ВоенТур 3

Как потом мне рассказал дед Павел, который остался с генералами, наблюдая захватывающее зрелище довольно солидной группы танков, на предельной скорости устремившихся на противника, комфронта захотел что-то у меня уточнить. Но узнав что я укатил в атаку на ИСе, в первый момент был взбешен. Филатов успокоил его, сказав, что разрешил мне непосредственно в боевых порядках по радио руководить боем.

Лавина наших танков смяла врага и прорвалась вплоть до переправы. Когда на КП пришло это известие, Еременко воскликнул:

— Едем!

Присутствие двух генерал-лейтенантов на передовой подействовало на весь личный состав явно ободряюще. Хлопая рукой по наклонной броне ИСа, он с огромным воодушевлением произнес:

— Можем же бить немцев! — и его суровое лицо осветилось на секунду-другую какой-то задорной мальчишеской улыбкой.

Его восторг довольно резко прервал Филатов: — Прислушайтесь, товарищи! — Все вокруг моментально замолкли и сразу четко послышался гул моторов фашистских самолетов — шли пикирующие бомбардировщики. И было их не менее тридцати-сорока. Они построились в круг и с крутого пике начали штурмовать огневые позиции корпусного артполка. Первой открыла огонь спаренная установка с броневика Еременко, успела сбить одного из стервятников, но сейчас же была атакована другим и точным попаданием была сметена с лица земли. Генералы, комбриг и дед Павел находились в глубоком окопе и были засыпаны землей. Но не успел выйти из пике второй Ю-87, как все средства ПВО бригады «Варяг» и зенитный дивизион Крейзера открыли массированный и сосредоточенный огоне по немецким бомбардировщикам. В первые же секунды было сбито сразу несколько самолетов. Сколько было радости для войск и населения, когда на их глазах было сбито пять немецких самолетов, а шестой загорелся и пошел на снижение.

Еще не окончился бой зенитчиков с люфтами, как генерал Филатов приказал мне прибыть на КП бригады. Когда я прибыл, Еременко неожиданно для всех, а может быть и для самого себя, обнял меня, крепко пожал ему руку и сказал:

— Представлю к «Красному Знамени» и добьюсь, чтобы представлению дали ход. Запиши, Пархоменко, и передай кадровикам! — окликнул он своего порученца, сына легендарного начдива.

Но сидеть спокойно на месте противник не желал, наоборот он хотел отбить утраченный плацдарм обратно, так что нам было чем заняться. И надо признать, что он сумел нас удивить. Под прикрытием начавшейся артподготовки, неожиданно для нас из под воды, возле нашего берега стали появляться танковые башни. На противоположном берегу в лодки рузилось около пехотного батальона.

Немцы попытались пробиться к нашему берегу. Но у меня уже были опытные и обстрелянный, инициативные бойцы, каждый из которых понимал свое место в бою. Им не надо было ждать команды. Поэтому они открыли огонь сразу, как только обнаружили и оценили угрозу. Попадания в танки начались сразу же, один за другим, они останавливались в воде, а некоторые от попаданий снарядов взрывались, когда детонировал боекомплект. За десять минут было уничтожено около полутора десятков танков, и эта необычная атака из под воды в буквальном смысле захлебнулась.

Видя что танки почти все подбиты, лодочный десант с середины реки повернул назад. Но нне всем улыбнулась удачно вернуться на берег. Не меньше трети лодок было уничтожено. Получив хорошую взбучку, немцы отошли, но с их стороны слышался рев моторов, а кроме того они снова вызвали на поддержку авиацию. Налет правда удался не очень, так как уже в глубоких капонирах стояли бронетранспортеры с зенитками, и они снова не дали немцам бомбить прицельно. Юнкерсы получив подарки от зенитчиков, провели бомбометание с высоты, и быстро вывалив своё содержимое, улетели.

Уже изучив повадки немцев, я понимал что на сегодня боевая работа уже закончена и решил немного развеяться. К этому времени Еременко отбыл на своем бронепоезде назад в Могилев, и мы остались втроем. Комбриг плотно занялся своим хозяйством, мне было на кого оставить свое буквально на час-полтора и узнав от Онуфриева что рядом есть чудное лесное озеро, предложил Филатову съездить на него. ИС я брать не стал, случайность может произойти любая, а он в единственном экземпляре, поэтому сели в мой «кюбель» и в сопровождении водителя, радиста и двух автоматчиков мы с командармом рванули на лесное озеро по быстрому искупнуться.

Через три-четыре километра нам встретилась небольшая группа солдат, понуро бредущих по обочинам дороги на восток. Мы остановились, остановились и встреченные нами бойцы. Судя по цвету петлиц, и зачуханному внешнему виду, это были красноармейцы выходящие из окружения.

— В чем дело, куда вы идете? — спросил я их, выходя из машины.

Они молчали, еще ниже понурив головы. Сколько таких солдат мне уже пришлось повидать… Тысячи. Судя по тому, что они явно уходили от места боя, это были те, кто раньше спасовал в бою.

Может быть растерялись, может у каждого была какая-то другая причина. Но сейчас они стыдились смотреть мне, да и друг другу в глаза. Значит они еще не дошли до той черты, заступив которую их можно назвать дезертирами, а может и предателями.

— Бойцы, — сказал я, — вы напрасно ушли с передовой, враг страшен лишь тогда, когда его боятся. Смотрю, среди вас нет командиров, а есть среди вас сержанты?

Вперед робко вышел один единственный человек с двумя треугольниками на петлицах, и я спокойным тоном, но строго приказал:

— Товарищ сержант, постройте людей и немедленно отведите их в свою часть и сдайте командиру батальона и скажите ему при этом, что командующего армией генерал-лейтенант Филатов задержал этих людей, когда они уходили в тыл…

И в этот момент, когда я еще не окончил отдавать приказ сержанту, из группы выскочил на обочину дороги здоровенный детина в военной форме и, обращаясь к солдатам, истошно закричал:

— Не слушай его, братва, не будем воевать, идем по домам, а ты… — он гневно ткнул пальцем в меня, повернувшись ко мне лицом, до этого стоял ко мне боком, обращаясь ко мне, почти прошипел как змея, — замолчи!!! — И одновременно, попытался вскинуть свой карабин на руку.

Когда-то друг моего отца, доктор математических наук и заодно мастер спорта по боксу научил меня всего лишь одному боксерскому приему, так называемой «двоечке». И рассказал один секрет используемый практически в любой связке. Что бы удар был неожиданный, и его не смог заметить противник, необходимо на очень короткое мгновение его остановить на первой трети траектории. Помню мне очень долго не давалась эта наука, и только после того, как я начал ходить в бассейн и делать это в воде дело пошло на лад.

Вот и сейчас, сделав очень быстрый подшаг с такой же задержкой, я отработанным движением влепил ему свою «коронку». Первый удар пришелся выше верхней губы, под нос, который ошеломил и дезориентировал его, а второй снизу в нижнюю челюсть, да еще с подворотом всего корпуса. Амбал хрюкнул, у него погнулись ноги в коленках и он округлой спиной, как бы перекатился в пыль дороги.

Два солдата, до этого стоявших безучастно, бросились к провокатору, обезоружили его и связали.

— Ну вот видите, мужики, кого вы послушались, — вполне миролюбиво сказал я.