Воин огня

– Кретин! Подлец! За пять дней ты разрушил всю мою жизнь… Всю! Я пыталась ее хоть как-то наладить, без Бгамы и Тори, но я еще не знала, как это окончательно страшно – связываться с дикарями. Я не могу жить здесь, понимаешь ты это?

– Вики… – осторожно позвал Ичивари, улыбаясь все шире и глядя на горящий корабль с новым интересом.

– Ты умудрился добиться того, что я не могу жить и там! Никак не могу! – Женщина всхлипнула и сердито вытерла слезы, не оборачиваясь и продолжая глядеть на пожар. – Каналья! Хлафово отродье! Ты меня извел… Я дошла до того, что спалила к лядскому абыру корабль, потому что мне некуда больше плыть, но и здесь делать нечего. Ну!

– Он красиво горит…

Вики наконец-то обернулась, прикусив губу и глядя на махига снизу вверх, с мрачной сосредоточенностью. Ичивари продолжал улыбаться и думал: в первый раз он видит, как плачет эта женщина. Оказывается, это для нее совсем новое занятие – плакать, вон как неловко всхлипывает. Значит, все же признала непосильность войны в одиночку против всех…

– Вики, как же это ты надумала все исправить быстрее меня? Ты похорошела. Ты…

– Чар, не надо! – Женщина отмахнулась, побрела к берегу, по колено в воде, подбирая тяжелые мокрые юбки. Села на ящик и устало ссутулилась, сердито высморкалась в кусок ткани. – Похорошела… Все хлафски плохо. Что я буду делать здесь? Я даже яд с собой взяла. Если не смогу уж никак.

– А эту толпу горожан тоже травить будешь? – поинтересовался Ичивари, падая на колени в песок, нагибаясь, снизу вверх заглядывая в лицо Вики и не переставая улыбаться. – Как я соскучился, это невыносимо. Ты могучая белая арпа и украла у меня душу. Я без яда отравлен.

– Чар, – сухо и серьезно сказала Вики, удалив слезы, – дело обстоит вот как. Когда я поняла, что выхода нет, я продала все, поговорила с Далиго, карликом герцога, он богат, и он кое-что может, но уже сам готов отравиться, потому что умный человек не способен всю жизнь драться с псами за кость и лизать ноги хозяину… Еще много с кем поговорила. Луиджи еретик, он сказал, что мир круглый. Не знаю, почему эта глупость так впечатлила нового ментора, но гореть вместо корабля Лу не захотел. Амьен надумал сделать атлас человеческого тела, но в Сакриде это считают грехом, достойным четвертования. Лука устал жить впроголодь и всем доказывать, что умеет не только рисовать, но и создавать мосты, а также изобретать интересное и нужное… Мэнни арпа, и тут ты все сам понимаешь. И так далее. Нам всем некуда плыть.

– А ты вроде была беспорочная и светоносная, – с улыбкой припомнил Ичивари. – Я надеялся, тебя никто не тронет…

– Беспорочные, малыш, не рожают детей от дикарей-еретиков, – совсем погасшим голосом, едва слышно выговорила Вики. Добыла из выреза платья новый платок, сердито удалила следы слезливости и высморкалась. Чуть спокойнее и еще грустнее усмехнулась. – Ты, пожалуй, давно женился на этой своей Шеуле? Хорошая девушка… Мне и в голову не могло прийти, что она меня так серьезно и основательно вылечила. Я, кретинка, полгода не решалась сообразить, почему полнею. Потом я еще три месяца надеялась, что ребенок будет похож на тагоррийца. Ты ведь похож! Я уже купила корабль, я уже начала свозить на склад книги, добываемые Далиго. Собирала людей, но еще на что-то надеялась… Очень страшно остаться без прошлого в чужом мире, где я никому не нужна и ничего не умею. Но я хотела, чтобы ребенок жил… Я, хлаф меня подери, не умнею и не учусь на ошибках, так и сказал ваш сивогривый святой. Чар… Хлаф, как же мне нерхски плохо! Чар, твоя Шеула примет еще одного ребенка в семью?

– Шеула уже полгода как жена Гимбы, – кое-как выговорил Ичивари, продолжая глядеть на Вики и не решаясь поверить в сказанное ею. Наконец он улыбнулся и осторожно тронул руку, погладил белые пальцы. – Вики, ты ведь правда пропала… Я теперь не обязан тебя спрашивать о согласии. Просто закину на плечо и унесу домой. Немедленно выброси яд. У нас хоть мальчик или девочка?

– Арпа у нас, та еще арпа, – почти плача, признала Вики, жестом подзывая сидящую поодаль темнокожую полную женщину с плетеной корзиной на коленях. – Стоит ей заплакать, поднимается ветер… зато мы быстро доплыли. Ей явно хотелось попасть домой.

Ичивари осторожно добыл из корзины плотно закутанного в пеленки младенца. С очень светлой кожей и черными, как угольки, глазищами на пол-лица… Девочка улыбнулась, показав два зуба. Запищала, лупя обеими ручками нерадивого отца, пропустившего столько важных событий. Ичивари рассмеялся, сел на сундук рядом с Вики и обнял ее свободной рукой:

– Ничего, привыкнешь. Я не буду далеко уходить на охоту и, пожалуй, начну сам мыть котелки. Я даже знаю, чем ты станешь заниматься. Кто-то ведь должен понимать, что творится в нашем диком университете. Ты приволокла толпу новых профессоров. И целую гору книг. Вики, ты обеспечила себя работой на весь остаток жизни, очень долгой жизни! Будешь у них вождем.

Вики засмеялась, вытирая новые слезы и не зная, как относиться к нелепым идеям своего уже неизбежного мужа. Вздохнула, погладила пальцем свежий шрам на смуглом боку.

– Медведя встретил, – признался Ичивари и заторопился оправдаться: – Я не виноват! Зима, а он вот не спал… Сделаю коврик у кровати, чтобы ты не мерзла. Хотя знаешь, те, у кого душа живая, быстро на нашем берегу пускают корни и становятся толковыми деревьями. Не мерзнут, и спина у них распрямляется, и духов они слышат.

Между стволами вдали замелькали огоньки светильников. «Значит, Тори всех убедила, что надо спасать прибывших, и никак иначе», – подумал Ичивари. Осмотрел заново толпу нелепых горожан. И прищурился с новым интересом. Пожалуй, ментор Томизо отдал бы все, лишь бы именно эти еретики никогда не достигли зеленого мира. В их головах слишком много нового и опасного для устоев той, оставшейся на западе жизни. И невозможно предсказать, что они натворят на этом берегу, как изменят его, если не сдерживать перемены, а лишь поправлять их. Тем более нельзя строить домыслы наспех и без Джанори, который еще ничего не знает…

Из-за нагромождения сундуков выглянул карлик, подошел, поклонился и серьезно посмотрел на Ичивари, протянул ему сшивку листков бумаги:

– Это список книг. Все было пронумеровано и уложено в полнейшем порядке, хранилось в наилучшем виде, проветривалось и осматривалось. Я управлял в трюме безупречным архивом, пока ваша дикарка не начала кричать, метаться по палубе и губить добротный корабль, принадлежащий мне по крайней мере на треть… Скажите, у человека с моим ростом есть надежда стать библиотекарем на этом берегу? Или снова надо шить колпак и гоняться за костью, чтобы прокормиться?

– Придется нарастить высоту лестницы для подъема на полки на две… нет, на три ступеньки, – предположил Ичивари. – Магур будет рад. Он устал разрываться между устройством походов, разговорами со стариками и переписыванием книг в архивный лист. Пока оставь у себя список. Целее будет.

Карлик важно кивнул и, вполне довольный разговором, убрал бумагу в кожаный футляр.

Ичивари улыбнулся еще шире, ощущая, что день начинается просто замечательно. Университет пополнился, и даже есть, куда всех расселить: люди поймут и уступят новым соседям три недавно достроенных дома. А сам он, сын вождя, хитер и удачлив превыше прочих. Заполучил в жены самую красивую женщину двух берегов. И даже получил повод надеяться, что все же станет настоящим ранвой. Не для жены, так для дочери…

Глоссарий

Абава – племя в составе народа махигов, живет в предгорьях севера.

Абыр – величайшее зло, антипод Дарующего, норовит расшатать стержень равновесия.

Арангури – племя в составе народа махигов, живет на юге их земель у моря.

Арпа – приспешница абыра, продавшая ему душу в обмен на особые зловредные таланты.

Асхи, асари, арих, амат – первоосновы, входящие в состав висари мира. Соответствуют четырем природным стихиям: влаге, воздуху, пламени и тверди.