Волчья песнь

– Четверо на одного! Always so, damned bastards! Сowards! (1.) - закричал Дик, потрясая кулаками. Бранка болезненно ахнула; Мирко порывисто прижал её к себе.

1.Всегда так, проклятые ублюдки! Трусы! (англ.)

– Он отобьётся, отобьётся!
– крикнул Сашка, сам не веря в это - космической машине отбиться было бы трудно даже от одного атмосферного противника. На глазах Сашки словно бы убивали надежду...

Победно грохоча моторами, серая четвёрка настигла "фальку", но... истребитель что-то сделал, как-то ловко развернулся - и они пронеслись мимо, как стая глупых злобных тварей! "Дра-да-да-да-дат!

– послышалось в небе деловито-дробное.
– Дра-дат!"

Хвостовой "серые" подскочил, начал забирать в небо по крутой дуге - всё медленней и медленней, пока на секунду не застыл совсем. А потом перевернулся и помчался к земле, выбросив жирный хвост дыма! В небе раскрылся бледно-зелёный зонтик над поспешно выплюнутой спасательной капсулой...

Все вопили и прыгали, обнимались, целовались и бросали вверх оружие. Дик, поставив пулемёт на развилку дерева, в нелепом, но понятном азарте выпустил весь магазин по далёкому парашюту.

– Так их!

– Молодчина!

– Бей обезьян!

– Ура! Ура!

– Бей их!

– Ура Земле!

Развернувшись по широкой дуге, три вражеских машины бросились на "фальку" снова, не давая ей уйти выше, вырваться в космос. Несколько ракет рванулись к земному самолёту, но он отплёвывался белыми весёлыми звездочками, уворачивался - и вдруг снова атаковал, как настоящий сокол (1.), и ещё один джаго буквально разлетелся в воздухе в огненное крошево!

1."Фалька" - "сокол" (англ.-сакс.)

Внизу, на земле, орали до хрипоты, так, что лётчики просто обязаны были услышать вопли. Они непрерывно по-чёрному ругали врагов и сыпали нелепо-нежными словами в адрес лётчиков-землян. кто-то выкрикивал: "Никогда, никогда, мы, земляне, не станем рабами!" Димка возбуждённо вопил:

– Ракеты! Почему он ракеты не пускает?!

– Да он же наверняка со штурмовки, откуда они у него?!
– кричал в ответ Горька.

Враги разделились и стали нападать с разных сторон, плетя смертоносную паутину виражей и грохоча пушками - но "фалька" уворачивался и огрызался очередями, упрямо стремясь вырваться вверх.

– Ну миленький! Ну хороший мой!
– плакала Машка.
– Ну немного ещё, ну стряхни их, стряхнииииии...

"Дра-д..."

Очередь оборвалась. "Фалька" больше не стрелял - лишь крутился по спирали вверх. И тут же джаго набросились на него, как обрадованные злобные, но трусливые, хищники, понявшие, что опасный враг беспомощен. Они снова и снова сверху давили "фальку", жаля его очередями.

– Он безоружен! Безоружен! Сволочи!
– кричал Мирко, не сводя глаз с неба.
– Я вас всех убью, сволочи! Он же безоружен!

"Фалька" вдруг перевернулся и начал беспомощно падать - падать куда-то в сторону. От него отлетали куски. В небе вспыхнуло оранжевое полотнище над выстреленной кабиной. И сейчас же вокруг него замельтешили оба джаго - почти в упор разбивая её очередями.

На поляне стоял сплошной вопль.

– Гады, гады, гады!
– надрывался Мирко. Олмер бросил автомат и плакал навзрыд. Сашка взял его за локти и прижал к себе, глухо сказал:

– Не плачь, - не сводя глаз с неба. Он уже и припомнить не мог, когда кто-нибудь из них плакал, видя смерть. Но эта смерть всем показалась чудовищной. Словно злая рука уничтожила что-то невероятно светлое и чистое...

– И каждый умрёт в бою

За всё, что у нас здесь есть -

За вечную нашу месть,

За горькую нашу честь...
– тихо произнёс Горька и вдруг, резко подтянувшись, вскинул руку в земном военном салюте. На поляне стало тихо почти сразу. Один за другим мальчишки и девчонки отдавали салют... Олмер мазнул ладонью по глазам, упрямо стиснул зубы и тоже поднял руку.

– Смотрите, он сюда снижается!
– в возбуждении почти завизжала Галька.

В самом деле! Скоростные машины джаго, победно ревя моторами, умчались прочь - а от рушившейся под горящим куполом кабины вдруг отделился и расправился ещё один парашют, намного меньше. И он летел сюда - в сторону ребят! Кабина с хлопком вспыхнула и исчезла вдали за деревьями комком пламени... а сверху на ребят вдруг упали алые тяжёлые капли. Парашютист оказался совсем над ними - прямо над головами!
– пролетел, упал на вершину холма и... исчез!

Исчез - вместе с парашютом, словно втянутый в землю. Это до такой степени поразило всех, что на какое-то время все другие чувства, кроме изумления, исчезли. Наконец, Горька опомнился. Он бросился наверх - и первым был у дыры в земле. Диаметром примерно в метр, она уходила в черноту - и т уда всё ещё сыпались песок, земля и сухие прошлогодние былки.

К счастью, он не успел нагнуться над дырой - выпущенная оттуда очередь ссекла несколько веток с дерева напротив.

Все моментально рефлекторно залегли. И послышался глухой от боли голос, шедший из-под земли:

– Well, wha'have risen?! I one an'I die, go and fini'ff me, cowardly mongrels! (1.)

1. Ну, что встали?! Я один и я подыхаю, идите и прикончите меня, трусливые выродки! (англ.)

Человек попытался оскорбительно засмеяться, но лишь закашлялся и с трудом подавил стон. Сашка и Горька переглянулись - человек говорил по-английски, это точно был землянин, хотя всех слов они не разобрали...

– Эй!
– крикнул подползший Дик и дальше кричал по-английски.
– Мистер, мы земляне, слышите, земляне! Я англичанин...

– Иди к дьяволу!
– раздался крик.
– Думаете меня обмануть, сволочи?! Ближайшие земляне тут на моём корабле, а до него вам не дотянуться, руки теперь коротки, понял?!

– Мистер, честное слово!
– вмешался Сашка, с трудом подбирая слова.
– Я - Алекс...

– Язык выучи и назовись наследником престола!
– оборвал его лётчик.
– Твари!

– Да я русский!
– оскорблённо заорал Сашка.
– Что вы как ребёнок! Ну... ну... у нас, в России правит...

– Это все знают, заткнись!
– лётчик пару секунд помолчал, потом спросил: - Кто Возглавляет Большой Круг?!

– ФонРайхен!
– обрадованно-поспешно крикнул Сашка. Горька вздохнул, сделал большие глаза - и точно, ответом была насмешливая брань, а потом торжествующий крик:

– Уже пять лет, как Столпников! ФонРайхен, видели вы?! Уроды конченые, и разведки ваши... давайте, идите, берите меня, хватит трёпа!

– "ФонРа-а-айхен", - передразнил Горька. Сашка огрызнулся:

– Откуда я знал?! И ты не знал, откуда нам... а! Мистер! Мы восемь лет тут... мы...

– Спецназ восемь лет в тылу врага?! Да ну?! Ты, наверное, даже не сторк, может, калм?! Врёшь и не краснеешь!