Волшебник на гастролях

Раздалось несколько суматошных выстрелов, пара пуль ударила в стенку вагона, которые сменились матерными тирадами, перешедшими в кашель, хрип и стоны.

Лернер, будучи сам уже на пределе возможностей, выскочил из вагона и перекатившись, встал на ноги.

Канистра с веществом сильного раздражающего действия сделала свое дело - двое "полицейских" корчились на земле, третий и машинист стояли на коленях и исступленно кашляли, держась за горло. а вот один из автомачиков лежал ничком, раскинув руки - Антон уложил его наповал. В этот момент всей компании уже было не до захвата "опасных преступников": Антона и его спутницы.

Антон, благодаря вхождению в измененное состояние сознания значительно в меньшей степени ощущавший на себе действие отравляющего вещества - чувствовалось толко жжение и тяжесть в груди, подошел к неподвижно лежавшей Антонине и взяв ее на руки, выпрыгнул из этой импровизированной "газовой камеры".

– Ты в порядке?
– он положил ее на землю подальше от дымящейся канистры.

– Зачем... же... так... круто...
– слабо простонала Тоня.

Второй автоматчик тем не менее начал подниматься на ноги и продолжая кашлять, направил оружие в их сторону. Антон выстрелил в него в упор - не было времени подавать мысленный раппорт на подавление.

Но сзади неожиданно раздался выстрел и пуля ударила в рельс совсем рядом с Антоном. Ему повезло - из-за медленно расходившегося дыма трудно было сделать прицельный выстрел.

Лернер рефлекторно вместе с Антониной на руках прыгнул на землю. Он постарался это сделать так, чтобы не травмировать девушку, поэтому приземлился практически полностью на спину. Острые куски придорожного гравия больно впились в него. Тут же ударили новые выстрелы. Антон вместе с девушкой буквально скатились в обильно росший по обочинам путей бурьян.

Из кабины машиниста стрелял Александр, короткими очередями, не давая Антону высунуться.

– Ну, волшебник, кончились твои фокусы!
– он выскочил из кабины и побежал, пригибаясь вперед, вдоль состава, к вагону около которого до сих пор трое мужчин копошились на земле и неистово кашляли в неторопливо рассеивающемся облаке белого дыма.

Положение Лернера было трудным: его красно-синий тренировочный костюм довольно хорошо виднелся в летней траве, да еще тезка, согнувшись калачиком рядом, громким кашлем выдавла их местонахождение.

Антон отбросил ставший ненужным в отсутствие патронов "Узи" и достав из-за пояса "ПМ", негромко снял его с предохранителя.

– Ты где спрятался, чародей? Хочешь, я дам тебе установку?
– Александр длинной очередью "постриг" кустики метрах в пятнадцати от Антона и девушки.

Машинист, отдышавшись, не помня себя от страха, вытащил дрожащими руками мобильный телефон и быстро набрал короткий номер.

– Алло! Милиция! Милиция?
– кашляя, выкрикивал он, не обращая

внимания на подходившего с автоматом боевика.
– Милиция! Здесь

целая война идет! Скорее! Скорее! Помогите!
– сиплым от едкого дыма голосом взывал он о помощи.

– Сука!
– сплюнул Александр и дал по нему очередь из автомата.

Пули впились в грудь машиниста, а одна угодила в пах. Машинист медленно завалился лицом в гравий.

Но Александр отвлекся на машиниста. На считанные секунды, но отвлекся. Антон подскочил на одно колено и сжимая пистолет согнутыми в локте руками, произвел два выстрела - больше патронов не было. Александр заметил его, но поздно.

Он почти мгновенно отреагировал. Но "почти" в его ситуации было поздно. Его вторая автоматная очередь была куда угодно, но не в Антона - он завертелся волчком, не снимая палец с курка, и пули ушли в "молоко", в вагон, в землю, в дорожный столб... куда угодно, но не в Антона. Александр еще вздыбил пыль у себя под ногами последними выстрелами... и свалился ничком в эту пыль, подставив свое лицо восходящему оранжевому солнцу.

Спотыкаясь и кашляя - трудно долго себя держать в измененном состоянии сознания, это требует больших энергетических усилий - Антон подойдя к лже-полицейским, сковал их обоих за спиной наручниками и забрал один из автоматов.

– Идти сама сможешь?
– крикнул он тезке.

– Да.
– простонала та.

– Ну-ну-ну, - Антон вытаскивал из угла молодого помощника машиниста, вцепившегося в скобу у боковой стенки кабины.
– мы не пришли тебя убивать. Мы хорошие.

Парень в ужасе наблюдал за ним. Было отчего - высокий длинноволосый мужчина в тренировочном костюме со свежим шрамом на лбу, весь в дорожной пыли и с автоматом на плече плюс еще стриженная "под мальчика" молодая девушка в каких-то допотопных зеленых штанах и спортивной кофте, отчего она походила на дорожного рабочего или сантехника, с красными от раздражающего вещества глазами.

– Это вы их всех?
– слабым голосом спросил он.

– Я. И ты будешь следующим, если этот состав не тронется с места через минуту.
–

Антон резким движением вернул машиниста в вертикальное положение и приставил автомат к спине.
– Знаешь, как управлять этой штуковиной?

– Ну в общем да...

– Вот и действуй.

Машинист ватными ногами поплелся к панели приборов.

Антонина опустилась по стене кабины на пол. Она по-прежнему тяжело дышала и из глаз ее сочились обильные слезы. Видя это, Лернер присел рядом с ней на корточки и резко провел рукой по ее лицу от лба до подбородка.

– Сейчас станет легче дышать.
– просипел Антон.

Девушка действительно, почти сразу, намного легче задышала и уставилась на Антона с восхищением.

– Да ты действительно мастер.
– тихо произнесла она.

– Чего там?
– обернулся Антон к парню.
– мы едем или нет? А то нехорошие дяди могут вернуться.

– Машина на путях.
– пробормотал тот.

– А ты что, ватный, что-ли? У тебя под началом вон какая махина.

Иван вздохнул. Локомотив тронулся с места и эффектно на скорости снес полицейскую машину, отправив ту в кювет.

– А ты говорил, поехать не придется. Теперь самый полный!
– Антон взмахнул АКСУ перед носом парня.

"Что-то я совсем гангстером становлюсь." подумал он.

Уже второй раз Варицкий зашел в лабораторию вместе с Ириной, но увидеть живую Валентину естественно не ожидал.

– Крайне любопытно!
– сказал он, рассматривая девушку своими бесцветными, почти не мигающими глазами.
– Как вы себя чувствуете? Вы довольно долго были без сознания.

Валентина пожала плечами. Было видно, что ее занимает какая-то мысль, однако Андрей не был физиономистом, чтобы разбираться в выражении ее лица. Да и разбираться, по сути, было не в чем: лицо Валентины было постоянно спокойно, внимательно и серьезно, и лишь иногда в глазах мелькали иронические или насмешливые огоньки, говорившие о наличии у нее чувства юмора .