Волчий отрок. Ослеплённый светом

«Как смело, Михей, – протянула ларва. – Не боишься, что она не захочет смотреть тебе в глаз?» Михей опешил, вырколак остановился, уставившись на Киру, беззащитную, но смелую. Что вообще с ним происходит? Что он творит? Вот так вырколак берёт над ним верх?

«Вырколак – твоя часть. Не отрицай её», – прошептала ларва, усевшись рядом с ним.

Это не могло быть правдой. Чудовище захватывало его, поглощало. Он должен противиться ему.

«Просто прими его. Станьте едиными. Тебе будет проще». – «Нет. Никогда». – «Тогда ты будешь страдать, пока он не поглотит тебя».

Ларва схватила морду вырколака обеими руками, зажала в ладонях и поцеловала в нос. Вспышка боли ослепила Михея. Она пробежалась по всему телу. Ощущение было новым, но таким же болезненным, как превращение в вырколака. Перед глазами всё закрутилось и потемнело. Мир стал приобретать краски; цвета ярко горели; появилась чёткость. Мир сиял, и это сводило с ума. Виски сжала острая головная боль. Вырколак и Михей распластались на земле, а после скрючились. Тело вновь менялось, и это приносило боль.

Он стал собой. Свернувшись калачиком, Михей лежал посреди тренировочного плаца. Ветер обдувал его кожу, словно кусал. Михей сжимался, чтобы согреться, а из глаза текли слёзы. Тело пробивала ломота. Голова кружилась.

На него упал плащ. Михей поднял голову и увидел Влада, стоящего над ним с протянутой рукой.

– Прикройся, – спокойно сказал он. В его голосе была отеческая теплота. – Ты молодец.

– Кира! Марчел! С ними всё в порядке? – глухо спросил Михей, не своим голосом, низким и хриплым, словно он не говорил долгие годы. Он попытался подняться на руках, но упал, распластавшись перед Владом.

– Отделались лёгким испугом. – Влад махнул рукой. – Сильнее пострадали гвардейцы.

– Я не хотел. – Михей уткнулся взглядом в землю. – Это вырколак.

«Лжец!»

– Ничего. Ты научишься им управлять.

– Я доказал? – Михей уставился на Влада. Наверное, в этот момент он походил на жалкого щенка, который хотел, чтобы его погладил хозяин.

– Доказал. – Влад улыбнулся. – Точно доказал.

Михей криво улыбнулся в ответ, принял руку и поднялся, кутаясь в плащ. Его взгляд пересёкся со взглядом госпожи, которая единственная осталась на плацу. Она внимательно наблюдала за ним, и Михей не мог понять, что у неё на уме. Даже тень лидерца пропала, словно его способность испарилась. Её чёрные волосы развевались на ветру, а верхняя губа была разбита – капли крови на белоснежной коже зачаровывали, напоминая о желании уничтожить её. С обращением оно не прошло, лишь притаилось. И это пугало намного больше, чем пустой взгляд госпожи. Намного больше. Его чувства больше не принадлежали ему.

Глава 2.

Больше никто не посмел сомневаться, что Михей и есть волчий отрок. История о произошедшем на тренировочном плацу разлетелась по Верчице со скоростью воронов и обросла подробностями, которые не имели ничего общего с правдой. В рассказах вырколак стоял на двух лапах, возвышаясь над всеми словно гора. Он разорвал гвардейцев пополам, а после сожрал кишки. Усмирить его смогла только молитва, когда и госпожа, и жуд Влад, и герцог упали на колени перед ним. Откуда сплетникам пришёл последний образ, Михей не мог понять, настолько нелепым тот был. Но любые попытки пресечь эти слухи заставляли их расползаться с ещё более причудливыми подробностями. Обитатели Верчице боялись его, как и он сам.

Следующие несколько недель прошли в попытках приноровиться управлять вырколаком. С каждым обращением Михею легче давался призыв, хоть и наполнен он был болью. Каждый раз единственным его желанием, пока он превращался в вырколака, было умереть. Про себя он молил Босору о смерти, но богиня была глуха к его просьбам. Возвращение же в своё тело давалось с трудом и причиняло неимоверный ущерб: если вырколак не убивал хоть кого-то, то он громил всё вокруг. После нескольких неудачных попыток занятия под присмотром Марчела, Жужанны и Киры перенесли за замковые стены. Ни госпожа, ни Влад не участвовали в тренировках. Им было достаточно, что он каждый раз возвращался. Истощённый, измученный и удручённый.

– Может, сегодня пропустим истязание? – спросил Михей, прикрываясь ладонью от солнца.

Яркие лучи ослепляли. Лето было в самом разгаре, и природа дарила доселе невиданный зной, который только раздражал.

– Вечером же праздник, – продолжил он, – не хотелось бы опять остаться без сил. – Михей пожал плечами, немного заискивающе, надеясь, что это подействует на Жужанну.

– Как можно праздновать начало военной кампании, – вмешалась Кира, вскинув руки. – Ведь они ведут людей на смерть!

– Они идут освобождать Седмиградье, – сказал Марчел. – А это вселит боевой дух в войска.

– Каким образом? – спросила Кира. – Пить-то будут дворяне…

– Госпожа отправила войскам десять бочек вина, – лениво протянула Жужанна.

В её руках Михей заметил венок из одуванчиков, который она успела сплести, когда они пришли на поляну. Повертев венок в руках и убедившись, что он готов, она водрузила его на голову и улыбнулась, подставляя лицо солнцу. Она явно наслаждалась, Михей заметил веснушки, выступившие на носу. Они придавали ей игривый и беззаботный вид, словно ей и было семнадцать лет.

– Так пропустим? – Михей уставился на Жужанну. Она усмехнулась и поднялась на ноги.

– Нет, конечно. Завтра начнётся поход, а ты толком не умеешь управляться с вырколаком. – Она подошла к нему и ткнула указательным пальцем в его грудь. – Ты же в первом бою станешь опасностью для войск.

– Но я в этом не виноват. Он сильнее меня. – Михей отвернулся, не в силах выдержать прямого взгляда Жужанны.

«Бедный несчастный Михей, – сказала ларва сквозь смех, – не может совладать с вырколаком!»

Михей не обратил на неё внимания. Ларва после их ссоры продолжала издеваться над ним, отпуская едкие замечания. Она так и настаивала, что он управляет вырколаком, что тот его часть, но это не могло быть правдой. Михей в это не верил и не хотел признавать.

«Жужанна права. Первая битва обернётся катастрофой».

Будто он сам этого не понимал! Что он вообще мог сделать, если в шкуре вырколака только наблюдал за бесчинствами, что тот творил? Ларва и вырколак оказались его мучителями, на которых он не мог найти управу.

– Тем не менее, – протянула Жужанна тоном, который не требовал возражений, – мы должны попробовать снова. Напоследок.

– А если я обезумею и покалечу кого-то из вас?

– Обработаем раны и попробуем снова, – холодно сказала Жужанна. Очарование испарилось. – Позавчера ты цапнул Марчела, но с ним всё в порядке. Правда, Марчел?

– Да, хозяйка, – сказал он, мрачно кивнув. – Он слегка куснул руку, рана заживает.

То, что Марчел называл слегка, для Михея было серьёзной раной. Вырколак прокусил левое предплечье, оставив чёткий след зубов. Конечно, тело Марчела было испещрено ранами, которые он получил на службе или от госпожи, но это не означало, что его можно калечить.