Вольник
Шрифт:
– Ты много знаешь о королеве. Вас что-то связывало?
– Разве что любовь к музыке, - рассмеялся вольник.
– Я застал ее последние годы жизни. Но знаешь, с тех пор я не встречал людей с таким дряхлым телом, но удивительно молодым сердцем и любовью ко всему, что окружает. Это было чудесное время для всей страны.
– Так ее все-таки убили?
– Нет. Я наслушался много злых сплетен и выдумок. Но все до единой - ложь. Она умерла во сне ранним утром. Как и мечтала. Жаль, я не успел приехать.
Видана слушала вольника и не верила, что еще совсем недавно за ним гнались солдаты. За тем, кто так много знает и так много видел.
– Расскажи еще!
– смущенно попросила девушка.
– Где твой дом, семья? Ты же не мог всю жизнь быть один!
– Это не займет много времени. Я родился на севере, у любящей матери и часто исчезающего из нашей жизни отца. Когда понял, что не похож на других - начал путешествовать, часто возвращаясь домой. Мама скучала, но никогда не останавливала. Знала, что во мне кипит отцовская кровь.
– Он тоже был вольником?
– Да, но пожалуй это все, что я о нем знаю. Потом мама умерла, дом отдали молодой семье и с тех пор я обходил север стороной. С отцом виделся два или три раза, случайно встречались в просящих о помощи деревнях.
– Значит, дома у тебя нет?
– Мне он не нужен. Я не могу долго оставаться на одном месте.
– Вот как, - вздохнула знахарка, подперев рукой щеку.
– А я наоборот не могу уйти. Столько раз хотела накопить монет, перебраться в город и открыть свою лавку! Но там и без меня лечух хватает.
– Города давно стали опасным местом. Но хороших знахарок в них явно маловато.
– Брось, там даже целителей несколько бывает.
– И почти все обманщики. Лучше оставайся здесь. Поверь, только в песнях странствия кажутся чем-то захватывающим и романтичным. А в жизни это стертые в кровь ноги, голод, жара или холод, от которых не спрячешься под крышей.
– Но ты столько повидал, знаешь то, что другие не слыхивали!
– Этим сыт и обут не будешь. Особенно сейчас.
– Но ты ведь был знаком с самой королевой!
– не могла понять такой несправедливости Видана.
– Это должно хоть что-то значить!
– Прошли десятилетия. Кто станет слушать? Я удивлен, что ты так легко поверила.
– Уже поздно. Ты должно быть устал, - резко сменила тему знахарка.
– Тебе удобно на лавке? Может постелить в сенях?
– Нет, все хорошо. Только спать совсем не хочется. Ты ложись, а я еще немного посижу.
Видана сменила едва тлеющий огарок на новую свечу и пожелав гостю спокойной ночи сама улеглась в прохладных сенях. Тело радостно заныло, но сон не шел. Она прислушивалась к хрипловатому дыханию больного, к щебету птиц, к неугомонному кудахтанью в соседском курятнике.
Покатавшись с боку на бок девушка не выдержала и вернулась в дом. Молча накинула на плечи затасканный до дыр сестринский платок и уселась за стол, напротив удивленного Важина.
– Ты чего?
– Не спится.
– Понятно.
Они еще немного посидели в тишине. Мужчина серой тенью восседал на стуле, откинувшись на хлипкую спинку. Раненый бок привычно поддерживал рукой.
– Слушай, - тихо начала знахарка, спрятав дрожащие ладони под тканью, - неужели ты никогда не остановишься? А если влюбишься, заведешь ребенка? Будешь уходить как твой отец?
– Я никогда не буду как он!
– впервые повысил голос вольник.
– Извини. Я предпочту остаться бездетным, чем заставлю близких страдать из-за меня.
– Ты ведь можешь сделать кого-то счастливой! Совсем не обязательно причинять боль.
– Я пытался.
Поверь, вольникам этого не дано. Рано или поздно я уйду или сорвусь.– Твоя возлюбленная сказала, что ей нужен тот, кто всегда будет рядом?
– вспомнила девушка.
– Да.
– Важин изменился в лице.
– Ведь я не смог.
– Может она слишком много требовала? Или сама не знала, что ей нужно? Ведь если любишь, то всегда будешь ждать.
– Ты ничего о ней не знаешь.
– Так расскажи, - не отставала Вида.
– Зачем тебе это?
– Я же девушка, - пожала плечами знахарка.
– Любопытство никуда не денешь.
– Я бы не хотел вспоминать.
– Жаль.
– Видана резко дунула на пламя свечи. Оно моргнуло и унеслось под потолок едва заметной струйкой дыма. Комната погрузилась во тьму.
Девушка успела задремать, когда тишину нарушил хрипловатый голос:
– Мы встретились в селении, куда нас созвали как лучших в своем деле. Участились случаи нападения диких животных. Всего за неделю звери растерзали десятерых. Она была известной целительницей, прославившейся силой и замкнутостью. Я же лучше других вольников понимал дикую природу, а не домашний скот. Злата прибыла раньше и уже успела излечить двоих детей с тяжелыми ранами. Уставшая, с мокрой от пота челкой и окровавленными пальцами. Такой я увидел Злату впервые. И тогда же впервые услышал голос: холодный, властный. Уже не помню, что она сказала, но этот голос не выходил из головы всю ночь, пока я разбирался с мучающейся от бешенства стаей кабанов. А на следующее утро нашел Злату возле родника. Изнуренную и беспомощную. Она так сильно противилась тому, что кто-то может увидеть ее слабость, что предпочла сбежать в лес. Наплевав на опасность и здравый смысл. Я отнес ее в деревню и ушел. Следующая встреча состоялась через год в каком-то вонючем трактире. Мне тогда здорово досталось от пьяного стражника, разбившего о затылок глиняный кувшин с толстыми стенками. Оказалось, что он обознался и в качестве извинений оплатил ужин и добавил на лишнюю кружку. А Злата, ставшая свидетельницей нападения, оказала помощь. Мы разговорились и не сразу поняли, что уже знакомы. После той встречи мы почти три года путешествовали вместе. А потом ей предложили место при короле.
– И она согласилась?
– А кто бы отказался? Она умоляла остаться, обещала поговорить с влиятельными людьми, чтобы нам выделили дом и подыскал мне обычную работу.
– Но все это не для вольника?
– спросила девушка, догадываясь о дальнейшей судьбе влюбленных.
– Это я понял не сразу. Мы прожили вместе чуть больше трех месяцев. И если первые недели были самыми счастливыми в моей жизни, то последующие превратились в пытку. Мы постоянно ссорились: она не могла понять мою жажду свободы, а я так и не смог объяснить. Закончилось все битьем посуды, ее слезами и моим уходом.
– Мне жаль, что все так закончилось.
– Мне тоже. Говорят, она так и не вышла замуж, погрузившись в работу.
– Важин помолчал и неожиданно произнес: - Спасибо тебе, Вида.
– Мне? За что?
– Ты первая, кому я об этом рассказал. Стало немного легче. Если бы она поняла, что я и правда любил в ней все, а ушел не потому что разлюбил, а потому что не мог иначе...
– Думаю, она это знала. Просто не смогла смириться.
– Спасибо. Но я не уверен.
– Тогда почему она не вышла замуж, раз так мечтала о семье и собственном доме? Может все еще ждет, что ты вернешься?