Волчицы Лингарда

И не исключено, что отныне Ее Величество мать станет брать с непокорной Корделии кровную клятву по любому пустяку. На всякий случай. Чтобы обезопасить Изольду и ее будущую власть.

Ладно, хоть вообще за шитье надолго не засадила! Осторожный папа боялся и этого.

Какой все-таки незаслуженный позор! Оставить дома вместе с Тарианой и Илейн — Корделию! Обученную воительницу и способную ворожею! Со скромной вышивальщицей Тарианой и носа не высовывающей из дряхлых свитков Илейн. Вместе скучать и перебирать иноземные шелка и древнюю пыль. Дышать чужими победами и не сметь даже руку протянуть к своим.

Одна сестра тревожится о муже, вторая — о любимом женихе. А Корделии с ними что делать? Читать? Вышивать? Страдать? Мечтать? Почти всё это — не ее удел и уж точно не ее призвание. Да и мечты у нее — другие. Вольная орлица не пасется с кроткими ланями. Боги создали ее не затем, чтобы послушно жевать траву.

Корделия — дочь Гвенвифар Снежной Пантеры и родная сестра Изольды Смелой. Кстати, не столь уж сильно ей уступающая — что бы там суровая мать ни говорила. Но Изольду королева берет в яростные битвы уже шестой год. А что хочет сделать из Корделии? Турнирного бойца? Домашнюю курицу? Трепетную лань?

Бездна! А также прах и змеи!

Неужели трудно просто доверять? Ведь Корделии не нужны северная корона, древний престол, вечные интриги. Только яростно драться в славных битвах. Водить верных рыцарей в бой. Защищать мать, Изольду и Лингард. Так почему — нельзя? Этак еще немного — и точно острую иглу с шелковой нитью вручат. И впридачу — будущего жениха.

— Ее Величество просто беспокоится о вас, принцесса.

Какой же жалкий у изгнанной Корделии сейчас вид — если ей уже сочувствуют вслух!

— Понимаю, — сквозь зубы процедила девушка. Пытаясь гордо расправить плечи. И взглянуть… той самой орлицей.

Толку-то — если прежде полдня ехала с понурым видом. И повешенным носом. Точно — бескрылая курица.

«Понимаю»! А вот ее саму гораздо лучше понял бы только умный и чуткий отец! Встретить бы его по дороге! Но столько удачи не бывает.

И отпустить бы назад весь расстроенный конвой! Корделия и одна бы прекрасно доехала. Сюда-то — получилось.

Особенно — у вооруженной! И без «амулета».

Мать не только отняла у нее верное оружие. Еще и нацепила на непокорную дочь «браслеты». Сковала ее Силу, чтобы «смирить нрав». И «научить исполнять приказы».

О, королева — добра. Никаких неудобств. Кроме разве того, что чувствуешь себя… Тарианой. Только без ее рукодельных талантов.

И теперь на жалкую долю Корделии осталось лишь бесконечное ожидание. А еще прежде — долгая дорога и серая пыль на далеком горизонте. Аж жаркое солнце застилает.

Пыль? Не может быть! Войско отца идет этой же дорогой? Быстро же он его привел.

Теперь всё будет хорошо! Ну, почти…

Мама просто привыкла недооценивать. Что младшую дочь, что мужа. А они… Вон какой папа молодец!

— Едем навстречу! — приказала терпеливым конвоирам Корделия. — Мой долг — поприветствовать моего отца и принца-консорта. И успокоить его, что мой неудачный побег обнаружен.

Нет, разрешить ей сражаться папа не вправе. Или даже снять «браслеты». Но, по крайней мере, вернет наконец оружие.

Точнее, даст другое. Он — мастер обходить дурацкие мамины приказы. Научился за долгие годы.

Папа… Вот уж кто всегда понимал Корделию. К кому первому она всегда бежала с раннего детства. С любым горем. Начиная с разбитого колена и кончая очередным «нельзя». А он терпеливо выслушивал, сочувствовал, утешал, советовал…

Предводитель отряда, суровый дядька Беорн досадливо поморщился, хмуря густые брови. Отца он давно не любит — как и все любовники матери. Даже бывшие.

Этак еще немного — и во всём Лингарде не останется храбрых рыцарей, лояльных к принцу-консорту. Разве что его верные южане. Но их мама и не соблазняет.

Ладно хоть спорить Беорн не посмел. Приказа удирать от супруга королевы не давал никто. Прятаться от него — тоже.

Заметив их, отец остановил войско и уже ждал гостей в центре лагеря. А Корделию — в своей палатке. Уже успели поставить.

И даже прохладное вино уже несут. Вместе с холодным мясом и свежим сыром.

Фруктов у папы не бывает. Суровый воин обходится без излишеств. Это мама предпочитает удобства — даже в походе. Алые платья, сладкие южные фрукты, пылких красавцев…

А вот Корделия всегда предпочитала подражать отцу.

При виде «амулета» принц-консорт не сдержал смеха. Доброго и понимающего. Как в детстве… и всегда:

— Похоже, на сей раз ты набедокурила сильнее, чем обычно, упрямая малышка.

— Несравнимо, — мягкой усмешкой на усмешку ответила Корделия. — Ты можешь хоть чем-то облегчить незавидное положение своей упрямой малютки-дочери, папа?

— Хотя бы отдыхом, вкусным ужином и хорошим вином, дочка. Присаживайся. Давай, с ногами — как привыкла. Ужин сейчас будет, а пока выпей, перекуси и рассказывай.

Корделия с облегчением плюхнулась на мягкие подушки папиного шатра. Слишком теплые — по такой-то жаре. Будь при Дэлли ее родная магия — мигом охладила бы!

Зато любимое разбавленное вино папа уже приготовил. И даже с кучей южных пряностей — по ее вкусу. Сколько же полезных мелочей помнит папа! Будто знал, что встретит любимую дочь.

— Что там дома? Все здоровы? Лингард еще не разнесли?

— Как его разнести — враги же далеко, ты — тоже. Лингард стоит, где стоял. Тариана вышивает, Илейн грезит, а Кулла я взял с собой. Он со вторым войском — позади. Всё как всегда. Как на любой войне. Ничего особенного.

Совсем ничего. Если не считать, что лишенного магии брата в бой пустят, а Корделию — нет! Еще одно оскорбление!

А если его еще и командиром поставят… Пусть даже — младшим.

Принцесса отхлебнула пятый глоток, когда снаружи раздался нарастающий шум. Весьма назойливый. И… странный. Неуместный в мирном лагере.

— Что там? — поспешно выглянула наружу Корделия. — Дерутся они там, что ли?

Тревога пронзила острой молнией. Кто осмелился напасть? Здесь, в тылу? Обошло тенмарское войско? Как?!