Воин Русского мира

– Ух ты! – оскалился Половинка. – Речистай пидорок. А модный какой!.. Почем значки покупал? Еврами платил чи нашими гривнами?

У бывшего проходчика ещё достало сил ехидничать над своим убийцей, нацепившем на куртку множество значков – наград за победы в европейских стрелковых турнирах.

Иван прижал подбородок к груди, верно угадывая намерения врага, пряча шею. Он беспокойно водил заплывшими глазами из стороны в сторону, словно прислушиваясь к чему-то. Ждал помощи?.. Пытался выиграть время?..

Из тесной прихожей внутрь квартиры вели две двери. Одна из них была приоткрыта. Сильвестр видел угол белой эмалированной плиты. Другая дверь, плотно прикрытая, видимо, вела в комнату. В ярко освещенной щели под нею, метнулась быстрая тень.

– Эй, девушка! Вичка! – позвал Сильвестр.

Иван дернулся и открыл шею. Сильвестр тут же махнул лезвием по щетинистой, стареющей коже. Быстро, точно, наверняка. Отпрянул, не стал смотреть, как замызганная майка окрашивается алым.

– Умереть ничего, если выпить немного… [2] – прохрипел Иван.

2

Слова из песни Юрия Шевчука.

Сильвестр кинулся в комнату. Она, конечно, совсем недавно была здесь. Аромат «Тантейшн» ни с чем не возможно спутать. Но куда делась? Не выпорхнула же с пятого этажа? Сильвестр быстро оглядел комнату. Такую меблировку, или даже древнее, ему доводилось видеть очень давно, во время службы на Кубе. Ах, вот она!

Из-за запыленного стекла серванта на него смотрели внимательные глаза. Лицо, обрамленное причудливыми косичками. На груди, на белом фартуке, подобно цветкам ириса лиловеют банты. Это она, Виктория Половинка – самый отважный из бойцов бригады Землекопов. Присвоить фотографию – дело пары секунд, а потом – к окну. Что там? Действительно, пятый этаж, но дневной свет едва пробивается в комнату сквозь густую крону старого бука. Огромное дерево переросло пятиэтажную трущобу, разошлось вширь, распростерло необъятную крону. Сучья, обращенные к дому, частично обрублены и густо покрыты волчками. Все, кроме одного. На этом, единственном суку молодая поросль была обрезана. Сильвестр примерился. Если встать на балюстраду балкона, оттолкнуться, то, при известной ловкости, вполне можно допрыгнуть до этого самого сука. Наверное, девчонка так и поступила.

– Сильвестр! Здесь Киборг! – прохрипела рация на его плече.

Этажом ниже со стуком распахнулось окно, чей-то заспанный голос спросил:

– Хто-хто? Киборг тута? Ах ты, образина бандитская! Вася! Пастухи тута! Я грю на крыше Пастухи! А-а-а-а!..

Киборг, словно почуяв неладное, благоразумно утих.

Пришлось срочно покидать балкон и квартиру семейства Половинок. Он ещё не успел выскочить из подъезда, когда рация на его снова плече ожила.

– Сильвестр! Здесь Киборг! Выйди на связь!

– Киборг! Я – Сильвестр! Слушаю. Что случилось? – Он говорил, быстро сбегая по лестнице. Межэтажные площадки мелькали одна за другой. Четвертая, третья, вторая…

– Обстрел!.. – голос Киборга канул в треске помех.

– Киборг! Тебя вызывает Сильвестр! – пришлось приостановиться на площадке между вторым и первым этажом.

– …Нападение на объект ноль-один! Повреждена передняя подвеска! Мы застряли в поле! Окружены Землекопами! Нужна помощь!.. – Голос Киборга прорывался через треск помех.

– Объект не бросать! – Не помня себя, Сильвестр заговорил на английском языке. – Держать оборону!

На раздумья пара минут. В отряде Пастухов кроме него самого и Вестника есть ещё только один человек, способный взять на себя офицерские функции. И этот человек сейчас в затруднительном положении, окруженный врагами, обремененный той самой пусковой установкой, которая предназначалась для продажи Землекопам.

– Сильвестр вызывает Вестника!

Ответ последовал немедленно:

– Вестник на связи. Но я в квадрате зет сорок восемь.

Всё понятно. Вестник выводит конвой на обратный путь. Двумя этажами выше хлопнула дверь, вниз по лестнице загрохотали быстрые шаги. Кто-то приговаривал, не переставая, с частым придыханием:

– Проклятые Пастухи!.. Пастухи тута… Проклятые Пастухи…

Сильвестр явственно услышал характерный щелчок. Некто, страстно ненавидящий Пастухов, снял оружие с предохранителя. Нет, открывать стрельбу здесь и сейчас Сильвестр не собирался. Последние, выщербленные ступеньки, синяя дверь, влажный полисадник, лабиринты мокнущего под осенним дождичком белья, обочина улицы, ключ в замке зажигания. Ходу!

* * *

– Они в зеленке. Рассыпались в цепь, – голосом Матадора проговорила рация. – Короткими очередями, Пчелка!.. Внимательно! Конец связи!..

Конец связи! Какая там связь, когда Стас сидит прямо под ней, под броней бэтээра? Стоит только открыть люк, и она увидит его рядом с водителем или за рычагами управления. Но люк на ходу открывать нельзя. Случись чего, она успеет соскочить, или её отбросит в сторону взрывной волной. А там уж как повезет. Может, всё и обойдется. Куда хуже завалиться под «броню» и там сгореть.

Но Вике сейчас не хочется думать о плохом. Ей хочется думать о доме. Ей надо как можно скорее попасть домой! А для этого надо выжить здесь и сейчас. Сегодняшняя миссия бригады Землекопов должна быть завершена.

Вика попыталась остановить взглядом плывущую по правой обочине дороги полосу «зеленки». «Зеленка»! Одно название! Какая там зелень, когда листья облетели еще осенью и успели истлеть под снегом. А теперь и снега не стало. По серо-рыжему фону тут и там разбросаны белые лоскуты, и те скоро истают под ударами апрельского солнца. Но пока земля промерзла, тверда, свежих следов не держит.

С минувшей осени вся изгажена гусеницами бронированных машин. И прошлую весну не пахали, и в этом году на поле пахарю делать нечего, если хочет остаться жив. Бывшая пахота начинена неразорвавшимся железом. Какие она может дать всходы?

Сама «зеленка» – частокол голых стволов. В беспорядочном переплетении ветвей, конечно, можно укрыться, имея соответствующую сноровку. И враг такую сноровку имеет. Бог знает, где они прячутся! Неужто можно успеть за полтора суток нарыть столько щелей в неоттаявшей земле? Палят бог весть откуда. Пули визжат и стучат по броне, пролетают над головой.

Вика не боится их. Она полулежит на броне, её «кикимора» сливается с камуфляжной окраской бэтээра. На большой скорости её очень трудно рассмотреть из «зеленки». А она чует врага, время от времени поднимает приклад к плечу, отвечает «зеленке» одиночными выстрелами или короткими очередями. Случается – срежет веточку у дерева. Случается – отнимет жизнь у врага. Под броней Стас давит на газ. БТР движется быстро, замедляясь на ухабах и разгоняясь на гладких участках трассы до восьмидесяти километров в час.