Волчья жена. Глава 1

На вторую ночь повторилось. Только выли звери ближе. На третью и вовсе под окнами скреблись. Утром я следы во дворе нашла. Тетка их замести пыталась, да я не вовремя вышла. Ничего объяснять она мне на стала. Потом сказала. Ну, потом так потом. Всё равно у меня сил не было. Спать не спала нормально, ноги подкашивались, мысли путались. В голове червячок надоедливый поселился. Звал меня ночью во двор. Я в одеяло на четвертую ночь вцепилась зубами и стонала, будто в горячке, а на стены дома кто-то бросался яростно и в стекло горячо дышал. Страшно - жуть!

Еще ощущение преследовало, будто было уже все это: и вой, и визги, и шаги у дома. Когда мама еще жива была. Жаль, конкретного ничего так и не вспомнила. Словно пелена черная в мозгу закрыла от меня прошлое.

На пятый день случилось то, чего я и тетка боялись. Заполошная Ярмина прибежала: Натушка не вовремя рожать собралась. Я с Агнешкой переглянулась, плечами пожала, сборы травяные в узелок собрала, да за подружкой отправилась. Помогать-то надо! Бабы в Сосновом все как одна рожали туго, дети крупные шли, рослые, рвали матерей частенько. Иногда и доставать приходилось, если пуповина вокруг шейки или ножки обовьется.

До деревни идти с час, даже быстрым шагом, Ярминка не преминула на меня ушат новостей вылить. Горяченькие, масленые. Она мне все уши прожужжала про то, кто с кем заневестился.

– А ты что ж, свободна еще?
– Спросила с удивлением.

– Да кому я нужна-то?
– Буркнула.

– Птичка на крыле принесла, будто Михась решил тебе колечко парное подарить. Думала, поздравлю тебя, а ты вон еще пусторукая ходишь!

– Птичка твоя брешет, что собака языкастая. Михась может и хотел чего, только не было его. Передумал, наверное, - я пожала плечами.

– Передумал?
– Протянула подружка.
– А ты его когда ждала?

– Не ждала я его и ждать не буду.

– Другой кто глянулся?
– Спросила девушка.

– Нет. Да и кто? Ярик? Сашок? Или Вашаня? Нет уж. Не нужно мне все это.

– Слушай, не может быть, чтобы Михась не приходил. Он же из-за тебя с братом ссорился. Все деревня слыхала.

– Не приходил, - отрезала я.
– Звери по начал шлялись, поветрие что ли какое в лесу, а Михася не было.

– Дура ты, Янэшка. Какие звери? То Михась со сватами заявлялся. Ты не знаешь что ли как в Сосновом свататься принято?
– Удивилась Ярмина.

– А мой порог сваты каждый день не обивают. Откуда мне?

– Слушай, да на ус мотай, темная ты наша! Сосновцы память чтут, а тут некогда оборотни жили или говорят, что жили, - девушка пожала плечами, - а у оборотней принято было в седьмом месяце пару себе искать. Обернувшись, рыскали они по деревням и тащили к себе девок, хоть свободных, хоть замужних, а кого утащили, те уже не возвращались. Волчья любовь она знаешь какая?
– Ярмина мечтательно закатила глаза и губами причмокнула.

– И какая? И когда ты ее, дорогая подруженька, отведать успела, если нет их оборотней?!
– Ехидно заметила я.

– Ой, и темная ты! Я в книжках городских читала. Там сказано, что отведавши вольчьей любви с человеком быть не сможет - соль не та, огня нет.

Соль, огонь... Ну, книжки эти! Лучше бы полезное что написали, а то все про телеса оголенные.

– И как все это с Михасем связано?
– Не вытерпела я.

– Как, как, а вот как: обряжаются наши парни волками, да и шастают по деревне, а потом "крадут" тех, с кем заранее сговорились, а Леший их по старому обряду у реки под мостом благословляет!

– Фыркнула Ярмина.

– Угу, а выть парни, должно быть, с пеленок учатся? Уж больно натурально получается, - я не поверила. Дело ли это балаган такой затевать? Ерунда на постном масле!

– Воют волки. Из Леший заговаривает для этого, как его, - девушка щелкнула пальцами, - для антуражу!
– Ввернула подруга книжное словечко.

– Ах, если Леший и если для антуражу...
– Я покачала головой.
– Тогда выйду. Вот этой же ночью и выйду, да как березовым поленом всю свору отантурирую, будут знать как приличных девушек пугать! Так Михасю и передай.

– Ой, да он же к тебе с серьезными намерениями, а ты его гнать, - скривилась Ярмина.

– А я тоже серьезно поленом. Могу дважды наподдать, чтобы уж точно никто не подумал будто я шутки шучу!
– Рявкнула я раздраженно.

Остаток пути мы проделали молча. А у Натушки не до разговоров стало. Она двойню ждала. Пацаны в утробе перемешались, друг другу выйти не давали, тянуть пришлось, чтобы поспеть к сроку. Ещё бы часок и не спасли их, но обошлось. Устала я, вымоталась. Узелок свой собрала, домочадцам объяснила как мать чаями отпаивать и домой засобиралась покуда светло еще было.

По деревне опять кралась, а в лесу расслабилась. Как чуяла, что не случится ничего. По дороге все думала: ладненько все у Ярмины получилось. А что не знала я, так тетка не рассказывала. Зачем недорослице про взрослую жизнь знать? У меня кровь только зимой пошла в первом месяце. Наверное, повредилось что-то в организме когда мама умерла. Кто знает что доподлинно той ночью произошло? А потом мы лета четыре так на эту седьмицу уезжали. То в одну деревеньку, то в другую, вот и проходила вся эта котовасия мимо. Еще раньше не помню просто. Разве ж упомнишь тут за делами да заботами?

Ну, ничего. Получит у меня Михась. Я ему такую петрушку с крыжовником устрою, что долго сидеть не сможет!

Я была зла. Настолько, что в сон провалилась сразу и глаза открыла только тогда, когда окна от ударов дребезжать стали.

– Явились!
– Прошипела я, вскакия с кровати.

Страха не было. Только желание приструнить наглецов. Я схватила приготовленное загодя крепкое коромысло и вышла из комнаты. Остановилась, подождала пока глаза к темноте привыкнут и тихонечко прокралась в сени - незачем Агнешку будить. Приникла к двери ухом и прислушалась. За ней кто-то тяжело дышал.

Смазанный засов легко вышел из петель. Ударом ноги я распахнула дверь, выскочила на крыльцо и вдарила коромыслом по ночному гостю.

А потом посмотрела, кого же я вытянула.

Передо мной стоял волчара.

Вот натуральный матерый волчара. И был бы он грозный, если бы не глазки в кучку, сошедшиеся от удара на переносице. Волк стоял, шатаясь, и пытался развести упрямые гляделки на положенные места, но приложила я его крепко.

– Пошел вон!
– Рявкнула я.
– Давай, давай, собака бешеная, ишь чего удумали народ по ночам пугать.