Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела

Моя красная мордочка смотрит поверх магфона, явно в глаза волчаре.

– Ты меня бесишь, – заявляю ему тихо. – Ладно, давай закроем тему. Я пошла…

– Прозябать остаток жизни среди тех, для кого ты просто дочь Лейсы Шияро? Где в глаза тебе улыбаются, а за спиной шашни крутят, так?

– Это не моя вина! – шиплю на него резко развернувшись. – Они просто… Они все…

Я вижу в собственных глазах обиду и растерянность. Я понимаю, что это неподдельные эмоции. И ведь дело не только в Харпере.

У меня в груди неожиданно сердце колом встает, когда та я, что на записи, затягивает паузу, не зная, что сказать.

– Твою мать, – произношу не скрывая шока.

И сколько я с этим хожу? Ведь это те чувства, которые я даже матери демонстрировать стыжусь!

– Они просто лисы, – звучит мой голос.

– Именно, – подтверждает Адиссил. – Ты всю жизнь себя готовишь к тому, что тебе предстоит. И именно это тебя пугает, лисичка. Признай, ты ведь не раз смотрела на знамя, желая сменить свою тропу?

У меня в груди от его слов дыхание спирает и я густо краснею. И на записи, и сейчас!

Потому что… Потому что откровенно позавидовала тому оборотню, который однажды снял это треклятое знамя. Не испугался осуждения, не побоялся стать позором лисьего рода и выбрал свой путь.

Адиссил настоящий хмыкает, когда видит мою реакцию. Но его глаза горят, словно я оправдываю его ожидания.

– Пресвятые рыжие хвосты! – выдыхаю я на записи. – Ну почему именно ты мне этот треклятый вопрос задаешь, волчара?! – я отворачиваюсь и пытаюсь поймать ровное дыхание, но видимо сердце колотилось аж в висках, раз мне это никак не удавалось.

– Я предлагаю быть смелой уже сейчас. Или завтра ты будешь смотреть на своего бывшего парня, который демонстративно тебя унижает и жалеть, что струсила.

Я оборачиваюсь, бросаю взгляд поверх магфона и выдыхаю:

– Буду жалеть? Да ни за что!

На этом запись обрывается.

Я смотрю в глаза волчары, на лице которого не вижу привычной насмешки и чувствую, как сердце колотится в моей груди. Мне больше незачем с ним бороться за право перевестись в аналитику. Это был мой выбор. Да, пьяный, спонтанный и даже спровоцированный волчарой, но… Верни меня сейчас в ту ситуацию абсолютно трезвой, я бы все равно пошла снимать это проклятое знамя.

Просто потому, что в глубине души, несмотря на мое отрицание и страх потерять своих близких, я согласна с каждым словом, сказанным волчарой.

– Ты ведь меня не в ночь выпускного выбрал, – констатирую очевидное.

Офицер Крайм лишь усмехается, открывает дверь кабинета и жестом просит покинуть это место. Отвечать на мой вопрос он не станет, даже если захочет.

– Доброй ночи, кадет Шияро.

25

***

Следующим утром, меня будит не голос дежурного, как я ожидала, а тактичный стук в дверь. Еще не продрав глаза, я подскакиваю с постели. За дверью меня ждет такой же высокий, как все в этом полку, оборотень.

– Кадет Шияро, вам надлежит явится к заместителю начальника по эксплуатационной части для решения вашего вопроса.

С горем пополам, я продираю глаза и смачно зеваю. До меня вовсе не доходит, чего от меня хотят.

– Какого еще вопроса, – мямлю я. – Прямо сейчас?

– Немедленно.

Я отвратительно не выспалась. Нет, виной тому не вчерашняя потасовка, а мучительные мысли, которыми была забита моя голова после ухода из кабинета ротного.

Также позевывая, я захлопываю дверь перед оборотнем и иду за зубной щеткой. Пока не умоюсь, ни перед одной живой душой не предстану!

Иду в душевые, занимаю одну из раковин и смотрю на себя в зеркало, отмечая усталость во взгляде. Нет, это скорее эмоциональное состояние, а не физическое. Как лиса, я не способна так быстро выматываться, тем более, что ни тренировок, ни практики вчера не было. Просто ознакомление с полком. Но, честно говоря, я была в прострации, потому не особо запомнила что и как тут устроено. Не верила еще, что останусь здесь до конца практики.

Вздыхаю, продолжая чистить зубы. С одной стороны, мне сейчас в таком состоянии комфортно, но перекладывать ответственность на других после увиденной записи просто невозможно. Поэтому мне нужно взять её на себя и нормальный план составить, а не то жалкое его подобие, какое я себе накрутила вчера.

Сплюнув пасту в раковину, я хорошенько вытираю лицо и возвращаюсь в кубрик, отмечая что дежурный на меня даже не смотрит. Оборотень, пришедший по мою душу все так же стоит у двери и хмуро ждает меня.

Переодевшись в форму, выхожу снова в коридор и сообщаю о готовности. Меня ведут не самыми короткими путями, но благодаря этому, я отмечаю, что кроме караульных на улицах еще никого нет.

Оборотень привел меня в какую-то административную часть, где меня сразу же проводили в кабинет к старому волку.

– Здравия желаю, – здороваюсь я по форме.

– Вольно, кадет, – бурчит он, усаживаясь поудобнее в своем кресле.

– На счет тебя, Шияро, распоряжение поступило, – он едва не плюется. – Выделить тебе в роте офицерские апартаменты, ввиду отсутствия отдельных душевых помещений для женщин.

Потрясенно молчу. Видимо, вчерашняя взбучка дошла до верхов. Очень сомнительно, что ротный смог бы этим вопросом заниматься ночью.

И мне крайне не нравится, как он на меня смотрит. Так, словно я себе выпрашивала эти апартаменты.

– Я, конечно, выделю тебе их, но имей ввиду, кадет, – он смотрит на меня с брезгливостью и протягивает ключ, – это единственное исключение, которое я тебе делаю. Дальше хоть завертись хвостом перед альфой, ничего не получишь, поняла?

А, вон в чем дело. Я усмехаюсь, но достаточно сдержанно, чтобы не вызверить старика окончательно.

– Так точно, – отвечаю, беря в руки протянутый ключ.

Стерпеть оскорбление, не значит его признать. Оборотней в полку много, а домыслов и слухов будет еще больше. Хотят верить, что альфа меня своей самкой избрал? Ну так даже лучше, хоть слушаться будут. Первое время из страха получить, а потом уже по инерции. А я что? Правильно! Я просто лиса, которая не упустила момент!

С наступающим вас, дорогие мои!

26

Вернувшись в роту, я сразу же собираю свои вещи и отправляюсь на поиски нового жилого помещения. Дежурный уже разбудил взвод, и те сонно плетуться на утренние процедуры, едва меня замечая. Только вчерашний заводила останавливается, заметив в моих руках пухлый пакет с вещами.

– Куда собралась, рыжая? – хмурится он.

Послать бы его в пень, но я понимаю, что отношения придется все равно выстраивать. Если сейчас он мне неприятен после своей выходки, то позже я узнаю его поближе и, возможно, изменю свое мнение. Хотя это маловероятный сценарий, да.