Воланд де Морт

— Как это печально! — искренне опечалилась Амина.

— Что именно? — удивился я, — то, что я спросил про время?

— Нет, конечно! — покачала она головой, — то, что вы враги. У нас здесь царит мир и любовь, чувства ненависти и злобы нам неведомы. Мне поэтому трудно это понять.

— Так уж и неведомы? — усмехнулся я, — так не бывает! Вернее, не бывает в реальной жизни. Так что встаёт резонный вопрос, что здесь у вас происходит?

— На вопросы тебе буду отвечать не я, — тут же начала сворачивать разговор Амина, — моё дело было вас встретить и угостить коктейлем.

— А вообще, Мань, меня здесь ценят больше чем тебя! — сказал я, повернувшись к кинетику.

— Чего это? — удивилась она, от неожиданности такой постановки вопроса, даже забыв, что не разговаривает со мной, и, не обратив внимания, что я назвал её по-простецки Маней.

— Потому что встречать нас прислали полуголую самочку, а не самца. Акцент был сделан на меня! Хотели меня порадовать! — сказал я.

Должен сказать, что это была умышленная провокация, чтобы немного сбить разговор с наезженных рельсов. И хотя провокация была рассчитана на Амину, поддалась на неё больше Маша.

— Размечтался! Она тебе всё равно не даст! — сверкнув глазами, сказала она.

— Мария, что за выражения, как не стыдно! — наиграно назидательным тоном сказал я.

А вот Амина молчала. Видимо, такой поворот разговора сломал ей программу, и она не находилась, что сказать, — так что, есть у меня шанс? — спросил я и подмигнул ей.

Это её окончательно выбило из колеи, она смутилась и сказала:

— У нас тут так не принято!

— Как? — разыграл я удивление, — ты же говорила, что у вас здесь царит любовь! Я думал, что и физическая в том числе! А если нет, то зачем так одеваться и трясти голыми сиськами перед мужчинами? Ты же знаешь, какие это желания и эмоции может вызвать в неокрепших умах? А у меня как раз неокрепший! — сказал я и, сделав шаг назад, начал «ощупывать» Амину взглядом, стараясь делать это максимально нагло. Даже губы в какой-то момент облизал, чем совсем выбил бедняжку из состояния равновесия.

— Давайте я вас провожу туда, где вы сможете отдохнуть! — сказала она, призывно кивнув головой, развернулась на сто восемьдесят градусов, и своей фирменной походкой, виляя бёдрами, направилась к выходу.

— О! А так вид даже лучше! — сказал я, — так я могу идти целыми днями без устали! Надеюсь, что нам предстоит неблизкий путь.

По её походке я видел, что она чувствует себя очень неуютно под моими взглядами, но сделать ничего не может, нужно доводить эту игру до конца.

Этот вывод Амины из зоны комфорта практически не обогатил нас новой информацией, однако разрушил некий ореол беззаботной курортной атмосферы, который они пытались создать, и надо сказать, вполне успешно. Но у меня получилось всё опошлить и немного приземлить. Я и на остальных участников этого представления тоже мельком поглядывал, и они тоже были смущены, пожалуй, даже больше Амины. Легко поддерживать игру, пока все в неё играют. Но как только кто-то начинает тебя «раздевать», ставя в неудобное положение, так стазу всё происходящее начинает выглядеть глупо. И костюмы, и музыка с песнями… да вообще всё представление начинает выглядеть фальшиво.

Ещё одним неожиданным эффектом от этой провокации стало то, что Маша неожиданно включилась в мою игру. Кинетик тоже вдруг увидела всю эту фальшь и стала очень увлечённо наблюдать за развитием событий. Я впервые почувствовал, что мы всё-таки, как ни крути, ситуативные напарники. И в крайнем случае можем оказаться союзниками. Потому что полного доверия к хозяевам этого места я по-прежнему не испытывал.

Слишком много пыли в глаза, слишком много фальши. В нормальных местах такого обычно нет. Всё это не очень здоровый признак.

— А если Амина тебе не даст, кого из этих ты выберешь? — неожиданно спросила Маша, продолжая развивать мою игру.

— Даже не знаю! — задумчиво сказал я, обводя девочек взглядом, — все такие аппетитные!

А они шли и смущённо отводили глаза, видимо, чувствуя себя по-идиотски в этих нарядах.

Инициативу в этой ситуации нам удалось перехватить. Вот только надолго ли?

3. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой

За широкой дверью оказалась… поляна! Под ногами была трава, вокруг деревья и кустарники, в середине, внезапно, фонтан! Да не простой, а с писающим мальчиком. И всё это, естественно, под высокой крышей. Мы были внутри «Острова Мечты», только вот за прошедшее после магопокалипсиса время здесь всё изменилось до неузнаваемости.

Я бывал здесь раньше. Кто не знает, это здание, на самом деле гигантский ангар, внутри которого была построена имитация города… точнее, разных известных городов. С улицами, домами и магазинами. И отдельная часть — это сам парк аттракционов.

Мы сейчас находились где-то в «городской» части. Но изменения, которые с ней произошли, были с одной стороны — апокалиптичными, а с другой — во всём это виделся умысел. То есть, этот искусственный город был как будто заброшен и захвачен джунглями… ну или просто лесом. Деревья здесь были совершенно разные, из различных климатических поясов.

Здания частично были увиты лианами и разного рода цветущими растениями. Сами «улицы» тоже были захвачены растительностью.

Но у меня не было никаких сомнений, что сделано это было специально. Эдакий дизайн зимнего сада в городских декорациях. Слишком уж аккуратными и умеренными были разрушения, и слишком уж деликатно природа захватывала здесь пространство.

Людей на улицах было довольно много, и все они были мало одеты. Больше чем встречающие нас девушки, но шорты и майка это был практически максимум. Да, здесь было тепло, но дело было не только в этом. Как будто в этом месте исповедовалась какая-то пляжно курортная эстетика. Для местных так одеваться было нормой.

Они жили здесь в своём небольшом замкнутом мирке, по своим правилам, как будто всей разрухи снаружи не существует. Но, появление Валентина на крыше в ответственный момент свидетельствовало о том, что они окружающую обстановку тем не менее мониторят и контролируют. И весь этот полуостров считают своей вотчиной, особо не проявляясь, если в этом нет необходимости, и действуя резко и жёстко, если эта необходимость появляется.

— Я вас провожу! — сказала нам Амина, только слегка повернув голову в нашу сторону.

Ей уже не очень хотелось нас провожать, тем более она знала, что я демонстративно пялюсь на её ягодицы.

— А куда ты нас проводишь? — спросила Маша.

— К архивариусу, надо же вас зарегистрировать на нашем острове. Без визы у нас здесь нельзя свободно перемещаться, — всё так же, лишь слегка повернув в нашу сторону голову, сказала Амина.

— А нам дадут визу, и мы сможем ходить, куда захотим? — удивился я.

— Не знаю, — искренне сказала Амина, — это не моё дело. Может дадут, может, нет, а может, дадут, но не полную. Архивариус сам решит.

— Архивариус звучит слишком напыщенно, — сказал я, — мне бы больше понравилось, чтобы визы, коль уж они у вас есть, выдавала паспортистка какая-нибудь, или кто-то в этом роде.

— Паспортистки у нас нет, — сказала Амина, и я не понял по её тону, серьёзно она говорит, или это сарказм в ответ на мою шутку.

— Ну, хотя бы нотариус, а не архивариус! — умоляющим голосом попросил я.

Амина вдруг повернулась к нам лицом и неожиданно искренне улыбнулась.

— Можете называть его нотариусом, но только мысленно. Вслух не советую, — сказала она.