Волк и Заяц

– Хм... Ну, и что тут удивительного? Мужчина крепкий, везде, кажется, выживет... Хоть в огонь, хоть в воду...

– А удивительно то, что этот человек выжил после выброса.

– А вот это уже интересно...
– голос генерала, кажется, стал более цельным и строгим.
– Медицинские характеристики!
– повелительно сказал он, садясь на стул.

– Так-так-так...- приговаривал Каланча, нащупывая планшет с листами бумаги.
– Вот... кардиограмма в норме. Это очень увлекательно, ведь во время выброса сталкеры испытывают перегрузки силой не многим меньше, чем космонавты во время взлета ракеты...

– Ближе к делу.

– Да, да... Нервная система тоже цела: то есть, когда он очнется, будет в здравом уме и светлой памяти. За исключением нескольких изменений... ага... ну, это даже к лучшему: у него улучшится память и мелкая моторика. Но, у этой монеты есть две стороны...

– Нумизмат, ближе к делу!

– ... некоторое время он не сможет спать. Это ему кажется, что организму не требуется сон, но мозг свое возьмет.

– Что это значит?

– После шести дней бодрствования он будет отсыпаться около двух суток.

– Терпимо... Давай дальше.

– Самое плохое: пищеварение. Примерно восемь суток, плюс-минус три дня, он не сможет есть.

– Это как?

– Желудок будет жутко болеть при приеме любой пищи. Он просто умрет от боли, если съест хотя бы кусок хлеба.

– Как же мы будем его кормить?

– Начну издалека: сам он не будет чувствовать голод, но желудок начнет разъедать свои стенки кислотой, вызывая язву. Я разработал коллагеновые капсулы, которые не дадут кислоте изнутри продырявить орган.

– Плюс на плюсе едет, плюсом погоняет... Он будет работоспособен?

– А вы что, уже записали его в штат?

– Прежде всего, я волнуюсь за человека, но... одно другому не мешает.

– Ладно, это уже ваше с ним дело... Так... У него - пупочная грыжа!

– Вырезать сможешь?

– Я не хирург, а это - не операционная! Рискованно...

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– Ладно, буду готовиться.

Каланча положил на стол планшет, всплеснул ладонями и произнес:

– Это все, что мне удалось узнать!

– Ага, молодец, профессор...
– Лебедев, кряхтя, встал со стула и направился к двери.

Глава IV.

Шрам очнулся, ощущая жуткую боль в голове и всем теле. Он старался приподняться на локте, но упал на спину от бессилия.

Наемник осмотрелся. Кровать, к руке проведен провод... капельница.

Мужчина сообразил: он в медпункте. Но где этот медпункт? Возможно, он уже не в Зоне, может быть, все это ему снится.

Он вновь стал изучать комнату: слева стоял стол, справа - дверной проем. В нем были видны ступени, из чего Шрам сделал вывод, что находится на втором этаже. Напротив - окно, в него видна крона лысого дерева. Слева от окна стоял стеллаж, на его полках - куча книг. "Теория относительности", "Физика в таблицах и схемах", "Грамматика немецкого языка"... Справочная литература. Возможно, это чей-то личный кабинет.

Наемник услышал шаги. Кто знает, кто это, и с какими намерениями идет сюда?

Шрам вновь посмотрел в проем: на лестнице показался мужчина с седой, белоснежной бородой. Он нес в правой руке папку с бумагами.

Дверь скрипнула, человек вошел и уселся на кресло, прижатое спинкой к дальней стене. После он встал, положил папку на полку книжного шкафа и подошел к столу, стоящему рядом с кроватью наемника. Старик подвинул к себе стул, включил настольную лампу и начал набирать текст на печатной машинке. Шрам наблюдал за этим, боясь подать звук.

Ученый панически осмотрелся. Переведя взгляд на пациента, он произнес:

– Проснулись?

– Да, - ответил наемник.

– Это хо-ро-шо, - ответил Каланча и продолжил печатать.

– Ну, ладно... У вас же каждый день полуживые люди на кушетках валяются?

– Нет, раза два в месяц, - так же спокойно отвечал доктор.

– Я не пойму, какого черта тут происходит!
– переходя на крик, сказал Шрам. Будто бы эхом отозвалась резкая боль в животе. Мужчина вскрикнул.

Каланча вскочил и кинулся к пациенту.

– Что же вы так кричите? Ваш организм после выброса очень слаб.

– После выброса? Точно... Выброс... Я ученых на болота вел, а потом собаки пробежали, начался гон...

– Далее, позвольте, расскажу я. Судя по всему, вы вышли после выброса из укрытия и упали в обморок.

– Это так... Как будто в голову что-то ударило.

– Вы очень чувствительный относительно природных явлений человек... Позвольте объяснить: вы очень сильно ослабли после крупной аномальной активности, но при этом осмелились выйти из укрытия.

– Я должен был понять, что произошло.

– Поняли?

– Косвенно...

– Изволю продолжить: во время вашего выхода из... землянки, началась магнитная буря. Ваша нервная система была очень уязвима, да и, к тому же, вы метеопат.

– И эта магнитная буря заставила меня упасть...

– Простыми словами, да. Прошло около полутора часов перед тем, как вас нашел наш отряд. Один из них буквально приволок ваше тело ко мне в кабинет, тем самым, спася вам жизнь.

– А кто вы такие?

– Об этом вы поговорите с нашим главой - Никитой Алексеевичем Лебедевым.

– Что-то такое слышал...

– Поверьте, это исключено. Мое дело нехитрое - вылечить вас и привести в нормальное состояние.

– А я нездоров?

– Да вот, хотя бы грыжа!

– Впервые слышу, что я чем-то болен...

– К сожалению, это так... Что ж...
– Каланча взял в руку скальпель.
– Начнем!

Профессор сделал Шраму укол, - местную анестезию за неимением полной, - и начал операцию.

Глава V.

Лебедев, спустившись к себе в кабинет, еще около часа работал над оформлением новых бойцов. Глянув на часы, генерал понял, что пора обедать.

Он вновь снял с пояса рацию, настроился на линию бармена и повторил просьбу.

Уже через полчаса в дверь постучались.

– Заходи!
– с радостью в голосе, сказал Никита Алексеевич.

– Здравия желаю, товарищ генерал!
– в дверь вошел штабной бармен, по совместительству повар и лучший друг главы группировки, Холод.