Волчонок

Кернер стоял и задумчиво смотрел на газету в своей руке. Красным маркером были обведены несколько объявлений. Каждое предлагало воспользоваться услугами опытного психолога. Это казалось самым разумным решением ситуации, и, как бы ни хотелось не возвращаться к тому, с чего все это началось несколько лет назад, сейчас выбор был не велик.

Парень как раз договорился о визите, когда вдруг в квартире наверху раздались громкие крики, хлопанье дверей и жуткий топот. Кернер протер ладонью усталое лицо и задумчиво посмотрел на дверь. С той вечеринки, кроме остальных проблем, ему приходилось периодически выслушивать жалобы Фиби на то, что Альфредо в этот раз точно сживет ее со света. Сосед, конечно, говорил ей, что все будет в порядке, но что-то в этом шуме на сей раз насторожило его. Он надел свою домашнюю футболку и отправился посмотреть, все ли в порядке.

Мне кажется, у кого-то сейчас будут большие проблемы, — радостно подсказал ему голос, пока они преодолевали свой путь по коридору до лифта.

Мне кажется, это не твое дело… — вяло отозвался Кернер. За все это время он уже смирился с тем фактом, что избавиться от этой компании ему будет непросто. Но убедить себя в том, что это нормально — отвечать кому-то, кого было даже не видно — так и не удалось.

На твоем месте я бы не стал туда ходить, — продолжал давать наставления невидимый собеседник.

Заткнись, — зло завершил Кернер эту традиционную беседу. Они всегда заканчивались одним и тем же.

Поднявшись на этаж, где жила Фиби, парень почти лишился дара речи. Он ожидал увидеть многое, но только не то, что увидел: дверь квартиры соседки была открыта, из нее, одна за другой, вылетали вещи различной степени весомости. В коридоре, довольный и улыбающийся, как стоваттная лампочка, стоял мистер Альфредо. За его спиной толпились какие-то люди и Фиби, пытающаяся что-то им объяснить.

— Вы не можете этого делать, — кричала она, — это частная собственность! Нарушение прав!

— Ты тоже нарушаешь права. Я предупреждал тебя, Соммерс, я предупреждал! — злорадствовал Альфредо. — На тебя в этом доме больше всего жалоб, мне ничего не стоило получить ордер на твое выселение.

— Альфредо! Ты не имеешь права лапать мои вещи! — Фиби удалось выхватить у одного из мужчин свой кожаный кейс с кистями и красками. — Не трогайте это.

— Твое извещение лежит у меня на столе уже неделю. У тебя было время собраться. Если ты этого еще не сделала, это только твои проблемы.

— Но я его увидела только сегодня!

— Это твои проблемы, как я уже и сказал. — Альфредо кивнул головой людям в форме. — Выносите все, кроме мебели.

— Это незаконно! — попыталась девушка встрять еще раз. Альфредо посмотрел на нее с гаденькой усмешкой.

— А ты попробуй докажи, Соммерс, — его острый взгляд полоснул Фиби по лицу. — Так ты сказала, когда поцарапала мою машину?

Девушка открыла рот. Она не знала, как еще могла повлиять на ситуацию.

— Фиби, — Билл подошел к ней, удивленно окидывая взглядом помещение. — Что тут творится?

— Билл, — глаза ее были красные. — Меня выселяют. Альфредо… — она не смогла продолжать. Слезы мешали ей говорить.

Все шло к этому… — меланхолично заметил голос.

Билл удивленно открыл рот. Такого поворота событий он не ожидал.

— Одну минуточку, — парень опомнился. — Можно взглянуть на документы?

— Да, пожалуйста.

К ногам Билла тут же полетели бумажки. Кернер не стал возмущаться подобной грубости. Он наклонился и поднял их, чтобы внимательно изучить. В действительности, Фиби Соммерс, чье имя упоминалось в самом начале, должна была покинуть помещение дома по адресу *** не позднее сегодняшнего дня. Перечень жалоб, подписанный размашистой раскорякой мистера Альфредо, прилагался.

Ого. Публичные домогательства, разврат, аморальное поведение… В каком веке встречались такие формулировки? — поинтересовался голос, который, как и всегда, следил за ситуацией и не мог смолчать.

— Мистер Альфредо, я уверен, все это можно как-то решить… — попытался встрять Билл.

— Нет, парень. Решить это можно было до того, как вы начали портить мое личное имущество.

Фиби всхлипнула. Ее тонкие руки обвились вокруг шеи Билла, и она зарыдала ему в футболку. Кернеру искренне хотел бы ей помочь, но сердце его отбивало бешеный ритм, а решение почему-то никак не находилось.

А что, если… — внезапно само по себе вспыхнуло в голове.

— Значит, вы хотите ее выселить. Фиби. Сколько составляла твоя арендная плата?

— Какое это теперь имеет значение?

— Нет, это важно. Скажи мне.

— Примерно тысяча долларов. Не так уж много, — раздался невнятный отклик.

Билл кивнул.

— Эта квартира, она была записана на твое имя?

— Да, Билл. Но я не понимаю, к чему ты…

Брюнет просиял. Он знал, что перечеркнет все свое существование в доме тем поступком, который собирался совершить.

— Погодите, — он остановил мужчин, опечатывающих коробки с вещами. Отнесите все это в квартиру ниже. С мебелью мы потом разберемся.

Перекошенное лицо мистера Альфредо тут же возникло прямо возле его носа.

— Нет, Кернер. Единственное, куда она пойдет сейчас, это на выход. Тебе ясно?

— Да? — злой и совершенно не настроенный на дебаты Билл сейчас был готов вмазать этому чертовому старику. — А ты проверь меня, Альфредо.

Кернер сложил руки на груди и посмотрел сверху вниз на начинающего зеленеть, как плесень на сыре, домовладельца.

— Ты не можешь так поступить, Кернер!

— Как и ты. У тебя нет документов, чтобы запретить мне позвать к себе гостя. Я могу поселить к себе кого хочу.

Губы Фиби приоткрылись в немом шоке. Ни она, ни работники социальной службы, не знали, что делать.

— Ты не имеешь права, — глаза домовладельца сузились до пары миллиметров.

— Ты тоже. Ты лезешь туда, куда тебе не надо лезть. Не удивительно, что тебя ненавидит весь дом, — Билл поражался, откуда у него было сейчас столько внутренней силы, как будто какой-то мотор включился. Он изо всех сил хотел только одного — увидеть перекошенное лицо мистера Альфредо.

— Ты, щенок, пытаешься стоять на пути не у того человека. Разве ты еще не убедился, что это бесполезно?

— Нет. — Билл был упрям, как скала. — Я могу пускать в свою квартиру кого хочу. И Фиби, — он глянул на встрепанную девушку, — пойдет со мной.

Альфредо сжал кулаки. На секунду Биллу показалось, что тот кинется на него. Но домовладелец молчал. Все молчали.

— Билл… Не надо… — только тихо прошептала Фиби.

— Надо. Ты сейчас берешь вещи. И мы идем. Домой. Я покажу тебе твою комнату. Ведь на меня-то в этом доме пока никто не жаловался? — с хладнокровным спокойствием удава, Билл взял одну из ее коробок.