Волчье семя

– Прыгнул, - уточнила девчонка.
– Исключительно по собственному желанию! Я бы посоветовала ему сделать это на полгода позже.

– И что бы изменилось за полгода?

Разговор начал забавлять Хюбнера. Не самое плохое развлечение в подобной глуши.

– Через полгода я получу право самостоятельно управлять маетком, а не гоняться по этой грязи за всякими...
– последнее слово она всё же проглотила.

– Значит, ты - единственная наследница несчастного пана Леха, желающая избежать общения с опекунами?
– сообразил, наконец, Хюбнер.
– А мне ты племяшка, значится? Так?

– Не так! Ты, папочка, - издевательски протянула мелкая, - мой папочка!

Хюбнер усилием воли заставил себя не упасть со стула. Проклятый Мариуш, чтоб ему еще раз брюхо распороли, ничего не говорил про наличие детей. Особенно таких!

– Мне для полного счастья как раз не хватало почти совершеннолетней дочки, нахалки, стервы и оторвы, - капитан постарался выдержать тон 'дочки'.
– Знатока коневодства и поленской брани!

– Спасибо за комплименты, папочка, - ангельским голоском пропел ребенок.
– Ты просто невозможно куртуазен!

– И которую из характеристик ты считаешь комплиментом?

– Все! Не каждый день безродный ягер, прикидывающийся моим отцом, скажет столько приятного!
– нежное личико расплылось в чарующей улыбке.
– Между прочим, у тебя есть целых два выхода! Можешь принять мое предложение или... Если я не ошибаюсь, самозванцев вешают...

Капитан откинулся на спинку стула, рассматривая наглую девку.

– А вариант, что я уеду отсюда, оставив шинкарю на память полторы дюжины трупов и отделенную от тела прелестную девичью головку, ты не учитываешь?

– Не-а, - безмятежно пропела 'дочка'.
– Ты же не воюешь с детьми, - она демонстративно приложилась к кружке, отерла белоснежным платочком молочные 'усы'.
– И, кроме того, предложение тебе понравится!

– Во всяком случае, - кивнул Арнольд, - я его выслушаю!

– Вот и прекрасно. Суть такова: ясновельможный пан Мариуш вступает в права наследования, посылает в любом нравящемся ему направлении свору несостоявшихся опекунов дочурки и может дальше месить грязь, где и как ему нравится. Только обязуется в ближайшие полгода не повторять подвигов своего непутевого братца.

Хюбнер насмешливо уставился на девчонку.

– И что я буду с этого иметь?

Та изумленно выгнула бровь.

– А жизни и дворянства за просто так тебе мало?

– Ты не поверишь...
– хмыкнул Хюбнер.

Паненка вернула бровь на место и вздохнула:

– Так я и знала! Сколько?

– Это сложный вопрос...
– задумчиво протянул капитан.
– Для начала с тебя несколько ответов. С какой радости ты считаешь, что ясновельможные паны нам поверят?

– А куда они денутся?!
– девчонка снова задвигала бровями.
– Свидетельства Пречистой Церкви в лице отца Тадеуша более чем достаточно. А оно будет. Да и твои метания по Полении в последний месяц уже подготовили кого надо. Между прочим, тебя тут десять лет не было! Эту наглую рожу толком и не помнит никто...

– Не такая уж она и наглая, - 'обиделся' Арнольд.
– И даже сходство с оригиналом есть...

– Ты его знаешь?

– Имел честь, - Хюбнер горько усмехнулся.
– Неплохой был рубака.

– Потом расскажешь. Он мертв?

– Мертв.

– Ну и хрен с ним, - большого огорчения девчонка не проявила.
– Еще вопросы?

– Зачем было гоняться за мной по округе? Взять любого бродягу...

– Ты думаешь, - опять съязвила, - у нас тут всё кишит чужеземными бродягами, способными прикинуться ясновельможным паном? А ты обманул даже святую сестру!
– улыбнулась в ответ на изумленный взгляд.
– Ага, она первая и сообщила. Едет, мол, ваше блудное счастье! Только Лех еще живой был, так что это мало кого взволновало. А сейчас...

– А почему мне не остаться паном Мариушем навечно?

– Навечно не выйдет, - покачала головой мелкая.
– А до старости - кто мешает? Хоть в сейме заседай! Только у меня под ногами не путайся!

– Ты же меня поняла, - укоризненно протянул Арнольд.

– Ты тоже умнее, чем кажешься!
– вернула сомнительный комплимент девочка.
– Нет у меня гарантий, раз даже Анджей, - она кивнула на понурого сержанта, - не справится. Но ты не воюешь с детьми. А вся дворня меня любит. Пойдешь поперек - так и будешь жить, ожидая ножа в бок или яда в кубок. Даже если я потеряю голову. Особенно, если я потеряю голову!

– А объяснить это опекунам?

– Они не поймут, - пожала плечами 'дочка' и презрительно процедила.
– Шляхта!

– Подумать надо, - попытался выиграть время Хюбнер.

– Пяти минут хватит?
– девочка вытащила небольшую клепсидру.

Хитрюга давно всё решил, но сосредоточенно похлебывал пиво, пока последняя капля воды не вытекла из верхнего сосуда.

– Значит так, дочка, - произнес капитан.
– Пожалуй, стоит сыграть эту партию. Но не по твоим правилам, - девчонка чуть качнула головой, и Арнольд поспешил уточнить.
– Не только по твоим. Первое. Я не консорт при тебе. Пан, так пан. Любое важное решение принимаем вместе.

– Это как?

– Молча! Ты не объявляешь рокош без моего одобрения. А я без твоего! Нордвенту войну тоже не объявляем. Мужа сама выберешь, моего мнения можешь не спрашивать. Ему-то как раз консортом быть! Поняла?
– Арнольд дождался кивка девушки.
– Второе. Ко мне идет мой отряд. Нанимаем всех!
– Новый кивок.
– Третье. Я тут кое-кого ищу. Поможешь людьми...
– помолчал немного, - и головой, она у тебя работает. Устраивает?

– Поиск опасный?

Ну и чутье у девчонки!

– Не исключено.

'Дочка' задумалась, старательно морща лобик:

– Претендуешь на роль настоящего отца. А еще меня нахалкой называл! Ладно, попробуем...
– и язвительно прошипела.
– Папочка!

– Ты же сказала - комплимент, - 'не понял' Хюбнер.

– А я и не отказываюсь, - впервые за разговор девочка засмеялась.
– И тебе комплименты делаю.

– Ладно, - улыбнулся и Арнольд, - мир. Как тебя хоть зовут, дочка?