Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела

Дайр хмурится, почесывая затылок:

— Не знаю. Обычно офицеры не заглядывают без особой причины.

— Может, искал Ада? — предполагаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более беззаботно.

— Это было бы логично, — кивает Дайр, но в его глазах я вижу сомнение. — Но он знал, что его здесь нет.

Я пожимаю плечами, стараясь выглядеть равнодушной и киваю на проектор:

— Ну что, продолжим "выполнять приказ командира"?

Волк усмехается:

— А ты быстро учишься, лисичка. Еще немного, и станешь настоящей убоевской врушкой.

— Эй! — я шутливо толкаю его в плечо. — Я просто следую твоему примеру.

Мы снова устраиваемся на диване, но теперь я чувствую, как напряжение возвращается. Визит Адэ не дает мне покоя. Что ему было нужно? И как долго мы сможем скрывать правду от остальных?

Я искоса поглядываю на Дайра, который сосредоточенно смотрит новости. Интересно, что бы он подумал, если бы узнал правду? Поверил бы мне или встал на сторону своих?

Эти мысли крутятся в моей голове, пока мы досматриваем новостную передачу. Я едва ли запоминаю хоть слово из того, что говорят с экрана, а после предлагаю кадету вернуться к дежурству, пока с ужина не пришли остальные и не надрали нам хвосты за отлыивание.

В итоге мы неплохо провели время с Дайром, оказывается он полон сюрпризов и способен травить такие истории, от которых бы даже мой брат Слай выпал в осадок.

— … и когда он схватился за штакетину, я подумал, что он меня ею проткнет.

Вскидываю бровь представив себе предполагаемые последние секунды жизни Дайра и охреневаю еще больше.

— Серьезно? — спрашиваю потрясенно.

Волк ухмыляется.

— Нет, конечно, младший хоть и псих, но даже он не станет меня гробить за расплавленный пректор. Мне, конечно, пришлось новый купить со своей стипендии. Но я запомнил, что лучше вещи брата не трогать. Это довольно сильно может врезать по самолюбию.

Усмехаюсь. Кто о чем, а блохастый о бане.

— Да я смотрю, у вас тут идилия, — доносится до нас голос волчары.

Я замираю, не зная что делать. Из рук выпадает монетка, но Дайр ее ловит носком ботинка и осторожно ставит стопу на пол. Мы играли в реверс и аверс, травили байки и тихо ржали весь остаток дежурства. Я не ожидала, что Ад так внезапно заявится.

Волчара окидывает нас насмешливым взглядом, а затем фокусируется на мне. Его глаза искрятся привычным весельем, когда он произносит:

— Что такое, лисичка? Сегодня ты на удивление немногословна. Неужели Дайр умудрился заговорить тебя до потери речи?

Я открываю рот, чтобы ответить, но слова почему-то не идут. Может, это из-за внезапного появления Ада, а может, из-за странного чувства вины за то, что мы с Дайром развлекались вместо того, чтобы работать. Хотя, черт возьми, мы же все сделали!

Дайр, видимо, чувствует мое замешательство и приходит на помощь:

— Никак нет, командир. Просто обсуждали детали предстоящих соревнований.

Ад приподнимает бровь, его усмешка становится шире:

— Вот как? И что же интересного вы обсудили?

Я наконец-то нахожу в себе силы ответить:

— Ничего особенного, просто стратегию и тактику.

— Ну конечно. И на каком моменте из твоего рассказа о брате вы обсуждали тактику и стратегию? — задет риторический вопрос и не дает нам времени на оправдания. — Дайр, ты свободен. А ты, лисичка, — он переводит взгляд на меня, — пойдем-ка, прогуляемся.

Я секунду смотрю на не менее удивленного Дайра, а затем делаю шаг к волчаре. Коллега по несчастью пожимает плечами и с сочувствием смотрит на меня, а затем едва не бегом удаляется из отдраиного подвала, оставляя нас с Адом наедине.

— Что ты задумал?

Белобрысый улыбается так, словно запланировал очередную гадость, протягивает мне ладонь и ведет в ту сторону, куда только что удрал Дайр.

— Сейчас все узнаешь.

Я закатываю глаза, но следую за ним. С этим волчарой никогда не знаешь, чего ожидать.

Мы поднимаемся по лестнице, минуя жилой и не жилые этажи казармы. Когда мы достигаем последнего пролета, Ад останавливается перед неприметной дверью.

— Закрой глаза, — командует он.

— Серьезно? — Хмыкаю я.

— Просто сделай это, лисичка.

Закатив глаза, я подчиняюсь. Слышу, как он открывает дверь, чувствую легкий толчок в спину.

— Можешь открывать.

Я открываю глаза и застываю в изумлении. Мы на крыше казармы, но она совсем не похожа на то, что я ожидала увидеть. Повсюду расставлены свечи, создавая уютное освещение. В центре — плед с подушками и корзина для пикника.

— Ты… — Я не нахожу слов, чтобы прокомментировать это.

— Нравится? — слышу в его голосе усмешку. — Хотел свозить тебя в ресторан, но эта идея показалась мне скучной. А так нервишки пощекотать и время приятно провести.

Я не могу сдержать улыбку, но тут же спохватываюсь:

— Погоди, а нас не увидят? Мы же как на ладони тут, со всеми этими огнями.

Волчара закатывает глаза:

— Лисичка, ты меня недооцениваешь. Во-первых, другие здания слишком далеко, чтобы что-то заметить. А во-вторых, — он вдруг становится серьезным, — те, кому нужно знать, что ты мне важна, уже в курсе.

Я удивленно моргаю, не зная, как реагировать на такое откровенное заявление.

— Ты невыносим, — наконец выдавливаю я.

— Знаю, — он подмигивает. — Присядем?

Мы устраиваемся на пледе, я рассматриваю ночное небо, усыпанное звездами и красивый полумессяц. А волчара в это время достает из корзины бутылку вина и два бокала.

— Только не говори, что ты украл это из офицерской столовой, — фыркаю я.

— Ну что ты, лисичка, — он изображает оскорбленную невинность. — Я бы никогда... Ладно, может быть, и украл.

Я смеюсь, чувствуя что-то щекочущее в районе живота. Бабочки? Ад разливает вино по бокалам и протягивает один мне.

— И часто ты устраиваешь такие пикники на крыше? — спрашиваю я, принимая напиток.

— Только для особо важных лисиц, — отвечает он с той самой раздражающей ухмылкой.

Я закатываю глаза:

— Ага, конечно. И сколько таких было?

— Ты действительно хочешь знать? — он приподнимает бровь.

— Вообще-то нет, — фыркаю я. Думаю, что таких не было, но если и были, то знать я точчно не хочу! — Лучше скажи, что еще ты припас в этой своей корзине?

Ад театрально вздыхает: