Вокруг тебя весь мир кружит

– Не считай меня за идиотку, Усольцев. Уймись. Утешься Наденькой или ещё кем-нибудь - мне всё равно. Не хочешь быть врагом? Но и другом уж точно не будешь,- она посмотрела возмущённо, поднялась из-за стола и направилась к французу.

В девять вечера к воротам дома подъехало жёлтое такси, и Жак, сердечно попрощавшись с новыми знакомыми, открыл кованую калитку и приобняв девушку за талию, направился к машине.

Алекс стоял, как в воду опущенный, и сжимал кулаки от бессилия, совершенно точно осознавая, что Лара ускользает от него в очередной раз.

Весь день и вечер Надя смотрела в полном недоумении на Усольцева, не смея ничего спрашивать, только чувствуя женским чутьём, что эта появившаяся с французом женщина, много значит для её любовника.

11.

Алекс.

После отъезда Жака с Ларой, Алекс стал мрачен и хмур. Даша подошла к нему и погладила по плечу, но получила отсутствующий взгляд, который, казалось, спрашивал:

– Кто ты и что здесь делаешь?

Она обняла его за талию, прижалась щекой к спине, затихла.

– Иди, Надя. Мне надо побыть одному.

А когда девушка с обиженным недоумением уставилась на него, Усольцев расцепил на своём животе женские пальцы, прикосновения которых стали вдруг неприятными, извинился и, уединившись в кабинете, отпустил свою боль. Бл*ть! Как же ему было сейчас плохо! Сзади тихо приоткрылась дверь, а потом ладони Макса накрыли его поникшие плечи.

– Херово тебе, парень? Что она сказала?

– Предложила утешиться с Надей.

– Справедливо.

– Почему ты меня не предупредил, что Лара у француза в переводчицах?

– Я не знал и не видел их вместе. Жак упоминал Ларису вскользь. К тому же в моей голове Лара - это Лара. А тут Лариса. Да и некогда нам было обсуждать женщин. Все в делах. Что думаешь делать?

– Может мне сдохнуть? Как думаешь, поможет?- голос Алекса сейчас напоминал голос старика.

– Вряд ли. Да, наделали вы с Лидочкой дел. Поговори с Ларой ещё раз.

– Она меня не слышит. Понимаешь ты это или нет?- Алекс повысил голос и, сложив ладони лодочкой, спрятал в них лицо.

Макс подтащил стул, присел рядом и обнял друга за плечи.

– Поговори ты с ней, объясни всё про Лиду,- попросил умоляюще Усольцев.

– Она всё знает, Юлька же ей рассказала. Тут дело в другом, Алекс.

– Ну что я должен сделать, чтобы вернуть её?

– Может быть, сказать, что любишь?

– Она не поверит. Сейчас точно не поверит. Я знаю. Это же Лара.

Они посидели какое-то время вдвоём, а потом в кабинет заглянула Юлька и сообщила, что баня готова.

Алекс никак не прореагировал, а на ночь ушёл спать в кабинет, сообщив Надежде, что появилась срочная необходимость поработать. Отгораживался от неё, сознавая, что обижает девушку своим явным пренебрежением, но точно так же отдавал себе отчёт, что обидеть её ночью будет ещё противнее.

Вернувшись в город после выходных и доставив её домой, он стоически выдержал неприятный разговор.

– Алекс, что с тобой?- Надя была подавлена.

– И что со мной?- даже головы не повернул.

– Скажи, кто тебе Лара? Лида говорит, что вы жили вместе, а потом ты её выставил за дверь. Это правда?

Усольцев рассмеялся с горечью.

– Разумеется, нет. Таких, как Лара, не бросают.

Всё стало понятно. Надя опустила полные разочарования глаза и задала последний вопрос срывающимся голосом:

– Ты её любишь?

– Да,- смиренно и тихо.

– Почему ты не с ней?

– Я ей больше не нужен. Она сама решает: с кем ей быть. Это Лара.

– Пока, Алекс.

– Пока, Надюша. Прости меня.

Дверь машины открылась и захлопнулась, потом лязгнула железная дверь подъезда, а Усольцев в привычном мерзком настроении поехал домой, где его ждал душ, виски, Ларин халат, вместо неё самой в одинокой постели, и напоследок перед сном горькая мысль: " Парень, ты слетаешь с катушек".

12.

Лара

– Лара, Паша пришёл,- Лешка заглянула ко мне в комнату с улыбкой от уха до уха.

– Остынь,- мои разговоры с сестрой по поводу её планов на моего друга действовали весьма выборочно. Она была увлечена и не скрывала этого. Поэтому, "вести себя прилично" - для неё значило вертеться около нас, приносить чай или кофе и не реагировать на мои предупреждающие взгляды.

Павел позвонил вчера, на ночь глядя, и сообщил заговорщицким голосом, что у него ко мне важное дело. Угу. Кравцов иногда выходил "на люди", как он говорил, а я "обеспечивала ему эскорт".

– В самом деле, Лар, тебе не трудно со мной побыть среди мужиков с шикарными женщинами. Некогда мне заморачиваться. Ты - самое то. А у меня среди знакомых подружки, подруги и прочие особи женского пола.

– Паша,- прервала я поток самооправданий. Мне не нравилось, что парень пустил свою личную жизнь на самотёк,- ты просто сачкуешь.

– А когда мне, Лар, заводить серьёзные отношения? Вечно в разъездах. Ствол в кобуру и вперёд. Сегодня не знаю, где буду завтра.

– Ладно. Куда идём, Паш?

– Батя отмечает Юбилей в "Живаго", все приглашённые будут наверняка при потрясных женщинах, так что изволь соответствовать.

– Пашка, я тебя убью. Честно. Сам вот изволь выглядеть и одень бабочку. С ней твоя бандитская физиономия немного облагораживается.

Он кивнул:

– Заеду в семь. Будь готова.

Вечером он подъехал на своём танке и усадил меня вперёд. Выглядел Кравцов отлично: дорогой чёрный костюм, великолепная белая сорочка, галстук-бабочка. Башмаки тоже соответствовали. Вот выражение лица бы подобрей, так и вообще: был бы, как картинка.

– Ну как?- спросил он и захватил мои глаза свои цепким взглядом, требуя оценки своего внешнего вида.

– В теме,- улыбнулась я одобрительно.- И пахнешь обалденно.

– Ты тоже. Как всегда. И как умудряешься?- я приняла скупой комплимент. А он ещё раз бросил взгляд на моё платье до колена из венецианского чёрного кружева без рукавов, очень удобные туфли на высоком каблуке и дорогое ожерелье - подарок Усольцева.

– Всё дело в тренировках. Работаешь - и выдаёшь результат,- попробовала я перевести наш разговор в русло спортивных терминов,- а ты отлыниваешь и поэтому не имеешь даже того, что мог бы иметь по праву. Ты же интересный мужчина, Паш.