ВоенТур 3

Именно поэтому, я немедленно приказал развернуть в тылу своей бригады походные кухни, места приема пищи, полевые души. Ручейков, речушек и небольших озер здесь огромное количество. Да и проводить фильтационные мероприятия при этом намного легче. Не хочет боец мыться в холодной воде? Почему? Говорит что неделю идет по лесам и болотам, а от самого мылом импортным пахнет! На цугундер!!!

И когда усталые, запыленные воины помылись, переоделись в чистое белье, побрились, почистились, поели досыта, отдохнули, и заиграла на их лицах вместо усталости благодарная улыбка. Тогда и можно с ними говорить, и самое главное — приказывать…

Прикрывали переправы 34-й и 46-й гаубичный артиллерийские и 355-й стрелковые полки сотой дивизии и роты нашей бригады. Почему так? Да потому что, бригада не смогла к этому времени выйти к переправам, это с одной стороны, а с другой, кроме 100-й дивизии, вместе с ней вышел весь 2-й стрелковый корпус. А в него кроме «сотки» входила еще одна стрелковая дивизия и корпусные части, и конечно же управление. Но это было не все, со стрелковым корпусом вышли остатки 20-го механизированного корпуса. Он хоть и был по факту пехотой, но какое-то количество танков и артиллерии имел. Так что головной боли мне прибавилось изрядно.

Хорошо хоть, что я знал лично генерала Руссиянова и командира стрелкового корпуса, с которыми не стал бодаться. Вернее они со мной и переправа войск проходила в более-менее спокойной обстановке. Хотя пришлось на ходу придумывать, как увеличить пропускную способность всех переправ.

Заменив на позициях роту трофейных «ныряющих» танков, на машины 20-го мехкорпуса, припахали панцеры по дну перетаскивать артиллерию. Выгнали на пологий берег полтора десятка полуторок и сняв на каждой одно заднее колесо, которое заменили диском, через который пропустили веревку, которая крепилась к большой лодке. Таким образом за одну ходку, всеми лодками переправлять по полторы сотни бойцов — считай роту. Включил заднюю передачу — тянешь лодку с красноармейцами на свой берег. Перешел на первую, или даже на вторую — пустая лодка мчится забирать следующую группу бойцов. После этого, приказал мостовому комбату эту идею развить и чтобы у него все машины могли таким образом тянуть лодки.

— Уже думаем над этим, товарищ полковник! Сделаем все что в наших силах.

С начартом, разговор был о другом:

— У нас есть достаточное количество трофейных танков, которые мы не используем в боях по различным причинам. Приказываю, отобрать необходимое количество и переоборудовать их в тягачи с возможностью подводного хода. Лично отвечаете за исполнение!

— Ясно! Сам думал, как сделать артиллерию независимой от переправ. Тут водных преград много…

— Ну вот и отлично, исполняйте!

На рассвете, я вместе с командным составом обоих корпусов наблюдал, как последние роты арьергардного полка переправились на левый берег и втягивались в леса на восточном берегу Березины. Мои мостовики успешно заканчивали разборку подвесных мостов. Похоже что мы опять оставили немцев с носом!

Занималась заря погожего летнего дня. По-утреннему свежий лесной воздух, напоенный запахом смолы и хвои, бодрил, вливал новые силы. Аппетитно тянуло дымком от походных кухонь.

Глава 20

На следующую ночь после удачной переправы наших войск под Якшицами, меня разбудил адъютант и передал приказ генерала Филатова срочно прибыть к нему в штарм. Особо подчеркивалось, что сделать это надо обязательно на личном самолете.

Мысль о том, чтобы лично передать командарму самолет, отмел сразу. Вывод напрашивался простой — Филатову для чего-то нужен не только я, но и мой самолет… Получается так…

— Пилот? — одеваясь, я обратился к адъютанту.

— Уже поднял, сейчас готовит вашу ласточку к вылету.

— Радист?

— Ждет у самолета. Аппаратура проверена. Не подведет!

Через четверть часа, мы уже летели над железкой, которая выведет нас к штарму, без всякой радионавигации. По всему протяжению маршрута не наблюдалось ни одного огонька на земле. Она была темной и мрачной. Глядя в иллюминатор, я думал о свой дочери Маше… Как она сейчас там? Что ей сказали обо мне? Как она это приняла?

Приземлились благополучно. Филатов не спал.

— Два часа назад я получил приказ из штаба фронта — срочно прибыть с тобой на их КП в Смоленск. Ну, заодно решил воспользоваться твоим самолетом.

— Ясно, товарищ генерал. Самолет и пилот готовы к продолжению полета!

— Мой адъютант поместится?

— Обижаете… Разрешите вопрос?

— Радиограмма подписана комбригом Петрушевским… Я ответил на твой вопрос?

— Нет. Я хотел узнать, на КП фронта есть площадка, куда можно сесть?

— Да. Там базируется эскадрилья связи на У-2.

— Понятно. Тогда летим?

— Присядем на дорожку…

Еще от Еременко, при встрече с ним у переправы под Борисовоммы узнали, что в командование фронтом скоро вступит маршал Тимошенко. Так что, скорее всего нам предстояла встреча с Наркомом обороны. А Еременко и Буденный становились его заместителями. В санатории, где расположился командный пункт фронта, мы с генералом Филатовым добрались без происшествий.

Без труда нашли его совсем рядом с Гнёздово, где в двухэтажном главном корпусе располагался штаб фронта. Маршала Тимошенко в кабинете не было. Адъютант сообщил, что он с минуты на минуту появится.

И действительно, вскоре Тимошенко вошел в приемную. Так я впервые увидел Семена Константиновича. Именно он скажет, когда ему предложат написать мемуары о Великой Отечественной войне: «правду написать не дадут, а врать я не хочу!.. », и откажется. Он отличался кавалергардским ростом и телосложением, говорил рокочущим баритоном с явно заметным украинским акцентом. Маршал ответил на наше приветствие и жестом руки приказал обоим следовать за ним в кабинет. Едва закрылась за нами дверь, строго, но без раздражения спросил командарма:

— Где вы чуть ли не целую неделю пропадали? Вас нельзя было изловить на армейском КП!

— Я выполнял приказание генерала Еременко, потребовавшего от меня лично обеспечить удержание рубежей по восточному берегу Березины в армейской полосе.

— Добрэ, — вдруг как-то по-домашнему произнес маршал.

— Это на Еременку похоже, он сам готов идти в штыковую атаку и других заставляет делать то же самое.

Мы с генералом Филатовым слегка выдохнули. Но не надолго…

— О действиях Крейзера и Жидова я знаю практически все. А вот о нем, и его действиях, наоборот, почти ничего. — При этом, он ткнул в меня указательным пальцем как штыком. — К завтрашнему утру напишешь подробный рапорт о действиях своей бригады. А сейчас краткий доклад!

— Ясно, товарищ маршал! Разрешите приступить?

— Начинай.

Я уложился в полчаса. Горло пересохло напрочь. Желание пить стало очень сильным. Таким, какое возникало у меня только в экстремальных ситуациях.

— Ну что ж… — Маршал, заложив руки за спину, покачивался, перенося свой вес с пяток на носки и обратно. — Вы должны понимать, что немцы получив несколько раз к ряду от вас по носу, не успокоятся. Подтянут свои вторые эшелоны и навалятся еще большими силами. Поэтому, сейчас вам предстоит обеспечить оборону на Днепре в районе Могилева. Войска туда стягиваются отличные, но боевого опыта не имеют, а вы, кажется, уже поднаторели в этом деле.