Волчья осень

– Ужас какой, – тихо сказала Маша.

– Да, отожгли наши, – покачал головой Колян, уже нахватавшийся нетипичных словечек от «провалившихся». – Можно было ожидать… Тебя как зовут? – обратился он к пацану.

– Колька, – тот смотрел прямо, ответил с вызовом. Не робкого десятка пацан.

– Тёзка, значит… Чего такой дерзкий?

– А что мне, перед тобой выгибаться? – не меняя тона, ответил мальчишка. Оглянулся на Машу, потом на меня. – Самое плохое – убьёте, мне насрать. Ходить хоть не заставите.

– Маловат ты о смерти думать, – процедил Ильин. – Чего взъелся? Мы тебе пока плохого не сделали.

– А что вы, что эти, – мотнул мальчишка головой в сторону монастыря. – Вам же, как и им, работники нужны и бабы. Тоже бить будете.

Колян открыл было рот, но тут до меня дошло, ЧТО мимоходом сказал пацан. Или я не прав?

– Ну-ка, погоди, – вмешался я. – Что мы тебя не заставим? Ходить? Это как, куда?

– Ходить после смерти, – сказал пацан, как выплюнул. – Эти, Ангелы Смерти, говорят, что никто кроме них не умеет так делать.

Бинго!

Значит, всё верно – действительно след наших некромантов ведёт сюда. Хоть в этом не ошиблись… Заодно и название банды выяснилось.

Маша аж рот раскрыла. А вот Колян улыбнулся – тепло и открыто.

– Знаешь, тёзка, – сказал он, – вот за это тебе спасибо. Значит, мы пришли по адресу… Что, сильно били?

Парнишка промолчал.

– Давай пошли, покажешь, где есть люди. Поверь моему слову – если не хотите, никто вас силой никуда не потащит. Мы уедем, живите здесь сколько влезет…

– А если потащат силой, Коль? Ты в наших главных уверен? – спросил я приятеля, и оба Коли одновременно повернулись ко мне. В глазах пацана был вопрос, в глазах Ильина – огонь.

– Тогда, Волк, я лично пристрелю того, кто это сделает, и насрать, что будет дальше, – спокойно сказал богатырь. – Мне этой мясорубки уже хватило. Я не мясник, я боец. Минимум пятерых, выходит, положили ни за что – это много.

Надо же. Не ожидал я от приятеля такого подхода, считал его более хладнокровным. Ошибся, и ведь рад, что ошибся.

Глаза пацана удивлённо расширились. А смотрит на меня… Эх, зря спросил – но зато приятель точки над «ё» расставил.

– Давай, малой, двигай, – махнул я пистолетом. – Бить тебя никто не будет. Не за что пока, – добавил нарочито грубо.

– Ты – Волк? – вдруг спросил Колька.

– Прозвище, – удивился я. – Что, прозвищ ни разу не слышал?

– Да не, – мотнул головой мальчишка. – Просто про меченого волком вспомнил… Вот тут дом пустует, а в следующем дядя Гриша живёт с женой. Они хлеб пекут, вкуснющий.

Меченый волком? М-да, в глухих местах свои байки… И смотри-ка, и хлеб тут пекут. Из чего, интересно? Одни болота кругом. Хотя не исключено, что бандиты людей подкармливают – им работники нужны. Да и девок, небось, возят себе из других мест – тут вряд ли остались, что называется, непользованные.

– А что за меченый волком? – заинтересованно спросила Маша. Ну да, моя «крестница» в своём репертуаре.

– Бабка Зина говорила, – со странным выражением сказал мальчишка – вроде и неохотно, и с надеждой. – Что всё кончится, когда придёт волчья стая, и с ними будет меченый волком…

Девчонка удивлённо хмыкнула. Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники.

Проверили дом, о котором говорил Колька – люди выходили неохотно, говорили немногословно. Действительно, всем давно уже параллельно на происходящее. Какая им разница? Одних убили, другие пришли. В следующих домах – то же самое. Смотрят волками… и байки у них тут про волков. Вот где волчий край – тут, а не в Волково. И по дороге волков видели…

– А волков тут много? – поинтересовался я.

– Нет, – к моему удивлению ответил Колька. – Я раз всего видел. Тут болота, мамка говорит – волки на болотах не живут.

Не живут на болотах – так-то логично, но мы ж и по дороге волков видели. Не приходят, потому что чуют некромантов? Вполне может быть, звери не любят смерть. А оборотней слушаются… Сложно всё. О том, что некроманты могут быть заодно с волчьими стаями, лучше не думать. Змеи вон помогали им – но это могли быть и происки Колледжа.

– Кто такая бабка Зина? – спросил Соколов, когда мы пошли к очередному дому.

– Знахарка, – отозвался мальчишка. – Людей лечит. От этих не дождёшься. Они её тоже побаиваются. Не трогают, еду приносят. Но старая она совсем.

Ну да. В любой замкнутой общине, оторванной от мира, да ещё и в лесах, на болотах, такой человек просто обязан быть. Выжить без него проблематично…

Опять грохнул выстрел, сверху, с дерева, свалилась сбитая пулей ветка. Мальчишка и ухом не повёл, а мы аж присели.

В следующем доме – по словам мальчишки, именно тут жил староста, – произошёл инцидент. Вышли двое – один пожилой, второй средних лет, лица такие же безучастные, как и у виденных раньше, и Соколов сразу сказал:

– С младшим что-то не то.

– Это доппель, – хладнокровно подтвердила Маша, опуская смартфон.

Человек, не говоря ни слова, отпрыгнул в сторону, рванул назад, к задворкам дома, и мы с Ильиным выстрелили почти одновременно – попали, конечно, расстояние мизерное. Человек покатился кувырком и распластался на грядках, и когда мы подошли к нему, тело уже трансформировалось в хорошо мне знакомое – серое и безликое.

Второй человек не тронулся с места.

– Вот оно что, – протянул приятель, меланхолично пнув ногой труп. – Точно как я в том документе читал… Ну-ка, малой, – поманил он рукой остолбеневшего Кольку, – подойди, посмотри – видел такое?

Мальчишка осторожно приблизился – правда, ближе пары метров не подошёл.

– Тень, наверное, – предположил он. – Бабка Зина говорила, что тени пожирают души людей…

– А раньше видел такое? – уточнил я.

– Неееет… Но говорили, что они есть…

– Кто говорил?

– Люди…

Ясно. Население, на самом деле, тут тёмное – ну а как ещё может быть, если оно годами «варится в собственном соку», да ещё и под давлением бандитов? Не думаю, что банда появилась тут совсем недавно. Явно всё крутится лет пять, не меньше.