Волею богов

– У нас, конечно, нет таких роскошных зданий, как у Вас в столице, но подожди, построим, - улыбнулся Чикуатемок.

– Вот возьми, это тебе лично от меня, - Юный священник достал из мешка свёрток и протянул приятелю.

Тот с нетерпением развернул ткань и достал украшенный резьбой и перламутровыми вставками атлатль.

– Красивый, - с благодарностью произнёс сын вождя и взмахнул оружием, изображая метание дротика, - Он мне совсем по руке. Спасибо. Даже и не знаю, чем тебе отплатить.

– Ничего мне не надо, - ответил довольный служитель, - лишь бы с пирамидой всё удалось.

– О ней не беспокойся. Если уж мы вязались за дело, то обязательно доведём до конца, поверь. В наших же интересах заручиться поддержкой Таинственного владыки.

Несауальтеколотль угрюмо усмехнулся про себя, но не стал выдавать другу смутных сомнений, слишком искренне тот верил в поддержку своего народа. Тем временем жрец разбирал вещи. Он копался в мешках и выкидывал наружу всё, что лежало сверху. Наконец-то юный жертвователь достал нужные свёртки.

– Вот он, можно идти.

Воин и священник отправились назад. Конечно же, Голодная Сова больше всего на свете хотел вымыться, поесть и отдохнуть с дороги. Но долг столичного посланника заставлял забыть о насущных потребностях и сохранять степенность. А два пера кецаля, свешивавшиеся по обеим сторона головы, придавали жертвователю особую важность и настраивали на нужный лад. Оставалось только надеяться, что живот не станет предательски урчать в самый разгар аудиенции у вождя. Парни вышли на ту самую улицу, по которой шли в начале, и продолжили подъём. Наконец-то дорога вывела друзей на широкую площадь перед большим домом. Здание было сработанно лучше остальных. Чикуатемок называл его дворцом. На деле же постройка меркла даже в сравнении с жилищами знати средней руки в Ойаменауаке. Группа корпусов располагалась вокруг внутреннего двора. Здесь находилось несколько клумб с цветами и алтарь. Навес из брёвен, отходящий с плоской крыши поддерживал портик из крашенных деревянных колонн. Несколько сосудов, жаровен и циновок уложены или на земле, или на обмазанной глиной невысокой платформе со ступенями по четырём сторонам.

Приятели прошли в центральный вход и оказались в мрачном просторном помещении. Нижняя половина стен выкрашена в тёмно-красный цвет, верхняя - в белый. Середина оставлена свободной. По краям лежали маты и стояли сундуки. Впереди на возвышении, покрытом шкурой ягуара, сидел толстый пожилой человек. Скуластое лицо прорезали глубокие морщины. Начавшие седеть волосы заплетены в небольшие косички с керамическими бусинками на концах. На голове венец из перьев орла с зелёным плюмажем посредине, должно быть, из хвоста попугая макао. В ушах массивные жадеитовые вставки. На сгорбленной спине плащ в красных и чёрных тонах. Грудь обвисла, дряблый живот собрался в складки. Скрещенные впереди ноги покрыты расшитым хлопковым набедренником с перламутровыми бляшками. На всём теле виднелись нарисованные тёмной краской странные знаки. Возле касика расположились члены совета племени и слуги.

– Привет тебе, великий отец, - почтительно произнёс молодой воин, - к нам прибыл Насауальтеколоцин из Тламанакальпана, - возжигатель копала низко поклонился.

– Приветствую посланника далёкого Тламанакальпана, - на удивление бодро произнёс текутли на языке тоуэйо, - Наилучшие пожелания правителю Уэмацину.

– Приветствую Вас, Куаутлапочицин, владыка Атокатлана. Тлатоани Уэмацин передаёт Вам пожелания процветания и благосклонности богов. В знак союза межу нашими народами он шлёт Вам дары.

Жрец положил три свёртка на небольшой низенький столик перед вождём. Члены совета немедленно подошли к нему и начали доставать подарки: веер из перьев цапли, несколько расписных сосудов, кремневые ножи, три обсидиановых зеркала и жадеитовые бусы. Конечно, не богато. Но и эти вещи тламанакальтеки достали с большим трудом. Впрочем, не привыкшие к роскоши тоуэйо не скрывали радости - некоторых предметов варвары отродясь не видывали, другие редко доставались обитателям затопленного леса. Сам текутли в противоположность сановникам лишь сдержанно улыбался.

– Благодарю за щедрые дары нашего высочайшего и могущественнейшего владыку Уэмацина, да не дрогнет его сердце во веки, я принимаю их с очень большим желанием. Такое внимание тлатоани к нашему далёкому селению послужит укреплению союза и добрососедских отношений между людьми Атокатлана и Тламанакальпана. Пусть Боги ведут его добром. Не даром мы отдались под его покровительство и опеку. Нам известно, повелитель несёт тяжкую ношу правления державой с неизменным усердием. Да будут вознаграждены и возмещены опасности, какие встретятся на его пути, - ответил Куаутлапочин. А Несауальтеколотль подивился достоинству речи пожилого касика. Неужели то дали плоды семена цивилизации, посеянные так недавно? Нет, скорее, многие добродетели присутствовали в обитателях Атекуаутлана изначально.

Далее разговор зашёл о миссии Голодной Совы. Жертвователь интересовался, откуда берётся камень, какого он качества, сколько людей заняты на строительстве, каковы примерные сроки окончания работ, с какими трудностями пришлось столкнуться при возведении пирамиды. Оказалось, жители деревни не совсем понимают, как именно формировать уступы и уровни ступенчатой платформы. Они хорошо умеют носить камни, но в строительстве смыслят немного. Зато правитель и совет племени очень гордятся возложенной почётной задачей. Подумать только, их святилище станет религиозным центром для всей округи. Наличие храма поднимет статус как самого селения, так и местного текутли. Сам вождь возлагает большие надежды на сына. Чикуатемок уже стал почти равноправным соправителем. Молодой, умный, деятельный - он надежда, как отца, так и всего народа. И кому, как ни наследнику правильнее всего будет поручить поведение празднеств и обрядов в честь богов. Сановники высказывались мало, а больше поддакивали главе общины. А друг Несауальтеколотля потупил глаза и зарделся от смущения. Видно, парень не любил, когда его прилюдно хвалили.

В целом же все ожидания оправдались. Всё шло так, как и предполагал Истаккальцин. Приём оказался тёплым, враждебности по отношению к себе посланник Тламанакальпана не заметил. Наоборот, жреца заверили во всесторонней поддержке и желании сделать всё наилучшим образом. Однако долгий разговор после утомительного путешествия никак не шёл на пользу молодому мужчине. Сосущая боль в животе усиливалась, от голода сводило скулы, к горлу подкатывала тошнота. Но гордый священник считал ниже своего достоинства сознаться в том, что хочет есть. А предыдущие посты подготовили Голодную Сову сносить такого рода испытания.

Наконец-то к радости возжигателя копала разговор у вождя закончился, и служитель вспомнил о сухих лепёшках в одном из мешков. Однако жертвователь не знал дороги назад.

– Чикуатемок, проводи меня в дом, я не помню, как туда идти, - сказал он.

– Зачем тебе?
– спросил друг.

– Мне нужно поесть, я ничего не ел с самого утра, - неохотно выдавил столичный посланник.

– Да чего ты. Я как раз хотел позвать тебя к нашей матушке. Она уже печёт тортильи. Чувствуешь запах?
– молодой воин нарочито втянул воздух и улыбнулся, - да и отец тоже придёт и сестрёнка. У меня у самого желудок сводит, - и он похлопал себя по животу.

– Нет, но это же ваш семейный ужин. Мне не должно присутствовать на нём, - возразил тламанакальтек, - Но я буду рад, если ты велишь послать мне пару лепёшек и кувшин воды.

– Ты меня обижаешь, - изобразил досаду сын вождя, - Знаешь, в наших краях не принято отказываться от приглашения на ужин. Ты идёшь. Вот и всё. Мы же тортильи отродясь не ели, пока не пришли Ваши люди. Они потребовали плоды урожая кукурузы. Но никто не знал, как её выращивать, да у нас даже и семян не было. Тогда посланники показали, как строить чинампы, как обрабатывать почву и как ухаживать за посевами. Поначалу мы хотели вырастить маис только для Вас. Никто и не думал готовить из него еду. Хвала богам, нам удалось собрать несколько мешков зерна. Когда приехали сборщики дани мы с облегчением вручили им кукурузу. А они не стали забирать её, а отдали обратно нам. Кроме того, они подарили женщинам зернотёрки, чтобы те могли делать муку и показали, как готовить лепёшки. Поначалу мало у кого получалось. Сковородок не было. Пекли на раскалённых камнях. Первой научилась моя мама. С тех пор это - её любимое занятие. А наше - есть мамины лепёшки, - он рассмеялся.