Волчий пастырь. Том 3

Свита верховного жреца при моем приближении отшатнулась. Вряд ли от страха за себя, скорее всего от порыва ветра, который пришел вместе со мной. Оказавшись рядом с агонизирующим перед перерождением в виде адской твари верховным жрецом, я вдруг обратил внимание, что и с неба, и по вершинам холмов площадь закрыта мглистой туманной пеленой. Снова, как и во время казни Лавиолетта, богиня Хель смотрит на нас, находясь совсем рядом.

Резким движением достав клинок из груди седого жреца, я обратил внимание на горящий отблеском амулет Одина на его окровавленной груди. Да, не зря этого одноглазого северного бога зовут предателем воинов. Судя по недавней уверенности верховного жреца, явно действовавшего в связке с Дракенсбергом, Один ему явно что-то гарантировал, но как видно, в процессе передумал. Бросив еще один взгляд на амулет верховного жреца, я развернулся и быстрым шагом двинулся к Хейгу.

Он, поняв, что ему грозит, уже отползал, отталкиваясь от земли здоровой ногой. Не сдавался. Но даже на миг отсрочить неизбежное не получилось – неожиданно из земли вырвались призрачные и мглистые серые корни, щупальцами обхватывая и обездвиживая Хейга.

Держа наготове меч, я приблизился к поверженному противнику. И буквально падая, я резко вбил колено в грудь барахтающегося в захвате призрачных корней пса инквизиции. Рукой с начертанной под кожей светящейся руной я закрыл Хейгу рот и нос, вжимая его голову в землю.

– Эта жизнь принадлежит тебе, богиня! – негромко произнес я, но эхо подхватило мои слова и носило по площади до тех пор, пока глаза Хейга не потухли. Произошло это гораздо быстрее, чем можно было ожидать – после прикосновения ладони тело моего недавнего противника за считанные мгновения превратилось в мумию, из него буквально вытянуло душу.

Когда я поднялся, с алеющим мечом в руке, вновь взвыл стылый ветер, и окружающий площадь туман расступился, открывая вершины холмов. И на одну из них, прямо за спинами собравшейся группы псов-инквизиторов, цепью выходили адские всадники Врангарда. Тонкая зеленая линия из сотни людей, но алый отблеск на оружии и во взглядах некоторых не оставляет сомнений в том, что не каждый пехотный легион в полном составе сможет эту линию прорвать. Вальдер все же привел варгрийских всадников в Северный Круг. Очень… вовремя. Но ладно, спасибо, хоть что вообще пришел.

Короткий взгляд вниз, на ладонь. Руна Хагаль все еще горит серым отблеском. Вот ведь ненасытная женщина, все ей мало. А это значит, что нужно продолжать.

– Кто-то здесь пожелал убивать волков? – произнес я негромко, поднимая глаза, и нашел взглядом Дракенсберга, невольно улыбнулся. – Волки пришли.

Говорил совсем негромко, больше даже для себя, но мои слова эхом разнеслись по всему полю.

Глава 13

Вершины прилегающих к Скале закона холмов уже заполнила тонкая зеленая линия оцепления варгрийских всадников. Не все сразу это заметили, но уже буквально через несколько секунд после моих слов о волках толпа нордлингов ахнула, словно единый организм. Люди теснились и отходили прочь, очищая пространство на склонах – так что инквизиторы и гвардия Дракенсберга очень быстро остались в одиночестве.

По взглядам и построениям бойцов Вольфсангеля я видел, что готовилась атака на меня. Но это видел не только я: не сразу заметил, что рядом со мной уже стоят Ливия и Кавендиш, а чуть в отдалении я заметил серое марево маскирующей пелены магистра Никласа.

Охотники на волков, увидев защиту, отказались от идеи быстрого выпада в мою сторону и частично перестроились – большая их часть выстроилась для отпора варгрийским всадникам, но часть прикрывала тыл инквизиторов от нашей троицы.

Гвардейцы Дракенсберга также окружили маркграфа. Сам же он в замешательстве смотрел на тело верховного жреца, по-прежнему бьющегося в судорогах агонии рождения адской твари. По идее слепой старец давным-давно должен был бы восстать. Но ему препятствует сила амулета одноглазого бога – вдруг понял я. Получается, что рожденная адским пламенем тварь в теле уже инициировалась, но власть над телом получить еще не может из-за артефакта амулета. Первый раз такое вижу. Впрочем, предательство богом своего прислужника я тоже впервые вижу, так что не особо удивился происходящему с телом жреца. Самые разные вещи то и дело случаются в первый раз.

Едва я собрался было обратиться к Дракенсбергу, как в этот момент на поле тинга появились новые действующие лица. За нашей спиной, напротив тех склонов, на которых расположились охотники за волками и сверху варгрийские всадники, вышло несколько десятков человек в тяжелой защитной артефакторной экипировке. Синие отблески активированных щитов-эгид, темно-синие мундиры, ультрамариновые глаза – гвардия Дома Лариан. Эскорт Дженнифер, сопровождающий ее в Северный круг. Гвардейцы Лариан остановились на вершине холма, но от них отделилась тонкая фигурка: Дженнифер, в обтягивающей синей форме боевого мага легко сбежала по склону холма и подошла к нам.

– Прости, я готова все объяснить, – немного смущенно улыбнулась она мне, вставая чуть позади магистра Никласа. Который с ее появлением вышел из укрытия пеленой невидимости. Дженнифер приблизилась к нам первой не просто так – гвардейцы Дома Лариан уже спускались вниз, проходя синей стрелой через красное море толпы нордлингов делегаций земель Восточного клыка. Кивнув Дженнифер, я посмотрел на нее совсем мельком – в воздухе висело напряжение, хоть руками собирай, сейчас точно не время на вопросы «что произошло на балу?» и «как добралась, как дорога?»

Гудели защитные щиты, сверкало активированное артефакторное оружие, делегации северных земель собирались в тесные группы по территориальному признаку. Многие бросали взгляды на жрецов, но слуги богов также находились в замешательстве, оглядываясь то на мглу тумана богини Хель за спиной, то на подергивающейся труп верховного жреца со вскрытой и проломленной грудной клеткой. В которой уже плескалось адское пламя, прямо как лава в жерле вулкана. Никто из жрецов не привлекал к себе внимание, и явно не желал этого делать. И это понятно – когда рядом на происходящее пристально смотрит богиня мира мертвых, такой поступок не кажется умным.

Все ждали, никто не хотел начинать следующий акт действия первым, привлекая ненужное внимание. Значит, придется это делать мне.

– Ты, по недоразумению названный тингом владыкой Айлгвена! – посмотрел я в слезящиеся на ледяном ветру глаза Дракенсберга, указующе ткнув в него перстом левой руки.

– Верховный жрец, который мог провозгласить и утвердить волю богов, нас покинул не прощаясь. Но мы с тобой должны уйти отсюда с единой правдой. Поэтому я, победив твоего ратоборца, еще раз спрашиваю тебя – признаешь ли ты себя полностью виновным или готов выйти сюда на площадь, чтобы под взглядом богов попробовать доказать свою правду?

Гвардия Дракенсберга, ощерившись оружием, окружила маркграфа, который с красным от ярости лицом наблюдал за мной. Судя по виду, он сейчас не боялся и в присутствии инквизиторов чувствовал себя вполне уверенно. Вот только не совсем понимал, что делать, чтобы не разгневать богов и не нарушить законы тинга Северного круга. И молчал.

– Ну, сейчас будет мясо, – совсем негромко произнес я, готовясь обратиться уже не только к Дракенсбергу, но и к Высокой женщине.

– Рейнар, подожди, – вдруг оборвал меня Кавендиш.

Коротко глянув на него, я увидел, что взгляд Кавендиша устремлен в сторону сине-белого сосредоточения гвардейцев Дракенсберга. Среди которых выделялись инородными цветами два ярких пятна: алое платье маркизы Дракенсберг и черный с серебром костюм инквизитора совсем юной девушки – эти две женщины привлекли мое внимание еще тогда, когда делегация Дракенсберга появилась на поле тинга.

Сейчас они были ближе, так что я разглядел на юной деве знаки отличия: младшая судья инквизиции. И она сейчас, как и до поединка, явно нервничала и откровенно боялась происходящего, испуганно осматриваясь; а вот дама в алом, первая и старшая жена Дракенсберга, маркиза Мари-Мадлен Лавиолетт, напротив, внешне сохраняла полное спокойствие, даже ободряюще придерживая спутницу за руку. Хотя и у дамы в алом я увидел побелевшие от волнения губы.