регулирование в решении спорных проблем.

Мирное сосуществование не равнозначно социальному статус-кво, оно не замораживает социального прогресса, а является необходимым его условием и результатом, то есть более последовательное и глубокое осуществление его принципов находится в прямой зависимости от успехов социального развития.

Во многих футурологических концепциях научно-технический прогресс представляется по-иному. С одной стороны, с помощью видят панацею от всех зол, магическое средство, с помощью которого капитализм якобы может обрести «второе дыхание», получить надежду на будущее. С другой стороны, он изображается как некий «демон», угрожающий человечеству гибелью, несущий все возможные беды для рода человеческого.

Оптимальный уровень военного прогресса связан с необходимостью выработки системы правовых норм, которая предохраняла мировое сообщество от глобальных войн. Тем не менее, даже неукоснительное соблюдение всех норм международного права не способно снять проблему насилия в эпоху глобализации. Данной эпохе присущ новый тип войны – т. н. «тотальная война», которая не укладывается в правовые рамки ограничений на применение насилия по причине неадекватности международного военного права в силу отставания юридической науки от военной практики современной ситуации, когда стало возможным использовать в качестве оружия все компоненты и возможности техносферы, имеющие мирное исходное назначение 17 .

17

Юрьев А.И. Хотят ли русские войны //Власть. – 2003. – № 10. С. 25–26.

Проблема безопасности оказывается первичной и наиболее фундаментальной для смены типа дальнейшего развития страны и цивилизации в целом, что также чрезвычайно актуализирует вопросы, связанные с военным прогрессом. Необходимость вести войны либо с целью включения других наций в свои цели накопления ресурсов, либо с целью защититься от такого включения, провоцирует совершенствование вооружений, совершенствование своих возможностей в деле уничтожения противника.

В XXI веке судьба человечества во многом зависит от особенностей научно-технического прогресса, принципиальной составляющей которого является также военный прогресс. Тем не менее, военный прогресс определяется не только и, может быть, не столько научно-техническими элементами, представляя собой более широкое понятие, которое включает, в частности, такие социально-философские категории, как «служение Отечеству», «боевой дух» и т.п. В связи с этим вопрос об уровне военного прогресса не имеет однозначной оценки и должен решаться, исходя из конкретно-исторических особенностей, что также во многом связано с уровнем общественного прогресса.

Однако в условиях XXI века, проблемы военного прогресса видятся более глобально, нежели в XX веке, поскольку генерировать прогрессивные идеи, аккумулируя интеллектуальный капитал, уже под силу и малым государствам. Рост взаимозависимости между различными регионами и странами проявляется в виде все возрастающего воздействия на социальную действительность отдельных стран различных факторов международного значения: экономических и политических связей, культурного и информационного обмена.

При детальном рассмотрении прогресса человечества в целом на первый план выходит поступательное ускорение развития. Исходя из данных о хронологической продолжительности последовательно сменяющих друг друга эпох, обнаруживающей ускорение ритма истории, и следует рассматривать проблему военного прогресса в обществе. В частности, развитие военной техники сопровождало человека практически с момента его появления в природе и со временем развитие переросло в конкретизированный «технический прогресс», а затем и в «научно-технический», пройдя путь восхождения «от простого – к сложному». Преувеличением будет отождествлять технический прогресс с общественным прогрессом, измеряя последний количеством выпущенной бытовой техники, поскольку это является неправомерным распространением одной отдельно взятой стороны явления на все явление в целом.

Научный подход выводит на первый план вопрос о том, существует ли на сегодняшний день реальный прогресс, единство которого обеспечивалось бы человеческой деятельностью. Если признать, что всемирно-исторический процесс складывается естественно исторически и не нуждается во внеисторической силе для поддержания своего единства, встанет вопрос о его человеческом содержании и смысле: существует ли всемирно-исторический субъект, для которого была бы значима всемирная история в ее целостности. В этом случае проблема общественного прогресса превращается в проблему гуманизации всемирного исторического процесса, наполнения его человеческим содержанием, и отпадает надобность искать смысл в заоблачных далях.

Существующие на сегодняшний день подходы к определению прогресса не учитывают многообразие человеческого опыта в условиях глобализации, что предполагает формирование более основательного методологического базиса, который и будет проанализирован далее.

Указанные особенности связаны еще с одним фактом. Бурное развитие техники не всегда сопровождается соответствующим гармоничным развитием общества, поскольку иногда приводит к разнице в доходах, сверхприбылям монополистических компаний, кризисам перепроизводства, появлению критической массы безработных, мировым войнам. На наш взгляд, сегодня политика и экономика, становясь самостоятельными, позволяют принимать решения не только в интересах социума, зачастую согласовываясь лишь с интересами экономических и властных институтов. С другой стороны, в отдельных случаях внедряется образ современного «техногенного человека», тотально зависящего от техники, окружающей его. Таким человеком проще управлять, т.к. алгоритм его поведения может закладываться искусственно, с помощью средств массовой информации. В частности, современный американский военный является максимально экипированным элементом сложнейшей компьютеризированной системы, во многом носящей виртуальный характер, где такие традиционные военные показатели, как доблесть, превращаются в фикцию.

Анализируя военный прогресс как часть общечеловеческого прогресса, важно учитывать социальные перемены XX века. В социальной области можно отметить три важнейших фактора.

Во-первых, в XX веке вектор социального развития все более смещается от социально-классовых общностей, обладавших огромной социально-регулятивной силой, к более динамичным микросоциальным общностям. Кроме того, степень индивидуально-личностного выбора человеком социальной общности, наиболее близкой и комфортной для него, возросла. Именно попытка сохранения потребительского образа жизни является оправданием для удержания военного прогресса на определенном уровне.

Во-вторых, XX век с точки зрения социальной эволюции представляет картину противоречивую, поскольку:

А) одни социальности укрепились и расцвели, другие – сходят с исторической арены;

Б) одни социальные противоречия явно смягчаются (классовые), другие – ожесточаются (национальные).

Указанные факторы во многом являются детерминантами, которые стимулируют военный прогресс современности.

Биполярная система особо ярко проявила себя в период от Карибского кризиса к «разрядке» (основные тенденции развития в 60-е годы). Карибский кризис и его итоги заставили политическую элиту обеих сверхдержав серьезно задуматься над модусом своего поведения в конфликтных ситуациях и внести определенные коррективы в характер «конфликтного взаимодействия». Стало очевидно, что в лобовом, неконтролируемом столкновении ядерных сверхдержав победителей не будет. Следовательно, необходимо думать над тем, как надежно регулировать столь масштабный конфликт как противоборство СССР и США. Осознание этой истины способствовало стабилизации биполярной системы. В этом же направлении действовало и установление достаточно прочного паритета в соотношении ракетно-ядерного потенциала двух сверхдержав. Однако лидеры США, отнюдь не отбросив надежды на достижение победы в «историческом противоборстве», по сути отказались от идеи ее достижения путем эскалации прямого военного противостояния. К более четкому структурированию советско-американского конфликта лидеров сверхдержав подталкивала и наметившаяся эрозия двух главных военно-политических блоков и общая тенденция к размыву биполярности, грозившая подорвать устои системы.

На рубеже 60–70-х годов стало очевидно, что многие традиционные стереотипы, возникшие еще во времена становления биполярной системы, по ряду важных параметров плохо коррелируют с реальной действительностью международной жизни тех лет. И в советском, и в американском руководстве росло понимание того, что базовые устои биполярной системы нуждаются в определенной модернизации, где военный прогресс играет принципиальную роль.

Еще одна особенность военного прогресса. XX век показал, что в условиях угрозы термоядерной войны человеческая жизнь, ее сохранение, воспроизведение стали определенной функцией человеческой общественной деятельности. Естественные механизмы человеческой жизни действовали и ранее, однако сохранение жизни каждого индивида и человечества как рода оказалось в прямой зависимости от деятельности людей как общественных существ. В процессах общественных возможностей людей, в рамках выбора их деятельности оказалась сама возможность сохранения или уничтожения жизни. Все это означало, что в характеристике ценности жизни произошел своеобразный сдвиг: жизнь из чисто естественной ценности, дарованной природой, превратилась в естественно-общественную ценность, обрела совершенно четко выраженное новое социальное качество.

В данной связи важно различать прогрессивно-поступательное развитие общества, развитие не прямое, противоречивое, включающее в себя и элементы отступления, и тупиковые линии истории отдельных народов, и саму идею вершинности в истории. Если признать прогрессивно-поступательное развитие в истории, то вершин в ней не было и не будет, что в значительной степени связано со спецификой военного прогресса.

Неадекватная оценка военного прогресса связана также с тем, что линейно-прогрессивная схема общественного прогресса, принятая в западной системе ценностей часто не выдерживает критики, если учесть неоднозначность военного прогресса. Это связано со следующими обстоятельствами.