Волшебник на гастролях

Девушка тронула Антона за плечо.

– Сумасшедшие твои начальники, - пробормотал Антон.
– ну ладно.

Он подступил к лежавшим боевикам вплотную, поигрывая в раскрытой ладони белыми огоньками.

– Вы больше не будете стрелять. Никогда.

Боевики, чье сознание Антон фрустрировал мысленно-волевым выпадом, послушно закивали.

Лернер послал общую пси-установку, ориентированную на подсознание, получил слабенькие ментальные ответы и послал по паре шариков в голову каждого из боевиков. Оба мужчины послушно закивали головами.

– Вот так и никаких жертв.
– произнес он удовлетворенно. Он встал и обернулся на Антонину, которая стояла над телом Александра.

Лернер подошел к чоповцу. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что тот был мертв.

– Поторапливаемся. Попробуй завести джип.
– Антон взял за плечо девушку.

Та деловито направилась к "Чероки". До Антона донесся гул двигателя и затем голос Тони:

– Сдох движок! Посмотри остальные машины!

– Я не умею!
– откликнулся Антон.

Это почти было правдой. Антон с машинами не имел дела много лет - когда-то отец его всему научил, а потом, с тех пор как сыну стукнуло пятнадцать, упорно не пускал за руль. Однажды он честно признался, что из Антона никогда водитель не получится. Правда у Лернера имелось другое мнение на этот счет. Но денег на свою машину все равно тогда не было и не предвиделось даже в самой отдаленной перспективе. Поэтому Антон утешал себя мыслью о том, что зато он может постоянно разгуливать пьяный - и никто ему не машет полосатым жезлом и не заставляет дышать в трубочку.

– К тридцати восьми годам не научился машину водить?
– безмерно удивилась Антонина.
– А еще хочешь другими людьми управлять? Весело!

Она почти бегом ринулась к стоявшим патрульным машинам.

– Я пока преградой и трупами займусь.
– Антон скинул на обочину металлический "еж", и стал расчищать проезжую часть от трупов.
– вы тоже на обочину. Живо!
– бросил он гулким вибрирующим голосом.

Пара боевиков отреагировла на установку и заторможенными движениями, на корачках стала отодвигаться к обочине. Антонина подошла к ближайшей машине и осмотрела ее: три шины из четырех были прострелены. У другой дела с колесами обстояли не в пример лучше. Отпихнув ногой труп боевика, она уселась за руль. Ключи были в замке. Тоня включила зажигание и начала заводить, но двигатель гудел и гудел, но не заводился:

– Антон, подтолкни!

Лернер сбросил последний труп в канаву у обочины и забежал назад за машину ГИБДД. Немного усилий - и патрульная машина тронулась с места.

– Завелась!
– весело отозвалась Антонина и махнула рукой.
– Поехали!

Они проехали метров тридцать и Лернер, захватив свою сумку из ставшего уже ненужным джипа, заскочил снова на переднее сиденье. Машина тут же рванула вперед.

Машина ГИБДД лихо мчалась по трассе, управляемая Антониной. Антон в это время пробовал втиснуть за пояс "узи" - нет, так недолго и отстрелить кое-что.

Тут-то тезка и дала волю истерике, захлебывалась от хохота. Повод... поводов было предостаточно.

– Не отстрелишь?!
– закатилась Тоня.

– И что все они нашли в "узи"! Громоздкая, угловатая, тяжелая штукенция. Правда, двадцатизарядная. Да ведь чтоб укокошить человека, и одной пули хватит.
– машинально пробормотал Антон.

– Cмотря какого человека - на тебя им обоймы явно не хватило...

– И на тебя.
– мрачно ответил Антон.

– Ой, а представляешь! Настоящий гаишник нас остановит! Ваши документы! Ой! А у нас... ой-ёй!.. двух боковых стекол нехватает, машина изрешечена пулями! Ой, мамочки, умереть не встать! Ой, это бандитские пули!

– Цыц!
– истерику Антон хотел пресечь.

– Молчу. Молчу, тезка!
– и давилась, давилась смешком.
– Ладно, тезка, давай доберемся до трассы, что-нибудь придумаем.

– И что мы придумаем? С таким оппонентами!

– А?! О-о-ой, не могу!
– дикий смех, разрывной.
– Ой, если хочешь знать, как ты здорово сделал этих двоих! Пикник на обочине! Сидят не шелохнутся!

– Да, словно в туалетe присели, - улыбнулся Антон.

"Пусть отхохочется. Досталось им сейчас - никому не пожелаешь. Но думать-соображать надо было. Какой у нас гандикап по времени от второй группы?"

Антонина уже обессилела и только время от времени всхлипывала - вероятно, перебирая в уме все события предыдущих часов.

И только когда Антон показал на приборную панель, она вскинулась:

– Почему так мало бензина осталось?! Что происходит?

– Похоже, бензобак поврежден.

Девушка притормозила.

– Проверь, нет ли еще запасной канистры.

– Нет.
– Антон обернулся в два счета.
– дай-ка мне карту.

Девушка достала из "бардачка" сложенную вчетверо карту.

Антон взял лежавший на приборной панели фонарик и включил его. Недолго изучая карту, он произнес:

– Мы едем параллельно вот этой железнодорожной ветке. Здесь - полустанок, там поезда наверняка будут стоять несколько минут. У нас два варианта - либо так сказать, вписаться в проходящий поезд или экспроприировать другую машину. До полустанка километров двадцать. Бензина должно хватить.

Они подъехали к малюсенькому полустанку в тот момент, когда там стоял товарный состав с многочисленными вагонами. Он был настолько длинным, что его конца даже не было видно.

– Пока горит красный, - оживился Антон.
– нам надо в него влезть.

Увидев подходящего к машине железнодорожника, Антон направил ему прямой мысленный раппорт-внушение, что торопиться с отправлением не нужно.

Мужчина развернулся и пошел по длинному узкому перрону. Антонина подъехала вплотную к составу, Антон, нацепив на плечо сумку и захватив оружие, вышел из машины, подбежал к вагону, разнес короткой очередью из "Узи" пломбу и с силой отворил дверь вагона.

– Полезай!
– крикнул он Антонине.

Тоня, покинув машину, с неженской силой вцепилась в стенку вагона, подтянулась - здесь Лернер ей помог и оказалась внутри. Сам Антон вскочил на подножку и через несколько секунд оказался рядом.

В кабине машиниста находились двое: среднего роста начинающий полнеть машинист лет пятидесяти, одетый в куртку зеленоватого цвета и такие же штаны, и его помощник, примерно вдвое моложе, поджарый, с худым острым лицом и прозрачно-серыми глазами, который равнодушно наблюдал за горевшим красным сигналом семафора.