Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела

– Ну что, лисичка, – насмешливо протягивает он, – есть что сказать?

Я хмурюсь, не понимая вопроса. А главное, почему именно я оказалась первой в проверке на внимательность?

– У очага явно обитал молодняк, – я веду кончиками пальцев по столешнице, – взрослая особь не станет ставить метки.

Адиссил чуть придвинулся, внимательно глядя на мои пальцы, а я привычно автоматически задержала дыхание, когда его шея оказалась слишком близко.

Ну провокатор же чистой воды!

– Умница, – он чуть поворачивает голову и заглядывает в мои ошалевшие глаза. – Правда, умница, лисичка. Что еще?

Я хмыкаю, но не комментирую его слова. Хотя и скрываю, но мне отчего-то приятно, что меня похвалили за такую мелочь. Прям сердце ускоряет темп и становится чуточку жарче.

Офицер Крайм тянет улыбку и выпрямляется, пытаясь отследить все мои эмоции.

А я переключаюсь с него и внимательно оглядываю пространство, но не вижу больше ничего, что несло бы в себе хоть какую-то информацию о халацевтах, обитавших здесь еще вчера.

– Думаю, большего я не скажу.

Замечаю, как Орэд и еще двое волков, разглядывают высокое дерево.

– Значит, погуляй и найди что сказать, – усмехается беловолосый. – Иначе, не видать тебе своего отделения, как лисьих ушей, что ты так не вовремя решила всем продемонстрировать.

И я вспоминаю, что я… камушек на дне пруда!

32

Бросаю на беловолосого недовольный взгляд и стараюсь, правда стараюсь не краснеть. Потому что стыд это что? Правильно! Страх стать изгоем! А я не боюсь, я уже изгой в этой стае.

Выдыхаю, проверяю, что уши исчезли и шагаю подальше от улыбающегося провокатора и оказываюсь рядом с Орэдом.

– След на ветке, – кричит один из волков, забравшись на дерево.

Он полностью скрыт кроной и я его не вижу. Орэд чешет затылок и бросает на меня недовольный взгляд. Ну да, тут ему нечего сказать, не имеет права меня отшить.

– След какого характера? – задаю вопрос и снова становлюсь объектом недовольства заводилы.

– След по окружности ветки. Будто перетирали веревкой.

– Глубокий?

– Нет, но явный.

Я поворачиваюсь к Крайму и громко спрашиваю:

– Здесь что-то было на момент удара?

Беловолосый подходит к нам, смотрит вверх, откуда спускается кадет и хмурится.

– Нет. Здесь ничего не было.

– А раньше замечали следы от веревок в очагах? Может, аппаратуру подвешивали?

Он медленно качает головой, на этот раз без признаков насмешки.

А я пожимаю плечами и выдаю первое, что приходит на ум.

– Это похоже на тарзанку.

Орэд и Крайм и двое оборотней с одинаковыми стрижками, опускают взгляд на меня.

– Что такое тарзанка? – спрашивает Орэд.

Наверное, будь я среди лис, я бы рассмеялась вопросу.

Наше детство стремительное и бешеное, мы ни секунды не можем сидеть на месте и нам обязательно нужно перепробовать все, особенно, когда в школе рассказывают увлекательные истории о примитивах и их диком образе жизни.

Поэтому палка, привязанная к веревке, позволяющая качаться среди деревьев является одним из любимых развлечений всех оборотней подростков. Ну как всех? Вот волкам не ведомо, что это такое, потому что их образ жизни – вечные тренировки. Все их детство складывается из боев и стайной охоты.

Я сдерживаю улыбку, но видимо удается плохо, потому что волки хмурятся.

– Качель такая.

Смотрю на их хмурые лица и понимаю, что парням вообще не повезло в этой жизни.

– Средство для развлечения детей. Веревка с подвешивается на ветку, к ней привязывается палка, а затем на ней можно раскачиваться в любую сторону.

Несколько секунд они размышляли над сказанным мной, а затем бедный Орэд задал простой вопрос, от которого у меня жалостливо сжалось сердце.

– Зачем?

Аж захотелось нежно потрепать беднягу по волосам.

– Это развлечение. Чтобы было весело. Чтобы дети тратили накопившуюся энергию и не досаждали взрослым, например.

Беловолосый вдруг хватает меня под локоток и отводит в сторону.

– Ты что делаешь? – спрашивает почти шепотом и оборачивается, чтобы удостовериться, что его не слышат, – не нужно нести быт своего мира в хорошо организованный другой мир.

Я удивленно хлопаю глазами, не понимая, как данная информация может кому-то навредить.

– Это же просто качели, – возмущаюсь, но так же тихо.

– Может, и просто, но не надо тащим из лисьей расы опыт воспитания щенков. Здесь все устроено иначе, лисичка. Не засоряй волкам головы.

Он выпускает мой локоть и возвращается к Орэду, а я стою и хлопаю ресницами, словно действительно сделала что-то плохое.

– Взвод, стройся! – орет Орэд, а я понимаю, что нас сейчас будут распределять по отделениям.

33

Опустив голову, наблюдаю за тем, как Брысь окидывает всех кадетов цепким взглядом. Жду, что меня вытащит одной из первых, но ошибаюсь. Меня распределяют в отделение к несчастному дежурному по остаточному принципу.

Всего получается пять отделений по шесть особей. Правда, меня, как самодостаточную единицу естественно никто не воспринимает. Свои смотрят, как на досадную ошибку, чужие откровенно насмехаются. Взглядами.

Волки позорные, утрётесь еще!

Адиссил отправляет нас по разным направлениям, наказав далеко не отлучаться. Естественно, выбирать куда идти никто не предоставляет возможность, соответственно, большинство выбирает исследовать тропу.

И пока я разглядываю противоположную сторону, один из волков в моем отделении, неожиданно решает взять командование на себя.

— Идем, — командует вдруг он, выдвигаясь туда же, куда и остальные.

Мы с дежурным, чья фамилия звучала, как нечто оскорбительное, переглядываемся.

Взгрих ведет носом, я оглядываюсь назад.

— Вам особое приглашение нужно?

— А тебе особые пояснения нужны? — поинтересовалась я, решив, что сейчас самое время пользоваться лисьей хитростью и бабским преимуществом. — Захочу и вылетишь отсюда, как миленький, — опускаю взгляд на нашивку зеленоглазого волка, — Дайр.

Волчара хмурится, а я вижу, как в его глазах мыслительный процесс резво ходит ходуном и радостно поскрипывает.