Воин из Ниоткуда

Разговор сам по себе оборвался и сидевшие кружком дружинники расползлись в стороны, вслушиваясь в ночную тишину. Вскоре со стороны заставы послышались шаги и Клюд окликнул идущих:

— Кто?

— Сыч.

— Сова. — отозвался Клюд условленным словом. Из темноты возникли шесть дружинников, пришедших сменить своих товарищей.

— Что-то вас больше стало? Кто такие?

— Да это у тебя с перепою двоится! — отозвался один из дружинников Клюда, тут же получив от того подзатыльник.

— К князю идут. — ответил Клюд. — я их до воеводы сведу, пусть за стенами заночуют.

— Добро! Идите отдыхать, утром свидимся.

Пришедшие растворились в темноте, а Клюд со своим пополнившимся отрядом двинулся в сторону небольшой деревянной крепостцы.

Однако придя туда они узнали, что воевода спит. Клюд не решился того будить, так как ничего срочного в его докладе не было. Указав на места ушедших в дозор дружинников, он велел братьям ложиться спать.

* * *

— Подъем, лодыри! — в дверях стоял крепкого сложения мужчина лет сорока и с хмурым выражением лица. Одна его рука лежала на рукоятке меча, а вторая упиралась в бок. Вдруг на его лице отобразилось крайнее удивление, которое отнюдь не сменило хмурость. — А это еще что за пополнение на мою голову?! — прорычал он басом.

Вскочивший Клюд, пытаясь натянуть сапоги и не обращая внимания на рычащего воеводу, спокойно ответил:

— Это я их привел. Они к князю путь держат, дело у них.

— А почему мне никто не доложил?! — продолжал реветь воевода.

— Ночью-то? — усмехнулся Клюд. — Тебя будить — себе дороже!

— Умник! — помягчел воевода, хотя, похоже, никто его особо и не боялся. — Гостей ко мне, а остальные — умываться и на занятия.

* * *

Солнце высоко поднялось в небе, осматривая сверху свои владения и одаривая лесную живность своим теплом. Редкие облака стороной обходили царственное светило, боясь попасться под его испепеляющие лучи. И даже высокие деревья не могли укрыть своей листвой мирно идущих путников. Воздух продолжал накаляться как в кузнице. Тропинка уверенно шла вперед, изредка петляя, чтобы обойти овражек или наиболее непроходимые кустарники. Воевода, узнав по какой надобности они идут к князю, также предложил махнуть рукой на их затею и переселяться поближе к заставе, а служить и у него можно, таким бойцам везде рады будут. Ну а если в их роде и еще такие же найдутся, то он их так выучит, что ни одна степная собака больше не сунется, иначе не носить ему бороды. А князь…, что князь… У него — великие дела, а на разные мелкие делишки он и внимания не обратит, особенно если они не с западной стороны. И до этой богами забытой заставы ему тоже дела нет. Махнув рукой и больше не споря с ними, воевода отпустил их на все четыре стороны, заставив, однако, плотно позавтракать. Впрочем парни не стали упрямиться и с удовольствием присоединились к трапезе. Напоследок воевода предупредил их, что дороги не спокойны, шатается всякий сброд, так что надо быть на чеку. Ну а если все же вернутся целы и здоровы, в чем он совершенно не уверен, но чего от всей души желает, то он будет всегда рад пополнению.

И вот теперь они снова идут по тропе. С тропы все начиналось, по тропе уходили в другой род, ставший своим, и по тропе уходили уже оттуда. Сколько еще их будет, этих тропинок, и куда, в конце концов, приведут? И будет ли смерть проводником на последней из них или так и придется топать бесконечно, меняя одну за другой?

— Да ладно тебе! — Олег хлопнул по плечу хмуро идущего Араха. — Кончай киснуть раньше времени. На месте разберемся. Можно подумать на этом князе свет клином сошелся.

— А ты какого-нибудь другого знаешь? — усмехнулся Арах, насмешливо поглядывая на того.

— Кабы знал, давно повернул бы. Что за князь, которому до своих людей дела нет! Да только ни черта я в ваших землях не разбираюсь. Кто где сидит, чем правит?

— Этого пожалуй даже отец с Чераком не знают, но другого князя здесь точно нет.

— Да плюньте вы на этого князя, сдался он вам больно! — отмахнулся Андрей. — Он в наши земли не суется, ну и пусть себе сидит. — продолжал тот, отвечая на устремленные на него взгляды. — Воевода прав, создадим свою армию и вернем себе наши земли. А этот придурок и не заметит, что его граница малость перенеслась.

— Слушай, а может тебе князем пойти?

— А что, я всегда пожалуйста, лишь бы харчи были хорошие.

— Да твое пузо не одно княжество не прокормит, по миру всех пустишь.

— Зато голодные люди — звери. Пойдут другие земли завоевывать, так до океана и дойдем.

Настроение, испорченное рассказами Клюда и воеводы, поднялось. В конце концов, не попробовав вина не узнаешь его вкуса. Молодость брала свое, отчаяние храбреца ей более свойственно, чем отчаяние мудреца. Лес благоухал всеми своими ароматами. Запах хвои и смолы переплетался с запахами цветов. Месяц жаровень — это месяц начала лесных урожаев. Слева и справа россыпью рубинов сверкали ягоды земляники; сочные, ароматные, они так и манили к себе. Кое-где попадалась костяника, малина же только-только набирала силу и начинала краснеть под солнечными взглядами. Те густые ее заросли, что попадались путникам, обещали стать приютом для любителей полакомиться. То здесь, то там попадались семейки лисичек, рыжики, маслята и крепкие боровички. Иногда прямо на тропинку выскакивал заяц, замирал на мгновение, рассматривая гостей, и тут же улепетывал по своим заячьим делам. Пару раз в кустах с треском пробегала семейка кабанчиков. Вадар с Андреем то и дело порывались кинуться вдогонку. Несмотря на уговоры, Вадар с самого утра забрал лук с колчаном и теперь у него руки чесались от желания попробовать свои силы. Однако братья останавливали их — зачем переводить лесную живность зазря. Еда пока есть, да и на привал никто не собирается.

Дорога шла то лесом, то выходила в поле, изредка встречались и небольшие веси с гомоном ребятишек и стуками топоров. Но путники обходили их стороной, не хотелось тратить время на пустые расспросы и ответы. За разговорами да перебранками и не заметили, как приблизился вечер, и солнце стало скатываться по небосклону на запад. И хотя оно не пекло теперь уже, так как днем, было очень душно. Лес истосковался по дождю. Вскоре показалась небольшая полянка и Арах решил сделать привал. Братья с удовольствием поскидывали оружие и разлеглись на траве. Каждый из них уже давно мечтал об этой минуте, но признаться об этом первым никто не хотел. И лишь командир должен заботиться не только о себе, но и о других, а как не хочется, чтобы этот шаг истолковали как слабость.

— Особо не разлеживайтесь, немного отдохнем, червячка заморим и айда. Если воевода прав, то скоро большая весь будет, там и заночуем.

— Как скажешь, командир. — лениво отозвался Андрей. — Но в ближайшие десять минут ты меня даже пинками не поднимешь.

— А десять минут, это сколько? — озадаченно уставился на того Арах.

— О, черт! Ну это… ну вон если Вадарчик свою стрелу запустит куда, а ты туда-обратно сбегаешь пару раз.

— Ну это смотря куда он ее запустит. — давясь от смеха, вмешался Олег. — А то придется полдня ее искать.

Взрыв смеха вспугнул птиц на ближайших деревьях, и те, высказав на птичьем языке все, что они думают про незваных гостей, чинно расселись по своим ветвям.

— Ладно, умники, хорош гоготать! Малость поваляемся и ужинать. — Арах, махнув на них рукой, улегся рядом. После долгого перехода это было настоящим блаженством — вытянуть руки и ноги, откинуть голову в мягкую траву, закрыв при этом глаза, и расслабить все мышцы. А если бы еще и искупаться перед этим, смыть дорожную пыль и липкий пот… Увы! В данной ситуации это было уже несбыточной мечтой.

— Все, ваши десять минут закончились! — как и положено командиру, Арах первым вскочил на ноги.

— Больно быстро ты бегаешь! — ворчливо отозвался Андрей. — Может мы тогда прогуляемся с Вадаром до лесочку?

— Обойдетесь, еды хватает.

— Андрюх, не ужели в такую жару в тебя еще мясо полезет?! — удивился Макс.

— А я и в могиле его есть готов. — недовольно огрызнулся тот, доставая из мешка вяленую лосятину.

Братья собрались в круг, в центре образовалось нечто вроде стола. Усевшись по удобнее, все принялись за мясо, оставив рыбу на следующий раз.