Волчье семя

Хюбнер вздохнул.

– Понимаете, святая сестра, ко мне обратились родственники девочки. Ведь выкупить подследственного может только дворянин. Конечно, воровать нехорошо, но когда видишь несчастного ребенка, сердце кровью обливается...

– Как я Вас понимаю, Мариуш, - сочувственно произнесла Ридица.
– Да и декада тюрьмы - более чем достаточное наказание за ее проступок. А кто именно к Вам обратился?

– Ее брат. Конечно, прислали именно его умышленно, но когда один бедный ребенок просит за другого, отказать невозможно. Если, конечно, в крови осталась хоть капля благородства! Я надеюсь, теперь семья воссоединится...

– А имя этого брата Вы случайно не запомнили?

– Вы слишком многого от меня хотите!
– Хюбнер состроил задумчивую гримасу.
– Их было двое. Белобрысые мальчишки... Да Вы же видели их на площади, святая сестра! Даже спрашивали, сколько им лет!

– Да, помню... Их тоже объявили Зверями эти сумасшедшие свидетели. Вы не заметили, кстати, кто их убил?

– Я прошу прощения, сестра Ридица, но Ваша красота так поразила меня, что я не отрывал глаз от Вашего лица! И мальчишек-то заметил только потому, что Вы с ними говорили!

– Вы бессовестно льстите мне, ясновельможный пан!
– девушка невинно потупила глазки.
– Ваши речи меня смущают, - и снова резкий переход.
– Вы не в курсе, кто сжег столбы?

Настала очередь Хюбнера изображать смущение. Даже покраснеть получилось.

– Позавчера, святая сестра, ягеры отмечали какой-то праздник... Впрочем, вчера они его тоже отмечали...
– Арнольд сделал вид, что задумался.
– Нет, это было позавчера. Меня пригласили. Кажется, Зигмунд Фрай! Не помню точно. Вы же понимаете, нельзя отказать в уважении тем, кто постоянно рискует своей жизнью!

– Конечно, конечно, - поддержала Ридица. И очень благожелательно улыбнулась.

– Мы много выпили... Кто-то предложил идти на площадь жечь Зверя...
– опять мучительные воспоминания.
– Кажется такой черномазый... Да, точно, он потом оказался черсидским шпионом! В общем, все пошли и я тоже... Честное слово, святая сестра, я очень редко напиваюсь, но тут компания, да и нервы, Вы же понимаете, в ратуше всё прошло не слишком удачно...

– Мариуш, не надо извинений, - сочувственно сказал девушка.
– Я воительница и всё прекрасно понимаю! Пожалуй, я узнала у Вас все, что хотела, - секундное раздумье.
– Значит, имени мальчишки не помните?

– Какого мальчишки?
– искреннее удивление.

– Который просил за сестру. Старшего.

– А-а... Он ей младший. Нет, не помню. Второй называл его какой-то кличкой. Не то Ноготь, не то Палец.

– Может, Коготь?

– Вполне... Да, Коготь! Вы удивительно проницательны, святая сестра!

– Благодарю, Мариуш!
– воительница поднялась.
– И за комплименты, и за сведения.

– Вы уже уходите, сестра Ридица?
– Арнольд вскочил и приложился губами к руке собеседницы.
– Мне будет очень не хватать Вашей компании!

– Увы, мой друг, дела! Не стоит так расстраиваться, гора с горой не сходятся... Да! Если увидите этого Когтя, попросите зайти ко мне. В 'Ры... Будуар Принцессы'. Надо же вернуть девочку родственникам.

– Обязательно, святая сестра. Всенепременно.

Проводив гостью, Хюбнер вернулся за стол (бокала на нем уже не было) и щедро отхлебнул пива. В воздухе еще витал оставленный посетительницей запах. 'Может, утащить в номер кого-нибудь из служанок, - мелькнула мысль.
– Хотя бы вон ту, тоже рыжая. Черт, что со мной? Не двадцать же лет!'

Капитан отбросил фривольные мысли, опустошил кружку и задумался...

Глава 39

Резиденция Германа фон Балка не слишком соответствовала представлениям Капитула об аскетизме и праведности. Впрочем, ландмейстера Ордена Светочей Веры это не слишком огорчало. Каждый служит Господу в силу своих умений и возможностей. Кто-то праведностью и телесными лишениями, а кто-то огнем и мечом. И совместить эти способы невозможно, ибо истощенный телом не сумеет поднять оружие для защиты Святой Веры. А Герман должен быть готов поднять не один меч, а тысячи. Все орденские силы, имеющиеся в Нордвенте. Да и сверх меры ландмейстер все же не шиковал. Ночные горшки из золота не отливал, жареные павлиньи языки из Черсии не выписывал. И руки не усеивал перстнями, украшенными камушками размером с голубиное яйцо. Мешают! Так что только колечко, по должности положенное, и всё. Но диваны и кресла в его покоях жесткостью не отличались, а сами покои меньше всего походили на монашескую келью. Хотя бы потому, что размерами келья уступала любой из его комнат. Даже ванной. Не говоря уже о спальне, кабинете и, тем более, зале для приемов.

Именно в зале ландмейстер и предпочитал встречаться с кем бы то ни было от простого послушника до маршала Его Величества. Дабы предоставить посетителю возможность проникнуться величественностью момента.

Но на этот раз фон Балк отступил от собственных правил и принял посетительницу в кабинете, тоже, впрочем, впечатлявшем величиной и убранством, не оказавшими, однако, на гостью должного воздействия. Даже по кружевам на занавесях взглядом не скользнула. А еще женщина!

– Благословите, святой отец!

Ландмейстер величественно возложил руку на склоненную голову.

– Присаживайтесь, сестра во Господе, - хорошо поставленный голос был густ и милостив.
– Чем вызван столь поспешный визит?

Вопрос не был данью вежливости. Сестра Ванесса, комтура Ордена Святой Барбары, хоть и не носила высокого чина, но фактически занимала пост, соответствующий командору. Не любили святые сестры громких титулов. Не так часто столь высокопоставленная особа просит личной встречи в срочном порядке. А если учесть, что отношения между орденами не слишком безоблачные...

– Известно ли Вашему Преосвященству о событиях в восточной резиденции?
– не стала откладывать разговор гостья.

Фон Балк насторожился. Никаких особых известий от командора востока не поступало. Собственно, за последнюю неделю вообще никаких. А перед этим Людвиг под разными предлогами подтянул к себе несколько отрядов соседних резиденций. Всё это означало, что фон Бальдерсхейм затеял очередную авантюру, доложить о которой собирался по окончании. Но сам, а не через руководство конкурирующих организаций. Неужели сел в лужу?

– Судя по всему недостаточно, - уклонился от прямого ответа ландмейстер.

– Брат командор, - вздохнула комтура, - решил нарушить указ отца нынешнего государя о ветеранах Тигренка. Осмелюсь напомнить Вашему преосвященству, что действующий монарх после коронации подтвердил действие сего эдикта.

И всё? Герман удивился. Светочи всё время нарушают какие-то указы. А Его Величество, не желая ссориться с Орденом, закрывает на это глаза. Нет, не стала бы Ванесса настаивать на встрече из-за такой ерунды...