Волчий отрок. Ослеплённый светом

Влад остановился напротив них и улыбнулся – горькая улыбка расплылась по его лицу, добавляя самодовольства. Он явно был в восторге от себя и от происходящего.

– Как твои тренировки, Михей? – спросил он так, словно ему и правда был интересен ответ. – Ты смог обуздать вырколака?

– Я научился его призывать, – осторожно ответил Михей, подбирая слова.

Влад перевёл взгляд на Киру и задержался на повязке на глазу. Влада явно забавляло, что Кира потеряла глаз из-за Михея. Михей заметил, как Кира сильно закусила губы. Чтобы это могло значить? Усмехнувшись, Влад вновь обратился к Михею.

– Ну, значит, увидим всё на поле боя. – Карие глаза светились презрением, но голос звучал мягко, по-отечески нежно. Или всё это просто казалось Михею? Мог ли он вообще доверять своему восприятию? – А сегодня, Михей, отдохни и повеселись. Кампания будет долгой.

– А я думал, мы перейдём стремительно горы, и все жудецы склонятся перед нами.

В словах прозвучала слишком большая издёвка, которая заставила Влада нахмуриться и измениться в лице. Оно сквозило не просто пренебрежением, а неприкрытым отвращением, в котором чётко угадывалась ненависть. Значит, он добр к нему, пока Михей играет свою роль, не отходя от текста пьесы. Что же, стоит придерживаться его.

– С нами же будет лидерец госпожи и вырколак, вряд ли захват Седмиградья затянется. – Михей пожал плечами, выставляя себя недалёким дурачком. Всё лучше, чем наблюдать, как Влад тихо ненавидит.

– Когда Девлет вмешается, – спокойно протянул Влад, чувства, пронёсшиеся на его лице, отступили, – то всё станет намного труднее. Ты же видел орден Талта в действии?

Михей кивнул. Забыть, как они смогли приструнить госпожу, он не мог.

– Так талтоши ещё сильнее. – Он клацнул зубами. – И в определённой ситуации, – он позволил себе презрительную усмешку, – они могут навредить отроку.

– Я буду осторожен, – пылко сказал Михей, словно хотел вернуть расположение Влада. – Сделаю всё, что от меня потребуется ради Седмиградья.

– Хотел бы я в это верить.

Влад не смотрел на Михея, когда говорил это. Его взгляд блуждал по Кире. Он был оценивающий, цепкий, словно требовал какого-то ответа.

– Что-то не так? – спросил Михей, повернувшись к Кире.

Влад тут же обаятельно улыбнулся, словно его ничего не беспокоило.

– Наслаждайтесь праздником, – добавил он. – Мне нужно ещё пообщаться с госпожой. Тебе бы тоже выказать ей своё почтение.

Влад подмигнул ему и, развернувшись, направился в сторону помоста, где восседала скучающе госпожа. Она лениво отвечала приветствующим и явно была в мыслях где-то далеко. Возможно, её беспокоил скорый поход, а может быть что-то ещё. Чувствовала ли она, что Влад всё крепче стискивает силки на её шее? Или она не видела их? Влад подошёл к госпоже, поднялся на помост, поцеловал руку и встал рядом, словно был её верным спутником. Стоя рядом с ней, он блистал, купался в лучах внимания, направленных на него. Разговор вокруг госпожи стал оживлённым, люди жаждали поговорить с главнокомандующим залесским войском. Все взгляды были прикованы к нему, к солнцу Залесья. Он настолько сильно сиял, что ослеплял и погружал госпожу в свою тень.

Михей обернулся к Кире, та опустила голову и вздохнула.

– Что это было? – резко спросил он, уставившись на неё.

Всего на мгновение она опешила, но хитрая улыбка, которая тут же появилась на лице, дала понять, что секрет оставит при себе.

– Ты когда-нибудь танцевал на балу? – спросила она, подхватывая Михея под руку.

– Что?

– Танцы. Бал. Все эти движения туда-сюда, – затараторила Кира. Она пряталась от него за мнимым весельем. – Не хотел бы попробовать?

Ещё одна ослепительная улыбка, которая должна была растопить его сердце и увести от мыслей о связи Влада и Киры. У их немого разговора точно был итог, но какой, Кира ему не откроет.

– С одной полноценной рукой? – усмехнувшись, спросил он. – Как ты себе это представляешь? И не боишься, что без левых глаз мы будем путаться под ногами других пар.

– Почему же? – Кира подбоченилась. Её явно обрадовало, что он предпочёл не возвращаться к разговору о Владе. Она хваталась за смену темы, как утопающий хватается за ветки, несясь в бурном течении реки. – Ты волчий отрок, пусть расступаются.

Это прозвучало так самонадеянно и искренне, что Михей не удержался и засмеялся в голос. Конечно, Кира играла. Он прекрасно понимал, что она что-то скрывала, юлила и, может быть, обманывала. Но Михей так устал, что сегодня просто поддастся её очарованию.

– Но рука-то у меня одна, как я поведу?

– А в чём проблема? – Кира пожала плечами. – У тебя просто нет кисти. Расстроен, что не сможешь лапать меня? – Она подмигнула ему. Это было настолько развязно, что Михей покраснел. – Всё ещё видишь проблему?

– А она есть? – в тон ответил Михей и ухмыльнулся.

– Конечно. Но отсутствие опыта восполним стараниями. Пойдём? – Кира протянула ему руку, и он принял её, крепко сжимая.

От танца Михея очень быстро отвлекло, что среди расхаживающих чинно по залу – танцующими язык не поворачивался их назвать, да и можно ли вообще это считать танцами, – он увидел Жужанну и герцога Эрнста. Они, в отличие от остальных «танцующих», легко и плавно кружились, словно паря над залом. Они выглядели как пара из сказки про принца и принцессу: Жужанна в лёгком голубом струящемся платье, а герцог во всём белом. На её лице даже играла мягкая улыбка, к удивлению Михея, настоящая, искренняя. Она немного отклонила голову назад, выставляя на обозрение тонкую шею. На привычном сером платке босоркани блестела брошь с синим камнем в серебряной оправе, слишком красиво, слишком непривычно для Жужанны. Она как будто была сама не своя: притягательная, обольстительная и далёкая.

– Аккуратнее, Михей, – пробурчала Кира, возвращая его внимание к себе, – ты отдавил мне все ноги.

Михей потупил взор и вздохнул. Он слишком увлёкся слежкой за герцогом Эрнстом и Жужанной и потому потерял нить их несуразного танца. Они пытались повторять за парами, что расхаживали рядом, но все попытки Михея двигаться за герцогом Эрнстом и Жужанной заканчивались отдавленными ногами.

– Прости, – прошептал он и посмотрел на её лицо. Кира не злилась, немного хмурилась, но это тут же прошло, стоило ему вернуться к ней. – Почему Жужанна танцует с герцогом?

– Из-за приличий? – Она пожала плечами. Они делали очередной разворот, и Михей споткнулся, но хоть не налетел на Киру. – Всё-таки Жужанна – дочь марежуда.

– Но разве это на неё похоже? – настаивал Михей, надеясь, что Кира что-нибудь расскажет. – С каких пор она близка с герцогом?

– Откуда мне знать. – Ещё один разворот, но в этот раз Михей не споткнулся.

– Ты видела её платье?

– Что с ним не так?

– Оно лёгкое. Воздушное. Струящееся. Подчёркивает достоинства и скрывает недостатки…

– И что?

– Вряд ли это платье от госпожи. Вот я к чему.

– Его подарил герцог…

– Но почему? – Они вновь сменили направление. Теперь шаги давались Михею проще, когда он перестал размышлять, как двигать ногами. – Она вступила с ним в какой-то сговор?

– Если и так. С чего бы тебя так волновала Жужанна?

– А ты ревнуешь?

Теперь Кира споткнулась, Михей, воспользовавшись её замешательством, повёл в сторону герцога Эрнста и Жужанны. Пока он лавировал между парами, то ловил лёгкие шепотки восхищения, то взволнованные пересуды. Кто-то отмечал стать герцога, кто-то – привлекательность Жужанны, но всё сводилось к тому, насколько великолепно и царственно они смотрятся вместе. И именно в этот момент Михей увидел Марчела. Тот был мрачен, безумно мрачен. Таким Марчела Михей никогда не видел. Отрешённым. Да. Задумчивым. Тоже. Но не мрачным. Не горестным. Не угрюмым. Зелёные глаза потемнели и отдавали болезненной желтизной, в которой скрывалось безутешное горе. Могла ли это быть ревность? Вряд ли. За этим скрывалось что-то более глубокое, запретное. Что-то, что надломило его…