Волчья жена. Глава 1

Ярмина моего ответа не дождалась. За ней потянулась стайка девушек. Я пристроилась в хвост и в очередной раз задумалась о причинах ненависти Вацлава ко мне. Почему? Чем сирота в неполных семь лет могла ему насолить? А ведь насолила исправно, раз он меня видеть не может.

Эх, уйти бы отсюда, да некуда. Тут хоть под стылыми взглядами, да пристроена. Если повезет, то и мужа какого найду. Если нет, то ребеночка от залетного молодца покрасивше приживу. Стыдоба, но с травницы какой спрос? Про нас и так говорят, будто с лешими путаемся, ибо не может женщина без мужика долго. Оно и верно, Агнешка пропадает порой на пару дней куда-то, а возвращается довольная, разве что счастье из ушей не льется. Выходит, есть у нее отрада. Не в Сосновом Бору точно - такое не утаишь, вот и бегает в одну из соседних деревень поменьше.

Думы скрасили дорогу.

Девушки высыпали на неширокую песчаную косу у реки и споро принялись стаскивать сарафаны. Я не торопилась, шныряя по кустам взглядом. Они ж по всей деревне прошли, ни за что не поверю, будто парни с Михасем во главе шанс упустят! Девкам-то всё равно, они, может, специально свои прелести демонстрируют, а мне показывать нечего.

И точно... Вот оглоеды малохольные!

Бочком, бочком, я обошла плотные заросли по перелеску, сорвала по пути прутья подлиньше и покрепче, измучившись, нашла едва заметную взгляду тропинку свежую и тихо прокралась по ней. Встала за спинами возбужденно перешептывающихся ребят.

– Ох, ты смотри, Минка-то, Минка хороша как!

– А Любава тоже ничего. Вон какие титьки - яблочки спелые, так и хочется лизнуть их!

– А мне Сонюшка милее: ножищи у нее от ушей!

Поганцы!

Ведь ничему не учатся!

И я вытянула первого хворостиной по оттопыренной заднице.

– Ой!
– Взвизгнул парень.

– Ай!
– Передразнила я и принялась хлестать всех подряд обеими руками.
– Оглоеды! Коты подзаборные! Вот я вам задам сейчас! Гляделки ваши поганые повыковыряю, да языки грязные поотрываю! Ишь чего удумали, за девками подглядывать, да титьки их за глаза обсуждать. Свои отрастите и щупайте или лижите!

Парни рванули через кусты. Хорошо рванули, с подвыванием и руганью забористой. Меня почем свет крыли, только мне всё равно. Пусть орут. Им еще и матери дома добавят, ибо девки во рту такое событие удержать не сумеют.

Ребята до самой воды добежали, а там и оторопь на девчонок напавшая прошла. Визг, писк и брызги: девки давай малохольные водой охаживать. Не больно, но приятного мало, когда вода пополам с песком речным в глаза летит.

Я стала руки в боки, не выпуская розг. Смеялась до слез. Уж больно жалко любители натуры на природе выглядели. Истинно коты с опущенными хвостами. Так и проморгала Михася.

– Ай!
– Теперь мой черед визжать настал.
– Отпусти меня, дурень!

– Разбежался!
– Рявкнул Михась, перехватил меня и вместе со мной в реку кинулся.

– Ах ты парша приставучая!
– Я замахнулась кулаком, ибо хворостины куда-то запропастились.
– Я ж тебя в узел скручу!
– И захлебнулась водой.

Замутилась речка перед глазами. Защипало веки и обидно стало до слез. Легкие быстро огнем зажгло, неужто утопит?!

Ан нет.

– Остыла, дурища?
– Вытащил меня Михась и встряхнул.

Я всхлипнула. Глаза протерла и со злостью уставилась на парня.
– Ну, что гляделки вылупила, курица?
– Он снова встряхнул меня.

– Сам ты петух щипаный! Ты зачем меня в воду макнул?

– Так ты ж купаться собиралась, вот я и помог немного.

– Еще скажи по доброте душевной!
– Огрызнулась.

– Ага, по ней самой, душевной. Ты ж нас ниже пояса тоже по ней отходила, а долг платежом красен, не так ли?

– Я за вами голыми не поглядывала!
– Взвизгнула. Обошла Михася и поплелась к берегу. Мокрый сарафан отяжелел и неприятно вился вокруг ног. Туфли размокли. Теперь домой босиком идти придется, иначе ноги натру, а то и туфли, и так не первой свежести, совсем развалятся.

– Стой, Янэшка!

Михась выбрался следом.

– Чего тебе?
– Я, подвернув сарафан, выжимала сорочку.

Парень смотрел на мои ноги. Нехорошо так смотрел, словно облизывался пес на кость.
– Ну?!
– Я поспешно опустила подол сорочки.

Михась очнулся. Щеки его румянец тронул.

– Я вот чего...
– Он замялся.
– Тебе глянулся кто из наших?

– Чегооо?!
– Я чуть на попу не села от неожиданности.
– Тебя-то это с какого перепуга интересует?

– Не меня это интересует!
– Внезапно разозлися парень.
– Стал бы я тобой, курицей, интересоваться!

– И кто тогда?! Уж не Чиш ли? А может быть Ганька? Или дубовая башка Костан? Знаешь что? Иди вы к Лешему на пенек, да посидите чуток, авось понравиться!
– Выругалась я.
– Кто хочет, пусть сам подойдет и спросит. Вдруг он-то мне и глянулся!
– Я махнула рукой, развернулась и пошла в лес.

– Да стой же!
– Далеко мне уйти не дали.

Михась схватил меня за плечо, развернул к себе и ткнулся ртом в мои губы.

Вот такого я точно не ожидала!

Ноги подкосились и если бы не держал меня парень, то легла бы на землю подрубленной елочкой.

Поцелуй был приятен. Наверное. Не знаю. Меня ведь не целовали раньше, сравнивать не с чем! Описаний-то я наслушалась, но так ли правдивы? Как это звезды взрываться могут? А сердце тонуть в омуте? А радуга перед глазами вспыхивать? Они ж закрыты!

Кстати, а чего это я?

– Пусти!
– С силой оттолкнула парня.
– Совсем сбрендил? Только попробуй еще раз... губы свои распустить!
– Я нарочито брезгливо вытерла рот рукавом.

Михась окинул меня хмурым взглядом. Парень тяжело дышал, раскраснелся, а в штанах у него бугор вздулся. Мамочки, это он что же... того?!

Ик?!!!

От испуга я икать начала. Желудок целиком к горлу подкатывал и выпрыгнуть норовил.

– Моя будешь, - отдышался Михась.
– В седьмую ночь седьмого месяца, как положено, а до тех пор, если увижу кого рядом с тобой - загрызу!
– Рыкнул деревенский и скрылся в лесу.

– Пес бешеный!
– Крикнула я вслед ему, погрозила кулаком и за голову схватилась. Это что же делается-то?! Как же мне этого оглоеда от своего порога отвадить?!

И я со всех ног бросилась к своему дому. Агнешка должна была помочь. Как никак она в этих самых делах опытная!

***

Я куталась в теплую шаль Агнешки и прихлёбывала из глиняной кружки травяной успокоительный чай. Нервы с молоду беречь надо, а мне из каждый второй норовит попортить. Тетка давала указания. Очень сосредоточенно и серьезно перечисляла что мне следует делать в в первую седьмицу седьмого месяца, особенно в ее последнюю ночь. Я слушала и понимала, что когда-то все тоже самое мне рассказывала мама. Но ведь это все глупые сказки про оборотней?!

Или... нет?