Волшебство, Магия и Колдовство. Книга 1

– Я сплю как младенец, - улыбка расцвела на лице капитана.
– Хороший сон важен для здоровья!

– Что это за клоун?
– сухо поинтересовался Локман.
– Может проткнуть его копьем?

– Ни в коем случае!
– вновь засмеялся капитан.
– Я капитан городской стражи Санто Ван, мои ребята очень расстроятся, если вы оставите их сиротами.

Пети сплюнул и опустил забрало, Локман последовал его примеру.

Я поднял руку, останавливая своих оруженосцев.

– Мы успели подружиться с мастером Ваном, - сказал я.
– Так что не станем ссориться по пустякам!

Стражники за спиной капитана успели выстроиться фалангой и изготовиться к бою.

– Мне бы тоже не хотелось с вами ссориться, мастер Гримм, - кивнул капитан.
– Давайте, лучше, посмотрим, что тут у вас.

Капитан поднял руку, и стражники опустили щиты. Взяв меня под руку, он проводил меня подальше от своих солдат.

– Я не знаю, что вы обо мне думаете, мастер Гримм, - начал он вполголоса.
– Но меня волнует то, что происходит на улицах моего города. Даю вам слово наказать тех, кто стоит за этим нападением со всей возможной строгостью!

Если не следить за порядком, этот город может взорваться как газовая сфера. Надеюсь, вы понимаете это?

– Я рад, что вы заметили, - сказал я.
– Именно для этого и стоят плахи на площадях?

– Мне это тоже не нравится, - капитан нахмурился.
– Но если начнется восстание, именно меня пошлют на его подавление. Так что давайте не будем никого провоцировать.

Мы вернулись к моим оруженосцам.

– Я вижу, что вы взяли пленных, - он кивнул на раненных, за которыми присматривали Локман и Пети.
– Отдайте их мне, я постараюсь разобраться во всем тихо, так, чтобы не возникло новых неприятностей.

– Почему я должен вам верить?
– спросил я.
– Из-за вашего несравненного чувства юмора?

– Может быть, - капитан хитро улыбнулся.
– Ну, так как, отдадите мне их по-хорошему?

– Был бы у меня выбор, не отдал бы, - сказал я.

– Понимаю, - кивнул Ван.
– Но так будет лучше для нас обоих.

Мы вернулись к пленным, которые лежа в пыли, с вызовом глядели на моих оруженосцев.

– Забирайте, - кивнул я. Стражники схватили разбойников и поволокли прочь.

– Уверяю вас, - капитан поклонился.- Содействие следствию зачтется в вашу пользу.

– О чем это он?
– спросил Пети. Мы молча глядели, как удаляется отряд городской стражи.

– Похоже, что капитан до сих пор не определился, на чьей он стороне, - вздохнул я.
– В любом случае, лучше с ним не ссориться.

Солнце едва коснулось верхушек крыш, зазвенели колокола, созывающие к утренней молитве, а небольшая площадь перед нашим домом уже заполнилась людьми с телегами, лестницами и ведрами краски. Организаторские способности нашего старого дворецкого были сродни таланту полководца.

Как по мановению волшебного жезла появились телеги могильщиков, которые за считанные минуты загрузили трупы, старьевщики растащили обломки и мусор, бригада маляров принялась мыть стены, готовя их к покраске.

Любопытные соседи со своей челядью высыпали на балконы и крыши домов, наблюдая за работой.

Пети, стоявший карауле на стене, показывал им непристойные жесты и всячески задирался.

– Что, вонючки, повылазили? Любопытно, кого подстрелили с ваших балконов?

Наши соседи по большей части были богатыми торговцами. Их двух-трех этажные дома были ниже нашей стены, так что Пети глядел на них сверху вниз. Ему прекрасно были видны ухоженные внутренние дворики, с фонтанами и садиками, дорожками для прогулок и скамейками для свиданий.

– Вы пустили к себе убийц, и после этого пялитесь на нас с балконов?
– Пети раздосадовано сплюнул.
– Может мне самому взять арбалет, да пострелять вас как куропаток?

Соседские дамочки с визгом покинули балконы, ставни на окнах позакрывались.

Невозможно было смотреть на удалого оруженосца без улыбки. Он, как стальной петушок-флюгер на верхушке башни, крутился туда-сюда, гордо выпятив грудь.

– А наш Пети - парень не промах, - улыбнулась мама, она стояла рядом со мной у окна и наблюдала за ходом работ.

– Он был оруженосцем у мастера Эртура, - напомнил ей я.
– У него был хороший учитель.

Мама кивнула, и улыбка ее стала еще шире. Мастера Эртура мы хорошо помнили. Это был человек - шаровая молния. Искрящийся сгусток энергии, сыпавший остротами как искрами во все стороны. Он был невысоким и полным, но он обладал такой силой и отвагой, что казался намного выше ростом.

Всегда первый в бою и на турнирах, поэт и дуэлянт, он пользовался большой популярностью среди женщин, а мужчины, в свою очередь, боялись его острого языка как огня.

Пети свесился со стены и принялся поучать маляров как правильно красить стену. Мы с мамой засмеялись.

Во дворе Амел и Эс установили деревянные столы и переносную кузню. Оруженосцы собрали доспехи, помятые в ночном бою и принялись за ремонт. Зазвенели молотки, завизжал точильный камень.

– А где наши остальные рыцари?
– мама высунулась в окно, пытаясь разглядеть двор получше.

– Арт сторожит ворота, а Локман с Ментором отправились на рынок за припасами. Корн сказал, что Локман бесподобно торгуется, а Ментор готовит как настоящий шеф-повар. Так что вечером нас ждет пир!

Мама положила руку мне на плечо, я видел, что чувства переполняют ее и вот-вот выплеснутся наружу. Нужно было принимать меры. Не хватало мне очередного слезопада! Однако я опоздал!

– Наш дом никогда не был столь полон жизнью, даже когда твой отец был жив, - сказала она.
– Все, чего ты касаешься, оживает! Начинает звучать по-новому!

Поток ее слез было не остановить. Я понимал, что в них смешались и радость и горе, я понимал, что слезы, иногда, говорили лучше, чем слова.

– Наблюдая за вчерашней битвой, я словно перенеслась во времена своего детства. Когда я маленькой девочкой сидела у бабушки Эсме на коленях, а дедушка Стобрук руководил защитой замка Пенлор от нападения соседей!

Я протянул маме платочек, который она тут же скомкала, забыв вытереть глаза.

– В тебе столько от твоего отца, от твоего деда и прадеда! Будто все поколения Гримм и Пенлор смешались в тебе! Твой брат Эран был идеальным воином как прадед Мезид. Твой отец был мудрым полководцем, как твой дед Маркус, однако в тебе, я вижу черты героев моего рода. Рода Пенлор!

Мама всхлипнула.

– Я вижу в тебе даже черты моей матери Элии, которой были беззаветно преданы все вассалы, и моего деда Стобрука, который любил своих солдат словно родных детей!