Волны памяти

— Иду, спасибо, — подаю голос, и продолжаю готовиться к совместному ужину с мужем.

Мне хочется выглядеть не просто красиво, а привлекательно, но не вычурно и не вульгарно. Мой гардероб будто специально создан ровно для противоположного. Какой только безвкусицы тут нет! И стразы и перья, и латекс… От последнего мне захотелось избавиться как можно скорее, и я собрала полный мусорный мешок разного барахла. Представила, как сожгу всё это посреди поляны под теми стрёмными фонарями. Мне захотелось именно сжечь это. Словно свою старую жизнь.

Для вечера я выбрала белую блузку, каким-то чудом попавшую в этот странный шкаф. Скорее всего, я в своей прошлой жизни попросту забыла о ней, ибо висела она в самом дальнем углу гардеробной, и я смогла отыскать эту вещь, лишь избавившись от двух третей всего, что там имелось. Блузка тоже не была из скромных — вырез на ней был довольно внушительный, выгодно выделяющий зону декольте. Подчеркнуть мне было что, но вываливать на всеобщее обозрение достоинства своего тела я посчитала неприличным и неуместным в данной ситуации. Я ведь иду на ужин в домашней обстановке, а не на фуршет на красной ковровой дорожке кинофестиваля в Турции.

Низ пришлось выбрать в офисном стиле, так как домашних брюк не оказалось, а к блузке подошла только юбка-карандаш до колена. Макияж делать мне совсем не хотелось, несмотря на обилие средств декоративной косметики в ванной. Возможно, я раньше любила этим заниматься, а, может, у меня была какая-то необходимость хорошо выглядеть. Но нынешняя Лена пока что ничего об этом не знает, а потому можно хотя бы на время пренебречь тем, что не доставляет радости.

Придирчиво оглядела себя в зеркало, поправила волосы, которые у меня не доходили и до плеч, а потому прекрасно укладывались с помощью обычного фена, и, сменив домашние тапочки на скромные балетки, уверенно вышла из комнаты.

Конечно же, я готовилась к встрече с Игорем, только вот совсем не рассчитывала, что она произойдёт так скоро. Выходя из своей комнаты, я не заметила, как буквально впечаталась в него на полном ходу.

— Ай, — вскрикнула от неожиданности и от боли в коленке, которой пришлось сильнее всего пострадать от неожиданного столкновения.

— Прости… — растерянно произнёс мужчина и, как только я пригнулась, чтобы потереть ушибленное место, присел и поняв, в чём дело, стал осматривать мою ногу. — Тут болит? — легкий обхват тёплыми твердыми ладонями моей голени и несильное нажатие на коленную чашечку, пустили миллион мурашек по всему телу.

— Немного, — еле выдавила из себя слово после молчания. Если честно, я уже и забыла о боли — сердце отбивало такую чечётку, что казалось, будто его биение слышно не только мне.

— Идти можешь? Давай попрошу Татьяну принести тебе ужин в комнату?

Забота Игоря была настолько волнительной, что я мысленно уговаривала себя не улетать слишком высоко с грешной земли, чтобы не так больно было падать, когда вернётся его обыкновенный сарказм.

— Нет-нет, я могу идти, не волнуйся, — сказала, мечтая о том, чтобы он предложил мне руку, за которую я могла бы держаться.

— Держись тогда…

Да! ДА!!! Чуть не закричала я вслух, когда Игорь подал мне свой локоть. Неужели, он изменил ко мне своё отношение?!

— Красивая блузка, — словно невзначай говорит мужчина, пока мы спускаемся на первый этаж. — Совсем не в твоём стиле.

— Ты так сказал это, будто рад? — задаю вопрос с усмешкой.

— Я и рад, — подтверждает он мои слова. — Мне никогда не нравился твой стиль, — говорит спокойно, а потом зачем-то добавляет: — Не обижайся.

— Я не обижаюсь. Наоборот — мне тоже не нравятся те вещи, которые я нашла в своём гардеробе. Хочу избавиться от них завтра.

— Ты серьёзно? — Игорь даже приостанавливается, чтобы заглянуть мне в глаза. — Там многое сшито по твоим эскизам. В единственном экземпляре.

— Какой кошмар… — вырывается у меня тихий вздох. Мне становится стыдно, что я могла такое придумать, и грустно, что люди знали меня именно такой…

Игорь смеётся в голос, а моё упавшее настроение от его искреннего смеха вновь повышается. Мы тем временем входим в кухню и садимся за накрытый стол. Татьяна еще хлопочет около рабочей зоны, и, увидев нас, смеющихся, как-то странно дергает головой — короткий жест, который ей не удалось от меня скрыть.

В целом, ужин проходит довольно спокойно. Мне очень хочется расспросить Игоря о том Центре репродукции, узнать, для чего я ездила туда, но я боюсь начать открытый разговор, чтобы не разрушить только-только начавшие налаживаться отношения.

— Скажи, пожалуйста, а кем я работала? — задаю самый безобидный, как мне кажется, вопрос.

— Когда мы познакомились, ты была официанткой в клубе. А выйдя замуж уже не работала.

— А какое-то образование у меня есть?

— Ты даже этого не помнишь? — скептически смотрит на меня муж.

— Игорь, я не знаю, как мне еще сказать, чтобы ты поверил — я не помню даже своего отражения в зеркале! — мне уже надоело постоянно убеждать его и развеивать сомнения.

— Ладно, извини, — не слишком виноватым тоном, но всё же мужчина соглашается. — Ты окончила техникум с профессией повара.

— Повара!?? — не удерживаюсь и громко переспрашиваю. — Ты не шутишь же?

— Отнюдь… Как-то даже готовила мне изыски до свадьбы.

— А потом?

— А потом сказала, что кухня тебя утомляет и навевает грустные мысли о безрадостном прошлом.

— Ну, наконец-то! — восклицаю радостно.

— Что? — непонимающе смотрит на меня муж.

— Наконец-то хоть в чём-то я согласна с собой прошлой. Готовка что-то меня совсем не вдохновляет…

Игорь снова хохочет. И мне совсем не обидно, а даже радостно, что смогла его повеселить, а не вызвать негатив, как это было в первые дни моей потери памяти. Кстати, действительно — Игорь будто изменился в отношении меня. Неужели так на него подействовала моя попытка суицида?..

Мы заканчиваем с ужином, и мне не хочется снова расходиться с ним по разным сторонам. Конечно, жить в одной комнате я пока тоже не готова, но продолжиить общение и вместе провести время я бы не отказалась.

— Игорь, а может… — я не успела договорить своё предложение, как у него зазвонил телефон.

Мужчина спокойно поднял трубку и, будто меня и нет больше рядом, повернул в свой кабинет, не сказав мне ни слова. А что мне оставалось делать — я потопала к себе.

Оставшись одна, я снова вернулась мыслями к той клинике. Может, мы с Игорем хотели ребёнка, а у нас не получалось? Эта версия казалась мне очень правдоподобной, ведь прожили мы вместе шесть лет, а детей, как я понимаю, у нас нет и не было. Но почему тогда Игорь обвинял меня в связях с какими-то мужчинами? Если он подозревал, что я ему изменяю, то как мог согласиться на искусственное оплодотворение?