Вокруг тебя весь мир кружит

Правда, в преддверии праздника мне пришлось проглотить очередную горькую пилюлю. К тому времени мы жили с Алексом уже больше года, но я ни разу не видела его родителей. Он ездил к ним один, даже на День рождения к отцу в ресторан ходил один, ничем не объясняя такое положение вещей, как будто для него это было нормально и правильно, а его позиция по этому вопросу проявилась ещё раньше при разговоре с Семёном:

– Я хочу познакомить родителей с Лидочкой,- сообщил, между прочим, Семён. Они снова встречались с Лидой, и парень рассчитывал, что на этот раз у них всё срастётся.

Я крутилась рядом, маячила между кухней и гостиной, выставляя на журнальный столик тарелки с нарезками и придумывая, чем занять свой вечер. Парни, определённо, устроились вести мужские разговоры, и моё присутствие в дальнейшем рядом с ними было неуместно.

– Ну, если ты действительно уверен, что хочешь жениться на Лиде, тогда это разумно. В противном случае, подумай. Своих девушек я родителям никогда не показываю. Незачем. Мать потом житья не даст и изведёт вопросами: а где? А почему? А как ты мог? А так, меньше знают - крепче спят. Ни к чему афишировать временные отношения,- Усольцев крутил пальцами стакан с виски, стоящий на столешнице, и его совершенно не смущало, что я всё слышу.

Я по-быстрому распрощалась с парочкой и услышала вслед:

– Ты там недолго.

Вот что я должна была думать? Мне ставили рамки? Предупреждали, что я в его жизни существую временно? Было до ужаса досадно, но я как-то проглотила это, оправдывая разумность такой позиции и обманывая себя, что со мной у него всё по-другому. Какая самонадеянность! Если бы я тогда сразу встряхнулась и заставила задуматься: а нужна ли ему по-настоящему, то возможно последствия наших "временных" отношений не стали бы такими тягостными для меня.

Так вот: был конец декабря, а Усольцев перед Новым годом поехал поздравлять с праздником родителей. Один. Я проглотила это и вслух не высказала ни единого протеста, хотя внутри что-то затосковало, осознавая, что меня в очередной раз задвинули, как что-то второстепенное и неважное.

Но впереди был роскошный Дубай и жаркое солнце среди зимы. Полёт около 5 часов я перенесла нормально. Подремала, прислонившись к плечу Алекса, перекусила, почитала электронную книгу. Вот и он- красавец аэропорт. Я была в Эмиратах в первый раз и белый зал прилёта с полом, отражающим свет и имитирующим голубой рисунок волны, произвёл на меня должное впечатление. Усольцев заранее заказал трансфер на такси до Шарджа, и путь мне показался коротким и комфортным. К долгому заселению я не то, что была готова, но перетерпела. Рядом был невозмутимый Усольцев, а впереди целых 10 дней отдыха на берегу Персидского залива.

В первый день на отдыхе я всегда наполняюсь самыми яркими впечатлениями: ноздри вдыхают незнакомые запахи, глаза впитывают новые краски, а кожа приноравливается к влажности воздуха. Вкусовые рецепторы вбирают вкус местной еды в ресторане, а слух улавливает разноголосую речь. Упав в конце первого дня без сил в белоснежную постель, я ощущала себя счастливой и обласканной судьбой. Следующий день мы провели на море. Местный песчаный пляж с палевым песком и тёплые солёные воды освободили мой мозг от всех заморочек, а моё тело от малейшего напряжения. Я стала, как пустой прозрачный сосуд, который готов был наполниться новыми волшебными впечатлениями, отбрасывая всё неприятное, серое и невзрачное в сторону. Усольцев смотрел на меня со снисходительностью взрослого, подарившего ребёнку долгожданную игрушку и теперь наслаждающегося непосредственной радостью малыша.

Были и экскурсии в Дубай и Абу-Даби. Остальные эмираты Усольцев обещал (!) мне показать в следующий (!) раз. Бетонные джунгли из небоскрёбов, огромные торговые центры, мечети, минимум зелени, женщины в чёрных абаях, дорогие автомобили, кондиционеры везде - вот то, что зацепил глаз. А душа запомнила впечатления от вечернего подсвеченного огнями города, тепло нагретого днём камня, которое стены нехотя отдают вечером; фонтан в центре площади среди зноя, зелень редких пышных пальм, причалы для белых яхт, удивление от единственного православного храма в Эмиратах со сливочно-белыми стенами и голубыми куполами, знаменитое здание "Парус", самое высокое здание в мире с его шпилем, устремлённым в небеса, и сам Персидский залив. Я нанизывала впечатления, как диковинные бусины ожерелья на нитку, чтобы потом, дома рассматривать их и ностальгировать: неужели я там была?

Мы вернулись в зиму загорелые и довольные. Алекс поглядывал на меня с совсем не обидным чувством лёгкого превосходства, потому что мне понравилось всё. И я, напитанная впечатлениями, как губка водой, уснула, едва очутившись в своём кресле в самолёте. Как свет выключили у меня в голове. Алекс растолкал меня уже на подлёте к родному городу. Через слои облаков земля ещё не виднелась, спинку кресла подняли, он застегнул мой ремень, и я снова уснула. Усольцев только посмеялся:

– Засоня.

Пробурчав нечто невразумительное в ответ, я прикрыла глаза. Краевая столица встретила нас серым безрадостным небом, и моё настроение рухнуло вниз. Сказка кончилась - начинались трудовые будни. А меня ждало ещё несколько месяцев счастья, правда, я этого тогда не знала, наивно полагая, что Усольцев меня любит, хоть и не говорит об этом. Угу. Мечтать не вредно.

7.

Прозрение принесла весна. В то время, когда вся природа готовилась к очередному циклу, мой Усольцев тоже менялся, привыкнув ко мне и считая само-собой разумеющимся, что я рядом, при нём и его. Возможно, я уже тяготила его и то, что произошло позже, было ему только на руку. Иначе он бы выслушал меня в тот злополучный день и поверил именно мне, а не Сёме.

Сейчас можно было сказать, что он намекал - а я не слышала; он остывал - а я думала, что мужчина просто уставал на работе; он как будто начинал скучать в моём присутствии,-а я была уверена, что это привычка, но от этого я не перестала быть любимой и важной (хотя о своих чувствах он мне не говорил).

***

Я по-прежнему много работала и училась. Мне нужен был второй полноценный язык, и я стремилась поднять свой французский на более высокий уровень, терпеливо снося при этом недовольство Усольцева по поводу его одиноких вечеров и уговаривая его потерпеть ещё чуть-чуть.

– Лара, ты опять поползла на ночь глядя к чёрту на рога?

– Ну, Алекс, мне надо. Лиля Георгиевна обещала мне методичку по временам.

– Лар, я выпил уже и не могу тебя везти. Давай купим, наконец, тебе машину.

– Что? Ну, нет. Мне хватает учёбы за глаза. Я устала. Курсы в Автошколе доведут меня физического истощения. Чуть позже, милый. Я вызову такси.

Усольцев нахмурился и посмотрел в мою сторону с таким недовольством, что я поёжилась. Мы начали ссориться. Из-за моих поздних занятий, из-за его мужских посиделок в выходные.

– Вот скажи, Алекс. Ты всё время недоволен, что я мало времени провожу с тобой, а сам? У меня свободный вечер, я специально для тебя его выкроила.

– И что?

– А то! Давай сходим куда-нибудь.

– Я не могу. Меня ждут.

– Опять? А может быть, тебя она ждёт?

– Ты чего?

– Алекс,- я запаниковала (а вдруг на самом деле "она") и подошла близко-близко. Парень был в синих джинсах, голубом джемпере, который ему очень шёл и делал глаза голубыми, чисто выбрит, чудно пах и выглядел чрезвычайно довольным. Он прищурил насмешливые глаза и ,окинув меня провоцирующим взглядом, ущипнул за попку.