Волшебники Гора

— Сначала следует подготовить копию Камня, — напомнил я. — А это занимает время.

— Когда он будет готов действовать? — прорычал юноша.

— Скоро, — ответил я, — в этом я уверен.

— А что если, он уже покинул город? — осведомился Марк.

— Не покинул, — успокоил его я.

— Ваша рабыня умоляет, — простонала Феба.

— Ваша рабыня тоже умоляет! — присоединилась к ней моя рабыня.

Новая рабыня, стояла около меня на четвереньках, поставленная и удерживаемая в это положении моим желанием. Это — поза, которую понимает любая женщина. Кроме того, я проверил браслет на её лодыжке и ошейник. Такие манипуляции весьма значимы для женщины. Такое внимание, на первый взгляд незначительное само по себе, тонко и взрывоподобно отражается в её животе. Это напоминает женщине о её неволе, и о том, кому она принадлежит, помогая ей лучше понять саму себя. Кроме того, такие детали как проверка ошейника или привязи, мало чем отличались от проверки привязи на верре или цепи на слине. Помимо этого, конечно, время от времени говоря с ней и обсуждая вопросы с Марком, я поглаживал и трогал её, иногда почти неосознанно, как фон для других более важных вопросов. Но в результате, теперь её тело дрожало от напряжения.

— О-ой! — протянула женщина.

Её прекрасно изогнутые бока затряслись. Она уже не могла сопротивляться моим прикосновениям, даже мимолётным и незначительным, но её колени и ладони рук по-прежнему должны были оставаться прижатыми к полу.

— Для него было бы лучше, чтобы Ты оказался прав, — буркнул Марк.

— Он не сделает этого, — заверил его я. — Но если бы он захотел так поступить, то лично я не стал бы винить его за это. В конце концов, это не его Домашний Камень. Он не солдат, а Ты не его офицер, ни Убар, ни кто-либо иной, имеющий право отдавать приказы.

— Верно, — вынужден был согласиться Марк.

— На твоём месте, я был бы благодарен ему уже за то, что он готов быть полезным для нас, — добавил я.

— И я не собираюсь оставаться перед ним в долгу за это, — заверил меня он. — Я проконтролирую, чтобы он получил плату сполна.

— И это правильно, — согласился я с ним.

— Ты думаешь, что он может снизойти до того, чтобы принять деньги? — на всякий случай поинтересовался юноша.

— Несомненно, если мы подойдём с достаточной настойчивостью к данному вопросу, — усмехнулся я.

— Хорошо, — кивнул Марк, с довольно мрачным выражением на лице.

— В действительности, он неплохой человек, — сказал я, в ответ на что мой друг только что-то сердито буркнул себе под нос. — И вообще, я думаю, что для всех будет лучше, если Ты не будешь присутствовать при его попытке подмены Домашнего Камня.

— Я там буду, — упёрся воин. — Ему может понадобиться помощь.

— Не думаю, что ему покажется большим подспорьем, — заметил я, — если Ты собьёшь его с ног в тот момент, когда он будет менять Камень.

— Ты это о чём сейчас? — уточнил он.

— Если ему действительно удастся получить Домашний Камень, а Ты бросишься на него в порыве ярости, то он просто выронит его из-под плаща посреди улицы, — пояснил я. — Как Ты думаешь, что подумают охранники, когда у них перед глазами появятся два Домашних Камня Форпоста Ара? И что Ты будешь делать тогда?

— Тогда, я схвачу его и убегу, — заявил юноша.

— Там может быть сто охранников, — напомнил я ему.

— Несомненно, Ты будешь рядом со мной, — сказал он.

— А что, если там будет сто один охранник? — поинтересовался я.

— Ты шутишь, — обиженно бросил Марк.

— Как Ты думаешь, какие у тебя будут шансы на то, чтобы вынести Камень из города, уже не говоря о том, чтобы доставить его в Порт-Кос?

— Не знаю, — вынужден был признать юноша.

— В подобной ситуации тревога будет поднята в течение нескольких инов, — напомнил я.

— Да я понимаю, — буркнул он.

— Тебе повезёт, если сможешь донести камень до Рынка Тэйбан, — сказал я. — Если бы я не знал, как Ты владеешь мечом, я не поставил бы даже на то, что Ты успеешь добраться до улицы Клайва.

Упомянутая улица фактически примыкала к проспекту Центральной Башни с запада.

— У меня стальные нервы, — упрямо заявил Марк. — И вообще, я владею собой в совершенстве, и смогу сдержаться.

— Примерно так, как это произошло пять дней назад? — усмехнулся я.

— Он не должен был быть настолько грубым, — возмутился юноша.

— У него было, по крайней мере, две причины для того, чтобы так поступить, — пояснил я. — Во-первых, длина его тирады дала ему время, на изучение Домашнего Камня во всех его деталях. Во-вторых, это позволило ему войти в роль. Теперь, если он будет приходить в одно и то же время, что он, по-видимому, и планирует делать, охранники запомнят его и будут ожидать шоу.

— Но ведь тогда они станут ещё внимательнее, — заметил мой друг.

— К нему — да, но не к Домашнему Камню, — улыбнулся я.

— Ты сказал «по крайней мере, две причины», — напомнил мне Марк. — Это предполагает, что может быть, по крайней мере, ещё одна.

— Возможно, — уклончиво ответил я.

— И что это за причина? — не очень-то дружелюбно спросил он.

— Он наслаждался выступлением, — сказал я.

— Его следует посадить на кол! — безапелляционно заявил юноша.

— Господин, — стоном напомнила о своих потребностях Феба.

— Я должен был проткнуть его! — воскликнул Марк.

— Господин! — заскулила его рабыня.

Вслед за Фебой принялась скулить и новая рабыня, пытаясь этими беспомощными, жалобными, просящими звуками призвать моё внимание к ней самой и к охватившим её потребностям.

— Вот поэтому я и считаю, что для всех будет лучше, если Ты не будешь присутствовать, когда Бутс попытается забрать Домашний Камень, — объяснил ему я.

— Похоже, Ты снова пришёл в своё обычное рационалистическое настроение, — с отвращением проворчал мой друг.

— Рано или поздно это случается со всеми, — пожал я плечами. — Кроме того, насколько я понимаю, Ты сам, как предполагается, необыкновенно рационален.

— Я подумаю об этом, — пообещал он.

— Просто помни, что в данный момент важнее всего не твои понятия о чести и чувство собственного достоинства, которые кажутся мне несколько гипертрофированными, а спасение Домашнего Камня, — предложил ему я.

— Это — больше подходит твоей каиссе, — проворчал Марк.

— Господин, — снова взмолилась Феба.

Юноша раздражённо посмотрел вниз на неё.

— Рабыня умоляет господина, — простонала девушка, — о том, чтобы он согласился войти в неё.

— Ай! — вскрикнула она, поскольку Марк схватил её и яростно прижал к себе, и рассмеялась: — Это я посажена на кол! Это я проткнута!

— В том смысле, каком это подобает рабыням! — усмехнулся мой друг.

— Да, Господин! — признала Феба, и закрыла глаза.

Не прошло и нескольких инов, как она уже задыхалась и вскрикивала.

— О, да, снизойдите до использования меня, недостойной рабыни, — страстно шептала Феба, — как чехол для вашего копья, как ваши ножны.