Волчье семя
Шрифт:
– А я - Зигмунд Фрай! Самый удачливый капитан в левой части этого занюханного мира!
– Зигмунд икнул.
– Или в правой! Смотря, с какой стороны глядеть!
– За удачу, капитан, - поднял кружку Хюбнер.
– За удачу, - взревел Фрай.
– Она всегда пригодится!
– ягер свободной рукой ловко поймал за талию пробегавшую мимо подавальщицу и притянул к себе.
– Правда, крошка?
– Правда, любый мий, - на полуполенском ответила девушка, не менее ловко выворачиваясь из объятий.
– Якщо к полуночи на ногах будешь,
– Огонь девка!
– заулыбался Зигмунд, провожая проказницу взглядом.
– А чего не буду? Эх, однова живем! Макс, наливай!
Нужная тема возникла кружки через три. Завел ее смуглый черноволосый ягер. Из какого тот народу вышел, многоопытный Хюбнер, с налету и определить не сумел.
– А че, Звери-то?
– вопросил Зигмунд, уставившись на чернявого.
– И со Зверями воевать можно! Только один раз!
– А потом?
– не понял тот.
– Суп с котом!
– хохотнул Фрай.
– Потом для тебя отсутствует! Про Пройдоху Мюллера слышал?
Чернявый замотал головой.
– И не услышишь больше. Пошел на Зверя, вернулся стриженный. Двое из всего отряда выжили! Я в такие игры не играю!
Поворот разговора Арнольду понравился. А вот чернявый - нет. Ни к одной компании ягер не относился, шатался между столами, болтая, то с теми, то с этими, и нигде подолгу не задерживаясь. Одиночка? Большая редкость. И о Мюллере слышит явно впервые. А Пройдоха - знаменитость! До недавнего времени был удивительно удачлив, и бахвал невероятный, любому шляхтичу сто очков вперед даст! Байки по всему Нордвенту ходят.
Впрочем, чернявый - не Арнольда беда.
– Ты слышал, Зигмунд, - пьяно икая, выдавил Хитрюга, - завтра на площади Зверя жечь будут!
– Да?
– удивился ягер.
– А где они его взяли?
– Не знаю! Я не местный!
– язык Хюбнера старательно спотыкался.
– Но я хочу это видеть!
– Мариуш! Это просто, как два пальца!
– сообщил Фрай.
– Надо пойти и посмотреть!
– Сейчас?
– Нет, завтра!
– А я хочу сегодня!
– Арнольд рыгнул.
– Пошли, сожжем этого Зверя сейчас!
– Пойдем, - согласился Зигмунд и снова поймал давешнюю подавальщицу.
– Крошка, пойдешь жечь Зверя?
– Нет, - девчонка звонко чмокнула ягера в щеку.
– Но когда ты повернешься с победою...
– она мечтательно закатила глазки и тут же исчезла.
– Бойцы!
– заревел воодушевленный Зигмунд.
– Пошли жечь Зверя!
– А где мы его возьмем?
– прокричал одинокий голос из дальнего угла.
– Неважно, - вмешался Хюбнер.
– Брат Густав говорил: 'Главное - зажечь Очистительное Пламя! А Зверь всегда найдется!'.
– Верно, Мариуш!
– заорал Фрай.
– Пошли, братва!
Дальнейшие события в руководстве не нуждались.
Наемники высыпали на улицу, зачем-то построились правильной терцией и, печатая шаг, двинулись в сторону площади.
– Левой! Левой! Левой!
– громко командовал
– Запевай!
Строй дружно грянул: 'Рожденный сражаться не жнет и не пашет...', с особым ревом выводя слова: 'Налейте наемникам полные чаши!'
Городские стражники опасливо посторонились, пропуская ягеров, и двинулись в противоположную сторону.
На площади строй рассыпался. Наемники оживленно бросились к столбам для казни и, после короткого совещания, пришли к выводу, что дров мало, а, кроме того, они сложены лишь у одного столба. Немедленно были найдены телеги с хворостом, то ли приготовленным для завтрашней казни, то ли просто неосмотрительно оставленные на улице недостаточно рачительным хозяином. Кучи дров закрыли столбы почти до самого верха.
– Где Зверь?!
– заорало сразу несколько голосов.
– Сначала поджечь надо!
– взревел Зигмунд.
– Тут же темно, как у Нечистого в заднице!
Зачиркали кресала. Огоньки побежали по тонким лучинкам, охватили поленья потолще, и вскоре посреди городской площади полыхали три огромных костра.
– Где Зверь?!
– А вот он!
– тройка ягеров тащила отчаянно упирающегося чернявого.
– Своим прикидывался! А его и не знает никто!
– Помилосердствуйте, братцы, - орала будущая жертва.
– Не Зверь я! Мамой клянусь!
– А чем докажешь?
– грозно глядя на подозреваемого, вопросил Фрай.
Чернявый повалился на колени.
– Помилуйте! Не Зверь я! Черсиянин я! У нас Зверей вообще нет!
– Черсиянин, - протянул Зигмунд.
– А здесь что делаешь? Шпионишь?!
– Шпионю!
– тут же признался черсиянин.
– Старший хашишей внешней Авесты Мухаммед аль Биби-Оглы! Не Зверь я!
– Ну...
– Фрай задумался, отстегнул от пояса фляжку, ополовинил ее и пристегнул обратно.
– Раз Зверя под рукой нет, и черсидский шпион сойдет! Чего кострам зря гореть?!
Радостно завопившие наемники подхватили отчаянно сопротивляющегося Мухаммеда за руки и ноги, раскачали и забросили в костер. Черсиянин ударился об столб, рухнул на горящие дрова и выкатился по ним обратно, отчаянно ругаясь.
– Ты глянь, какой верткий!
– удивился кто-то из ягеров.
– Давай еще разочек!
Чернявый снова полетел в костер...
Арнольд довольно озирал место действия.
Полыхающие костры осветили площадь. Наемники веселились, словно малые дети. Пели, орали, плясали, разве что хороводы вокруг пламени не водили. Четверо в очередной раз кидали в костер злополучного черсиянина. Шпион уже не сопротивлялся. Его тело в который раз скатывалось с наваленного хвороста под ноги мучителям. Из переулков за творившимся наблюдали кнехты городской стражи. После очередного броска столб рухнул, Мухаммед пролетел пламя насквозь, шлепнулся с той стороны, и, проявив неожиданную для вроде бы мертвеца прыть, на четвереньках убежал с площади куда-то в темноту. Это послужило сигналом.