Волшебный пояс Жанны д’Арк

– Конечно, мама, все мы совершаем ошибки. – Алла улыбалась широко и радостно, кажется, получая от происходящего немалое удовольствие. – Но не такие же… глупые… и ладно, одно дело влюбиться в проходимца, но совсем другое – потерять остатки мозгов и влезть в его проблемы…

Жанна стиснула зубы. Возражать? Бессмысленно. Да и что она скажет? Что тогда проблемы казались не его, а общими? И Жанна свято верила, что у них с Ильей семья, а в семье все делят на двоих…

– Но быть может, я и вправду чего-то не понимаю? – Алла произнесла это так, что всем стало очевидно: все она понимает распрекрасно, поскольку, в отличие от двоюродной сестрицы, умна и ни за что не попалась бы в столь примитивную ловушку. – И Жанна расскажет нам, каково это…

– Простите, нет.

– Не надо стыдиться, Жанночка! – Ольга смотрела с жадным любопытством. – Мы же теперь семья…

– Упаси боже, – буркнул Игорь.

– Я… не думаю, что хочу говорить об этом.

– Ты не думаешь, – фыркнула Алла. – И этим все сказано… Ладно, прошу меня простить… В отличие от некоторых, у меня множество дел. Бабулечка, а где Кирилл?

Бабулечка?

Меньше всего Алиции Виссарионовне подходило подобное обращение. Или так Алла подчеркивает особое свое положение?

– Уехал.

– А куда?

Алиция Виссарионовна одарила внучку насмешливым взглядом, под которым Алла растерялась.

– Просто мы… мы договаривались встретиться… по одному вопросу… и я подумала, что…

– Вернется – встретитесь.

– А когда?

– Когда-нибудь. Когда-нибудь, дорогая… внученька, вы непременно встретитесь. – Алиция Виссарионовна махнула рукой: – А теперь иди. Тебя ведь дела ждут.

Алла поджала губы, но спорить не посмела. Ушла она с гордо поднятой головой, делая вид, что ничего особенного не случилось. А может, и вправду не случилось, может, нынешний обед от прочих ничем не отличается?

– Алла – дура, – первым заговорил Игорь, и шепотом. – Пыжится, пыжится… бизнес-леди… Только всем понятно, что бизнес ее не загнулся единственно потому, что Кирилл с ней возится.

Алиция Виссарионовна молча поднялась, и Ольга поспешила вскочить:

– Мама, я тебя провожу…

Ее удостоили милостивого кивка. А знают ли они, что Алиция Виссарионовна умирает? Должны… Кирилл ведь не упоминал, что это – тайна… а если не тайна, тогда…

– Прогуляемся? – предложил Игорь. – Я тебе сад покажу. Он действительно красивый…

Жанна прикинула, что заняться ей особо нечем, не в комнате же прятаться в самом-то деле… а больше здесь поговорить, похоже, не с кем.

И вообще, раз уж она попала в этот серпентарий, то следует выяснить, чем местные змеи живут.

– С удовольствием, – ответила она. – Если, конечно, у тебя нет других планов и…

– Нет. Ты же слышала. Я неудачник в глубоком личном кризисе… Какие у меня могут быть планы?

Сад поражал.

Раньше Жанна видела такие сады исключительно на фотографиях, да и то казались они ей нарисованными. И сейчас, медленно идя по дорожке, посыпанной мелким желтым песочком, Жанна не могла отрешиться от ощущения, что все вокруг ненастоящее.

Лужайка вот.

И кусты эти, стриженные аккуратно… вазы… цветы…

– Меня все это удручает, – признался Игорь, до того молчавший. – Все такое…

– Слишком аккуратное?

– Да. Именно. Аккуратное. Правильное. Выверенное. Сад – это отражение того, что происходит в доме. – Он оглянулся на дом, громадина которого виднелась в отдалении, и скинул ботинки. – Только там в роли садовника выступает дорогая бабушка…

Он прошелся по газону, и Жанна испытала преогромное желание присоединиться.

– Правила, правила и снова правила… ты пока не понимаешь…

– Уже чувствую.

– Чувствуешь, но еще не понимаешь. Чтобы осознать все, здесь надо прожить годик-другой. Подъем по расписанию… завтрак, обед и ужин… семейные вечера… ей кажется, что это семью сплачивает. А на самом деле все эти посиделки ненавидят. Аллочка будет хвастаться, мой братец – молчать… Кирилл отчитываться, он на самом деле привык уже, наверное, и сам не замечает… Бред, правда?

– Правда, – согласилась Жанна и спросила: – Почему ты не уедешь?

Игорь пожал плечами:

– Наверное, потому, что тоже привык. Да и… куда мне?

– Некуда?

– Да нет… не в этом дело, технически есть куда. У меня от родителей квартира осталась, и дача… но вот… я не уверен, что смогу жить сам.

Этого Жанна не понимала.

– Как тебе объяснить… Алла права в том, что я – абсолютно бесхребетная тварь…

– Не говори так.

Он улыбнулся:

– Нет, Жанночка, это правда, а правда обидеть не может. Во всяком случае, так считает наша дорогая бабуля… но мы обо мне… меня всю жизнь опекали… сначала мама… она характером пошла в бабку, только… не знаю, как выразить. Строже? Отнюдь нет. Скорее уж строгость эта была однобокой…

…Игорь маму очень любил и знал, что мама любит его. Именно из любви к нему она много работает, а ему нельзя отвлекать ее от работы.

Капризничать.

Устраивать скандалы. Требовать недозволительного. Правда, он сам толком не знал, что именно является недозволительным, но на всякий случай не требовал вовсе ничего. С просьбами, если таковые случались, Игорек предпочитал обращаться к отцу. Тот слушал внимательно, кивал, трогал тонкими музыкальными пальцами переносицу, а потом говорил:

– Хорошо… но я не уверен, что мама одобрит…

…И это были страшные слова, потому как само сердце Игорька замирало в ужасе, а ну как и вправду не одобрит?

Но мама молчала. Она была слишком занята, чтобы заметить новый самокат, купленный отцом… или велосипед… или набор оловянных солдатиков… И это ее равнодушие странным образом лишало Игорька радости.

Мама очнулась лишь тогда, когда на велосипеде Игорек въехал в кусты и расцарапал себе лицо.

– Ты меня огорчаешь, – сказала она холодно. – Я же предупреждала, что такие игрушки опасны. А если бы ты глаза повредил?

Игорьку стало стыдно.

– Я больше не буду, – ответил он, нисколько не сомневаясь в искренности своего обещания. Мама же кивнула, словно не ожидала иного.

– Что ж, мне и вправду следует тобой заняться. Развивать творческий потенциал пора…

– Может, не стоит? – тихо произнес отец. – Мальчик не выказывает интереса…

– Стоит, – отрезала мама. – Интерес появится в процессе.

К развитию творческого потенциала сына она отнеслась серьезно. И с понедельника для Игорька началась совершенно новая жизнь.