Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела

Я ловлю новый ступор, когда в воспоминаниях всплывают светящиеся глаза оборотня и странный разговор о том, как я расквитаюсь с Харпером, когда встречу. Но я совершенно не помню, как попала в общежитие. Ещё и с ним!

– Я не знаю, – отвечаю растерянно.

– Ох, дочь, – вздыхает мама. – Всего один выпускной вечер, а сколько событий.

Развожу руками и встаю с кровати, внимательно осматривая свою комнату. Может, хоть зацепка какая осталась, которая мне поможет вспомнить произошедшее?

– Ладно, это мы с тобой позже отработаем. Приводи себя в порядок и иди проверять списки.

– Зачем? Мы обе знаем, что я в аналитике, иного и быть не может.

– Важно не это, а эмоции, торжество и поздравления друзей. Тебе нужны ресурсы, чтобы продолжать учебу. У тебя ещё два месяца практики впереди и только после этого отбор в штат.

Она была отвратительно права, но идти мне все равно не хотелось, ведь я знала, что там будут эти двое, а я снова могу испытать стыд и унижение.

Я вздыхаю, но возразить не успеваю, потому что в комнату, как ненормальная врывается Яша.

– Лис, хватит дрыхнуть! Там такое случилось! – подруга застывает, смотрит на экран моего магфона и начинает буквально сиять, – Здравствуйте, Лейсан! Представляете, ночью кто-то снял знамя академии!

4

В груди собирается какое-то тревожное чувство, но я списываю его на интоксикацию и обезвоживание.

Мама удивленно приподнимает бровь.

– В выпускной вечер?

– Да мы все тут в шоке! – выпаливает подруга. – Лис, давай приводи себя в порядок и пошли. Скоро появятся списки.

Еще одна. Хочу сказать, что не пойду, но ловлю взгляд мамы и понимаю, что они с меня не слезут, пока не выйду из этой комнаты.

– Да куда от вас деваться-то, – сдаюсь я.

В порядок себя привожу привычно быстро, пока Яша болтает с мамой о работе в отделе стратегического планирования. Именно туда моя подруга подавала заявку и по-моему, попала в нужные списки. По крайней мере именно так ей сказал симпатичный капитан, которому она так усердно пыталась «не строить» глазки во время предварительного отбора.

– Не сомневайся, Яш, это твоё место, – подбадривает её мама. – А вот на счет Лис я не уверена.

Смотрю на неё возмущенно, но молчу, потому что Яша уже тащит за локоть из комнаты.

– Ладно, девочки. Хорошего вам дня. Вечером отработка, Лис. И только попробуй отлынивать, – пригрозила мне. – Люблю! – и отключилась, не дожидаясь ответа.

– Блин, завидую я тебе. Такая мать, такая мать.

– Это тебе завидовать надо. Родители у тебя обычные, но в этом их прелесть. Никто с детства не лезет в голову, чтобы там все было как надо.

Яша смотрит с укором, но улыбается, словно я глупость сморозила. Ну да, есть в моей жизни свои плюсы, но они не такие уж значительные. Наверное.

На улице стояла до отвратительного солнечная погода, громко щебетали птицы и в целом было по-летнему прекрасно, но моя бедная голова, которая еще не перестала болеть, нифига не радовалась слепящему солнцу и шуму.

– Вон, смотри! – тычет подруга пальцем в сторону флагштока, на котором обычно всегда красовалось знамя академии с изображением оборотня в стадии промежуточной трансформации.

– Да уж. Это как надо было задолбаться среди лис, чтобы к волкам свалить.

Подобное не то, чтобы не принято, оно просто невозможно с точки зрения психологии. Лисы и волки хоть и схожи, но они абсолютно разные менталитетом, мышлением и реакцией. Там, где лиса будет брать хитростью, волк возьмет силой. Там, где дипломатией, волк давлением. Где лаской, волк… ну, вы поняли, да? Лисы работают головой, а волки мышцами.

На пустой флагшток пялимся не только мы с Яшей, но и те кадеты, что уже ожидали публикации списков. Мне хотелось постоять в стороне от толпы, к тому же я успела заметить стерву Гвид у одного из стендов, а желания хоть как-то сталкиваться с ней сейчас и устраивать публичные разборки не было вовсе.

– Что-то я Харпера со вчерашнего вечера не вижу. Вы разговаривали?

Качаю головой, давая понять, что не то, что с ним, а о нем говорить не хочу. Наверное, потому, что перед глазами постоянно предстает картинка, как я выдергиваю хвост из его тощей задницы и ощипываю уши.

– О, списки! – кричит подруга и тащит меня к стендам, на которых в несколько рук крепят листы.

И я проверяю все, но не обнаруживаю своего имени в числе сотрудников аналитического отела при Вайдовском отделении полиции. Хотя точно помню, что моё дело ответственный капитан убрал в свою стопку.

Я лиса. Мне там самое место.

Вот имена Харпера и стервы Гвид. А где я?

У соседнего стенда кто-то громко возмущается, но я продолжаю искать собственное имя, пока не слышу:

– Какого хрена лиса в убойном делает?

И тут сердце пропускает удар, потому что мозг знает, что если где-то убыло, значит где-то прибыло. Ещё не веря собственным ушам, я уже чувствую, что всё плохо.

Сглатываю вязкую слюну и медленно поворачиваюсь к молодым волкам, которые хмуро разглядывают мелкие строчки.

Медленно подхожу и потрясённо пялюсь на собственное имя.

147. Лиссана Шияро

Зубастые, увидев такую реакцию внимательно и возмущенно смотрят на меня. Я для них мелкая, хрупкая лисичка, которая просто не могла в силу физических данных стать агентом убойного отдела.

– Это какая-то ошибка! – выдыхаем мы дружно.

5

– Ммм. Так вот кто снял знамя, – я обернулась к говорившему и сходу его просканировала взглядом.

Волчара стоит оперевшись спиной о стенд и скрестив руки. Короткий ежик тёмных волос, бугрящиеся мышцы под мойкой, тёмно-синие тренировочные штаны и тяжелые ботинки. Взгляд демонстративно презрительный. Оборотень из тех, кто свою стаю считает сильнее, круче и выше. Для полноты образа в зубах ему не хватает зубочистки, но обеда ещё не было, так что не факт, что он не мусолит её временами.

После его предположения все кадеты, слышавшие это, а их было немало, обращают на меня пристальное внимание, чего я в принципе не очень люблю.